Усман Юсупов
Шрифт:
Юсупов подозвал помощника, попросил: — Принеси чего-нибудь пожевать… Подожди! (Тот уже был в дверях.) Свяжись с газетами. Пусть завтра дают сообщение.
Оно появилось на следующий день, 10 июня, сообщение: «В ЦК КП(б)Уз и СНК УзССР. О строительстве Большого Ферганского канала» [8] .
«Правда Востока», 20 июня:
«Вчера, 19 июня, на самолете из Москвы в Ташкент прибыли кинорежиссер-орденоносец, заслуженный деятель искусств (постановщик картин «Броненосец «Потемкин», «Александр Невский») С. М. Эйзенштейн и оператор «Мосфильма», орденоносец, заслуженный деятель искусств Эдуард Тиссэ.
С. М. Эйзенштейн и Э. Тиссэ приглашены для постановки большого художественного фильма на тему о борьбе за воду по сценарию писателя П. Павленко».
Там же: «Коканд (по
Инженеры и техники работают над составлением проекта с большим воодушевлением. Однако Кокандский и Андижанский горсоветы ровным счетом ничего не делают для того, чтобы обеспечить сносные бытовые условия для специалистов, напряженно работающих над составлением проекта Б. Ф. К.
8
Непосредственное руководство строительством возлагалось на комиссию ЦК и СНК в составе: Усман Юсупов, Абдуджаббар Абдурахманов, Юлдаш Ахунбабаев, Сергей Константинович Емцов. Начальником строительства утверждался Тишабай Мирзаев. При начальнике строительства создавался техсовет: председатель — нарком земледелия С. Азизов, заместители — профессор А, Н. Аскоченский и инженер С. М. Курбатов, члены — профессора В. В. Пославский, Н. А. Янишевский, Е. В. Замарин, Д. Я. Соколов, инженеры — Б. Д. Коржавин, К. Н. Синявский, И. Ф. Федодеев, Е. П. Рабинович, К. Я. Калабугин, Н. А. Казаков, В. М. Аполлосов, К. К. Шубладзе, И. Д. Лебедев, Н. Алиев, гидротехники — Мирзабай Кабирбаев, Адыль Саидханов.
Заместителями начальника назначались: по партийно-массовой работе — С. К. Емцов, по политико-массовой работе среди молодежи — секретарь ЦК ЛКСМ Узбекистана В. Исмаилов, по технической части — главный инженер Узводхоза Б. Д. Коржавин, по административно-финансовой части — И. Ефимов.
Главным инженером по изысканию и проектированию утверждался профессор А. Н. Аскоченский, его заместителем — автор проекта И. Д. Лебедев, главным инженером по крупным сооружениям — профессор В. В. Пославский, главным инженером по земляным работам и мелким сооружениям — инженер И. В. Федодеев.
Редакторами многотиражных полевых газет были назначены: А. Т. Александровский — на русском языке, С. Азимов — на узбекском.
Что скрывать: не все понимали, сколь важен и этот почин, и будущий канал. Но находились — вот уж истинно, не для смягчения формулировки — отдельные люди, те, кто всему на свете предпочитал спокойное существование — не жизнь, потому, что есть, пить, спать, как известно, еще не означает — жить. Не впадая в крайности, отвечавшие духу времени, был Юсупов по отношению к таким людям — руководителям ли, рядовым ли — весьма и весьма крут. Случались и перегибы: бывало, и несправедливо наказывал того, кто попался под горячую руку, не тратя времени на то, чтобы разобраться в деле. По той же телеграмме Лебедева велел снять с работы за халатность директора Кокандской гостиницы; там даже в единственном на всех рукомойнике воды не было.
Уже на трассе канала обратил как-то внимание на хромого чайханщика; тот опираясь на костыль, тем не менее весьма ловко передвигался от одного огромного самовара к другому, быстро ополаскивая в тазу пиалы, а чай заваривал на удивление вкусный.
Юсупов, отдуваясь и отирая мощную шею платком, поблагодарил его, высказал предположение, что чайханщик унаследовал свою почтенную специальность от деда-прадеда.
Хромой человек улыбнулся, показав редкие зубы.
— Я на руководящей работе был, — сообщил он и добавил не без удовольствия: — Директором гостиницы назначили в городе Коканде. Только три дня директором побыл, сразу сняли. Из самого Ташкента команда пришла. Вот какой я человек видный, оказывается! — Он рассмеялся во весь щербатый рот, уверенный, что большому начальству история эта тоже покажется забавной.
— Это я велел, чтоб тебя сняли, — признался Юсупов. — Ты уж прости, не сердись.
— Спасибо, искренне сказал, прижав руки к груди, чайханщик. — Я же сам не хотел идти на выдвижение. Зачем мне все эти хлопоты? Здесь, на чистом воздухе, в сто раз лучше, ей-богу!
