Услышанные молитвы
Шрифт:
— Как ты считаешь, он женится на ней? — испуганно спросила Элоиз, сидя подле матери.
В последние дни Элли прониклась к ней уважением, которого раньше никогда не испытывала. Поняла, какой прекрасный человек ее мать.
— Понятия не имею, — искренне ответила Фейт. — Спроси его сама.
Однако ни одна из них не хотела этого знать и тем более звонить Алексу.
— Мам, — начала Элли, когда Зоя вышла из комнаты и они остались вдвоем, — ты не поверишь, как я переживаю из-за того, что тебе наговорила. Но отец убедил меня, что я очень похожа на него, и я хотела ему доказать, что так оно и есть,
Фейт надеялась, что это пройдет. Алекс оставался отцом Элоиз. Минует время, и обе девочки его простят. По крайней мере должны. Такова была натура Фейт — она считала, что всех и все необходимо прощать, но теперь слова Элоиз врачевали раны ее сердца.
— Я люблю тебя, Элли. Прости, что с нами всеми случилось несчастье. Я не знаю, почему твой отец так поступил, но ему придется с этим жить и самому во всем разобраться.
Фейт знала, что прежние чувства к Алексу никогда не вернутся, но ради девочек желала, чтобы они помирились с отцом. Им и так больно, что распадается родительский брак, не хватало еще потерять Алекса. Какой бы ни был отец, он им нужен.
Фейт и Элоиз вышли из комнаты, взявшись за руки. Волнения наконец улеглись, и три женщины славно провели время вместе: ходили есть гамбургеры, наслаждались банановым «сплитом», и мать рассказала дочерям, как ее приглашал в «Серендипити» Брэд.
— Что у тебя с ним?
Элли снова была рядом с Фейт, держала мать за руки, и та испытала огромное облегчение — обе ее дочери вернулись к ней. Она не хотела вредить Алексу, но радовалась, что Элоиз одумалась и даже решила прилететь на выходные из Лондона. Элли сказала, что она порвала с Джеффом, но у нее два новых поклонника, и оба ей нравятся. Как и Зоя, она тоже выспрашивала о Брэде. Фейт рассказывала, и хотя постоянно думала о нем, но продолжала настаивать, что они всего лишь друзья.
— Мы друзья, — повторяла она. — Он мне словно старший брат. Мы вместе росли, и он был закадычным приятелем дяди Джека. К тому же он женат. Так что наши отношения навсегда останутся дружескими. — Фейт утверждала это с такой настойчивостью, что подозрения Зои только окрепли.
— Ты меня не переубедишь, мам. Он тебя, похоже, любит. Какой другой человек станет тратить столько времени на телефонные звонки и электронную почту?
— Ему нравится со мной разговаривать, вот и все, — отрезала Фейт.
— А ты? — подхватила Элоиз. — Ты его любишь?
— Вот еще! Чтобы я полюбила женатого мужчину?
Как бы она хотела, чтобы ее слова не расходились с истиной. Прочитала тысячу молитв и миллион раз сказала себе, что не имеет права в него влюбляться. Фейт надеялась, что наступит день, когда молитвы и уговоры
— Но ты же испытываешь к нему какое-то чувство? — не унималась Элли.
— Чисто платоническое, — пылко ответила мать.
— Значит, встречаешься с кем-то другим?
— Нет, и не собираюсь. — По крайней мере в этом она не покривила душой. Фейт еще не отошла после разрыва с Алексом и очень сомневалась, что когда-нибудь оправится от своего потрясения. Она не верила, что способна поверить мужчине. Одной лучше — вот как сейчас: поговорить с Брэдом, пообщаться с дочерями. — Я никогда не выйду замуж.
— А зачем замуж? — вступила в разговор Зоя. — Встречайся просто так.
— С какой стати? Мне хорошо с вами.
Когда сестры уединились в комнате Зои, они пришли к выводу, что такая жизнь вредит матери. Однако решили, что прошло еще слишком мало времени. Это отец мог пригласить Зою на свою «годовщину». Их обеих покоробило, что Алекс целый год обманывал мать и в то же время винил ее в разрыве их отношений — мол, все из-за того, что она надумала учиться. Но оказалось, что университет не имел никакого отношения к разводу — он послужил всего лишь предлогом.
В этот свой приезд Элоиз наконец наладила свои отношения с матерью. Девочек уже не было с Фейт, когда позвонил Брэд. Давно она так не радовалась. По крайней мере какая-то часть мучившего ее кошмара осталась в прошлом — дочери снова вернулись под материнское крыло.
Глава 22
Все складывалось благополучно, когда в мае домой приехала на каникулы Зоя. Дочь устроилась на лето работать в галерею. Фейт вздохнула с облегчением, получив передышку перед началом занятий на юридическом факультете. Занятия на подготовительных курсах закончились одновременно с семестром у Зои. Элоиз тоже поговаривала, что как-нибудь заскочит домой. Она скучала по сестре и матери — особенно после памятных выходных втроем. А с отцом девочки так и не наладили отношений.
Все усугубилось, когда Алекс сообщил, что в октябре, после того как завершится бракоразводный процесс, он собирается жениться на Лесли. Фейт не хотела признаваться даже себе, но эта новость подкосила ее. Узнав о намерениях мужа, она несколько часов проплакала, заперевшись в своей комнате. А на следующий день пожаловалась Брэду в электронном письме — на телефонный разговор не хватило душевных сил. Алекс по-прежнему пытался принудить ее продать дом. Сам он купил квартиру на Пятой авеню для себя, Лесли и ее дочери, чем вызвал бурное негодование Зои и Элоиз.
Прошла неделя. Фейт сидела в своем кабинете и ломала голову, куда бы свозить в августе девочек. Она подумывала о Кейп-Коде или о том, чтобы снять коттедж в Виргинии. Элли обещала приехать на несколько недель, и Фейт хотела какое-то время побыть с дочерями, прежде чем начать заниматься на юридическом факультете. Она лениво просматривала газеты, когда позвонил Брэд. Фейт никогда не слышала, чтобы он так говорил, но тут же догадалась, что Брэд плакал.
— Что с тобой? Что произошло? — Она не могла представить ситуации, которая настолько бы выбила его из колеи. В голосе Брэда ощущалось и напряжение, и испуг.