Услышанные молитвы
Шрифт:
Глава 20
До отправления самолета из Лондона Брэд не стал ей звонить — знал, что Фейт еще в университете. Но думал о ней, пока ожидал отлета в аэропорту, и потом, когда самолет пошел на взлет. Смотрел в иллюминатор и думал о ней. Все, что он хотел от жизни, это сидеть рядом с ней, как вчера у камина. Но прекрасно сознавал, что не имел на нее прав. Фейт должна жить с человеком, который бы ее любил и был с ней добр. Сам он не намеревался разводиться с Пэм, а Фейт заслуживала большего, чем внимание семейного мужчины. Так что
Прошло немного времени, Брэд заснул и спал большую часть полета. Он проснулся перед самой посадкой и снова вспомнил Фейт, и ему показалось, что она ему снилась всю ночь.
Самолет приземлился около часа по нью-йоркскому времени. Брэд прямиком направился к автомату и позвонил по кредитной карточке. Он хотел сказать ей «до свидания» перед тем, как встретится в гостинице с Пэм. Вечером они улетали в Замбию.
Раздалось два звонка, Фейт нащупала трубку и ответила сонным голосом. У нее была середина ночи.
— Да? — Она не могла себе представить, кто бы это мог быть. И улыбнулась, узнав голос Брэда.
— Извини, что разбудил, — начал он. — Просто хотел еще раз сказать тебе «до свидания».
— Как прошла твоя встреча в Нью-Йорке? — Не выпуская из рук трубки, Фейт перевернулась в постели и открыла глаза.
— Прекрасно! Получил от своего приятеля один очень ценный совет. Не знаю, сработает или нет, но не терпится испытать, когда вернусь в Калифорнию.
Фейт знала, как важно было для него это дело. Два месяца назад Брэд проиграл процесс и его шестнадцатилетний подопечный угодил в тюрьму на пять лет. Брэд пришел в отчаяние и не мог избавиться от мысли, что это его вина и причина всему — его недоработка.
— У тебя все получится, — заверила его Фейт. — Как погода в Лондоне?
— Холодно, подмерзает, идет дождь. Как всегда!
— Как и в Нью-Йорке, — улыбнулась Фейт. Несмотря на свои недавние решения, она очень обрадовалась его звонку.
— Жаль, что я не могу поговорить с Элоиз. Я думаю, она бы меня выслушала. — Но они оба понимали, что это невозможно: Брэд был для нее чужим.
— Да, жаль. У тебя в Лондоне есть какие-нибудь дела? — спросила Фейт, а сама подумала: как странно, что целых две недели он проведет с Пэм. Их жизни шли настолько порознь, что продолжительная близость наверняка окажется им в тягость. Они стали друг другу почти чужими, объединяли их только сыновья.
— Ничего конкретного. Пэм хочет побегать по магазинам. А я думаю заглянуть на пару часов в Британский музей. А может, пойду с ней. Но у меня от магазинов голова идет кругом. — И тут ему в голову пришла другая мысль. — Или вот что: зайду-ка я в церковь и поставлю свечи за тебя и за Джека.
Фейт слушала в темноте его речь и улыбалась.
— Я смотрю, ты становишься верующим, — рассмеялась она.
— Похоже на то. Во всяком случае, я верю: пока горит этот маленький огонек, с тобой ничего не случится.
— Ты и так очень много для меня сделал, но и за свечи тоже спасибо. Извини, что не застала твои утренние звонки. Очень рано ушла в церковь.
— Как интересно! Я так и подумал, что ты там. Вчера вечером ты была ужасно задумчивой. С тобой все в порядке, Фред?
Фейт думала о нем, но не собиралась в этом признаваться, иначе снова придется идти на исповедь.
— Конечно, — ответила она. — Только навалилось очень много всего. Много такого, о чем надо поразмыслить.
— Понимаю, поэтому о тебе и беспокоюсь. — Брэд вздохнул и сказал, что ему пора в гостиницу. — Береги себя, Фред. Поговорим через две недели.
— И ты береги себя. Приятных тебе развлечений.
Телефон замолк, но Фейт еще долго лежала в темноте без сна и думала о Брэде. Вырвать его из сердца будет не так-то просто. И так же непросто вернуться к прежним дружеским отношениям. Фейт не представляла, что делать.
Брэд прилетел в шесть часов по британскому времени. Пока он прошел таможню, позвонил Фейт и добрался до гостиницы, было почти девять. Пэм остановилась в «Клариджес». Она уже успела уйти, но оставила мужу записку — сообщила, что вернется вовремя, чтобы ехать в аэропорт, а чемоданы уже собраны. Как всегда, она взяла с собой непомерно много вещей.
Брэд принял душ, побрился, заказал завтрак и в полдень вышел из гостиницы. Он направился в сторону Британского музея и по дороге, отыскав в Кенсингтоне симпатичную церковку, как и обещал Фейт, поставил свечи за нее и за Джека. Вспоминая Фейт, немного посидел в храме. Брэд не переставал удивляться тому, какой она все же прекрасный человек! И как бы он хотел сделать для нее больше! А потом долго-долго гулял и наконец свернул на Нью-Бонд-стрит. Заглянул в несколько художественных галерей, зашел в фешенебельный магазин полюбоваться серебряными фигурками животных и изделиями из кожи. И у входа налетел на Пэм.
— Только не говори, что ты там что-то купила, — занервничал Брэд, — иначе меня хватит инфаркт.
— Просто поглазела на витрины, — невинно отозвалась она и рассмеялась.
Пэм не призналась, что приобрела тоненький браслетик с алмазами и часы. Покупки отправят в Штаты, домой, так что не было нужды оправдываться перед мужем.
Она приехала на машине, и обратно в отель Брэд возвратился с ней. Пэм выглядела весьма экстравагантно — в брючном костюме и в отороченном мехом плаще. Он с трудом представлял ее себе в Африке. Такой наряд и черный лимузин куда лучше гармонировал с лондонским окружением.
— Что сегодня поделывал? — весело спросила она, пока они ехали в гостиницу.
Брэд про себя улыбнулся — Пэм пришла бы в ужас, узнай, что ее муж ходил в церковь.
— Был в Британском музее, — так же невинно, как и она, ответил он.
— Очень разумно.
В этот момент машина подрулила к гостиничному подъезду, и к ним на помощь бросились швейцар и носильщики. Шофер достал из багажника с полдюжины пакетов с покупками, и Брэд по мере их появления только стонал.