Справедливости ради заметим: на пути у Юсупова встречались не только чайханщики, выдвинутые директорами гостиниц. Но к чести его, он умел вовремя, как говорили об этом, «дать задний ход» и привести извинения несправедливо обиженному человеку. Зато и в благодарности своей был
170 тысяч узбекских колхозников строили канал. Более тысячи из них были награждены орденами и медалями.
Вспомним все же, как это начиналось, но прежде перенесемся лет на сто назад, во времена последнего кокандского хана Худояра, и сделаем это не эффектного сопоставления ради, а чтобы глубже заглянуть в суть событий, значение которых далеко не исчерпываются их практическими результатами, хотя они и сыграли жизненно важную роль не только для Узбекистана.
Итак, во времена Худояра пустили воду из Карадарьи во вновь построенный арык Улунгар. Левый берег при этом был мгновенно размыт, и поток ринулся на поля, смывая посевы. Мусульманские шейхи, присутствовавшие при торжественном событии, дали мудрый совет: закрыть разрушенное место телами дехкан, которые носили имя Тохта («Стой!»). Сотню человек связали по двое и закрыли брешь их телами, а сверху засыпали камнями и снопами камыша.
Среди строителей нового канала были и внуки этих несчастных Тохта и Тохтасинов.
А разве не примечательно, что высокая честь вынуть первый ком земли на трассе была оказана сыну другой мученицы — Чинбиби Бадалевой, участницы восстания 1916 года, брошенной царскими властями в тюрьму. Усман, сын Чинбиби, родившийся в тюремной камере, вышел на холм и поклонился народу. Призывно загудели карнаи — огромные, пришедшие из древности трубы. Сотни раз скликали они рать на борьбу с бесконечными вражескими нашествиями. Ревели они и тогда, когда вели на нелепую гибель, отправляли связанных за руки Тохтасинов. Они звали на суд и расправу; на исполнение тяжких повинностей; на поклонение неправедным властителям.
25 июля 1939 года карнаи возвестили о том, что в Узбекистане начинается великий праздник свободного труда; родить его смогла только та эпоха, о которой Ленин сказал: «Широкое, поистине массовое создание возможности проявлять предприимчивость, соревнование, смелый почин является только теперь». При социализме.
Усман, сын Чинбиби, взмахнул кетменем. Зеркально блеснула под лучами яркого солнца отточенная лопасть. Тысячи людей в халатах, подпоясанных яркими платками, взметнули в воздух руки с кетменями.
«Вы видели, — спрашивал в одном рассказе мудрый писатель, — как строят плотники дом для своего товарища?» Вы видели ту трудовую добросовестность, которая возводит ремесло на уровень искусства? — хотел он этим сказать. В Ферганской долине наблюдалось не только это. «Вы видели, как потомки рабов прокладывали дорогу в будущее для себя и для своих детей?»
74-летний Таджимат Хидыров пришел на трассу из колхоза «Ленинизм» вслед за сыновьями, Базарбаем и Эргашем. Братья, сами с сединой в бородах, и не чаяли увидеть здесь отца. Он добирался где пешком, где на попутных грузовиках. Встал рядом с Эргашем, поплевал по дехканской привычке на руки и в первый день вынул три нормы грунта — двадцать четыре куба. На завтра — тридцать шесть. Вскоре он вынимал 66 кубометров земли в день. Восемь человек таких, как старик Таджимат, заменяли современный экскаватор с однокубовым ковшом.
Рядом с седым узбеком трудился Николай Бочко, строитель, работавший ранее на прокладке канала Москва — Волга. Многотиражная газета, редактируемая Сулейманом Азимовым, писала о его опыте: «Тов. Бочко изготовил себе хорошую тачку, приготовил 3 лопаты и 20 погонных метров катальных досок. Грунт он насыпает в тачку и сразу отвозит его на дамбу, тогда как другие сперва выбрасывают грунт кетменями, а потом загружают им тачку».
Только свободный труд, только труд на себя рождает творчество. Вот что, а не только миллионы вынутых кубометров, видится в работе строителей канала. Вот что учитывал Юсупов, когда целеустремленно отстаивал свою идею о его строительстве. Он знал, что, если понадобится, люди будут работать по пояс в воде, нырять, соперничая в выдержке с искателями жемчуга, чтобы закрепить на дне опоры свай. И они делали это, как нечто само собой разумеющееся.
Сорок лет отдал делу орошения среднеазиатских пустынь инженер Клавдий Никанорович Синявский. На Большом Ферганском канале он вызвался руководить пятым участком, одним из самых трудных из-за сложного рельефа местности. Были дни, особенно вначале, когда душу старого инженера, привыкшего доверять строгим справочникам и расчетам, мучили сомнения: успеем ли, сумеем ли? Впоследствии, уже в Ташкенте, за вечерним чаем с дивным айвовым вареньем, рассказывая родным о канале, он признавался, подтрунивай под собой, что вдруг почувствовал себя тем самым подгулявшим телеграфистом, который самоуверенно выходит на арену цирка, чтобы на глазах у обожаемых барышень поднять гирю, весящую больше, нежели он сам.