Усмешка фортуны
Шрифт:
"Это не люди, а безмозглое стадо. Этот сукин сын Гриффит направил гнев быдла в нужное русло!" - думал Руфус, глядя на разделённый на несколько частей экран.
Как только Гриффит вышел в эфир после захвата канала новостей, Шепард не стал особо напрягаться по этому поводу, считая, что надоедливый репортёр в скором времени будет устранён. Тогда Руфус сильно недооценил своего врага, и пообещал самому себе впредь не совершать подобных ошибок. Вчерашний репортёр превратился в опасного террориста, справиться с которым никому не удавалось. Шепард считал, что в обострении обстановки виноват Эндрю Уидмор, который не смог вовремя отыскать Джона и закрыть этот вопрос. Во время последнего разговора с Уидмором, Руфус не заметил, чтобы Эндрю, переживший два покушения, особо беспокоился за свою жизнь.
"Беспокоиться надо не мне, а тебе, Руфус. Гриффит хотел тебя выманить, и ему это удалось!" - именно этими словами Эндрю и закончил разговор с генералом.
По мнению Руфуса, это был довольно смелый ход, но при этом заранее обречённый на провал. За свою долгую жизнь Шепард не раз сталкивался и с (как он сам считал) более сильными противниками, и всё время одерживал победу. Геднерский генералитет был настоящим змеиным гнездом, где каждый вёл борьбу за место под солнцем. Высшие офицеры в плане интриг ничуть не уступали актаронским бизнесменам, а в чём-то даже и превосходили их. Шепард был самым влиятельным представителем военной верхушки, и самым опасным. Перед ним заискивали подхалимы, его боялись недруги, и пытались устранить завистники. Для всего мира север Геднера был зоной ведения военного конфликта, в то время как для армейского руководства он был самой настоящей золотой жилой. Помимо добычи природных минералов, вояки обогащались за счёт контрабанды оружия и наркотиков. Любому генералу достаточно было отправить всего одно сообщение, чтобы транспорт, под завязку набитый запрещёнными предметами, смог беспрепятственно миновать армейскую заставу и перебраться на юг. С генералитетом старались дружить не только члены преступного геднерского Синдиката "Хищники", но и король пиратов Лэнс Грисем по прозвищу Бишоп. Разумеется, дружба эта не была безвозмездной, и подразумевала взаимовыгодную помощь. Руфус был прекрасно осведомлён кто с кем и против кого дружит, и после устранения Гриффита собирался пустить ко дну нескольких своих коллег. Чувствуя угрозу, исходящую от Шепарда, три генерала (один из них приходился близким родственником руководителю военного ведомства), ранее не особо дружелюбно настроенных по отношению друг к другу, решили временно объединиться, чтобы сбросить Руфуса с пьедестала. Шепард был прекрасно осведомлён о сговоре, и даже знал имя человека, который намеревался в скором времени занять его место.
"Ничего. Как только я закончу все дела на Актароне, вы у меня кровью умоетесь!" - пообещал Шепард самому себе.
Руфус оторвался от неприятных воспоминаний и сосредоточился на экране.
Пара десятков разгневанных людей (некоторые из них держали над головами плакаты "Негодяи должны ответить за свои преступления" и "Бизнес на крови - с нас хватит!") стремительно приближались к "Дельфису", намереваясь разнести казино. В соседнем "квадрате" такая же толпа приближалась к ипподрому Дерека Бэйна. Однако встретили их не наёмные охранники, и даже не стражи порядка, а вооружённые до зубов бойцы геднерского гарнизона, над головами которых зависали боевые челноки. Руфус дал своим бойцам чёткие указания: один раз предложить смутьянам разойтись по домам, а в случае отказа незамедлительно применить силу. Помимо солдат, к каждому подразделению был приставлен младший офицер, который собственно и должен был выдать предупреждение. Отметив зонд возле "Дельфиса", и увеличив масштаб на 300%, Шепард внимательно стал наблюдать за ситуацией возле казино. Лейтенант попытался призвать людей к порядку, но когда в его сторону полетели первые камни, он приказал своим бойцам приготовить оружие. Когда идущему впереди толпы высокому мужчине всадили несколько пуль в голову и грудь, разгневанные люди кинулись на обидчиков, но солдаты встретили их автоматными очередями. Когда армейцы ранили трёх человек, все остальные побросали плакаты и бросились бежать. Началась паника. Челноки освещали бегущих с помощью особых прожекторов, а солдаты вели безостановочный огонь (правда стреляли они не в бегущих, а в землю). В этот момент толпа людей действительно напоминало обезумевшее стадо: люди, опасавшиеся, что им в спины вот-вот прилетит автоматная очередь, расталкивали друг друга, создавая чудовищную давку. Если кто-то спотыкался, его даже не пытались поднять, а просто пробегали мимо. Одному парню, бегущему в середине толпы, "посчастливилось" упасть на землю, после чего десятки ног оставили свои отметины на его теле. Впрочем, ударились в бегство далеко не все. Несколько смутьянов, а их было совсем не много, начали кидать в солдат бутылки с зажигательной смесью. Армейцы отвечали им огнём на поражение. Один из метателей только замахнулся для броска, как вдруг автоматная очередь пробили ему руку. Бутылка с опасной жидкостью упала смутьяну прямо под ноги, и уже через пару секунд он полыхал словно факел. Через пару минут всё было кончено: испуганные смутьяны разбежались в разные стороны, а возле "Дельфиса" остались валяться лишь метатели, убитые военными, неудачливые беглецы, угодившие под ноги своих единомышленников и получившие серьёзные увечья, а также втоптанные в грязь плакаты с лозунгами. Восстание было подавлено.
– До чего же жалкое зрелище, - равнодушно проговорил Руфус, решив наведаться в главное полицейское управление и посмотреть как идут дела у его подручных.
Перед глазами у Владимира всё поплыло, но он всё равно продолжил пить. В данный момент он больше походил на бездомного алкоголика, чем на армейского офицера.
– Эй, жабья морда! Да, ты! Тащи ещё своего пойла!
– прокричал пьяный Кравцов.
Потеряв обе конечности, а вместе с ними и свою должность, Владимир дни напролёт проводил время в одном занюханном кабаке на севере Геднера. Поговаривали, что сюда любят наведываться сепаратисты, но бывшему офицеру было на всё плевать. Толстый бармен, которого Влад только что обозвал, всё-таки принёс Кравцову бутылку водки, но когда Владимир к ней потянулся, тут же убрал её под стойку.
– Ты сначала счёт оплати, - сердито проговорил он.
– Да на, жри!
– ответил Влад, и кинул на стойку пару мятых купюр.
Бармен забрал деньги и вернул Владимиру бутылку. Кравцов открутил крышку, сделал несколько глотков, а потом снова закрыл.
– Что-нибудь ещё?
– осведомился бармен, ожидая в ответ услышать нецензурную брань.
– Нет, с меня хватит. Я пошёл, - ответил Владимир, взял бутылку и шатающейся походкой покинул кабак.
Бродя по городу, и то и дело прикладываясь к бутылке, Влад неожиданно поймал себя на мысли, что если его убьют, никто не будет о нём плакать.
Жена от Владимира ушла, т.к. не могла больше терпеть бесконечные пьянки и ссоры.
"Да и чёрт с ней. Я теперь свободен, и могу делать что хочу!" - подумал Кравцов, пытаясь воодушевиться.
Вот только делать ему было нечего. Совсем. Осушив бутылку до дна, Влад поставил её на землю, отошёл на 10 шагов и достал пистолет.
– Есть ещё порох в... где-то, - проговорил Кравцов заплетающимся языком, снимая оружие с предохранителя.
Влад всегда считал себя неплохим стрелком и свято верил, что мастерство не пропьёшь. Прицелившись дрожащей рукой в горлышко бутылки, Владимир выстрелил, но промахнулся. Взяв пистолет двумя руками, он выстрелил ещё раз, и снова промах.
– Подыхай, зараза!
– яростно прокричал Кравцов, и начал с остервенением обстреливать бутылку, но так и не добился желаемого результата.
После очередного промаха, Влад приставил пистолет к своему виску.
"Хорошо что Настя этого не видит", - подумал Влад, а затем нажал на курок.
Выстрела не последовало. Проверив обойму, и убедившись, что она пуста, Влад убрал пистолет обратно за пояс, подошёл к бутылке и попытался пнуть её ногой, но потерял равновесие, и неуклюже шмякнулся на землю, ударился головой, и потерял сознание. Пришёл в себя Влад от того, что кто-то начал его тормошить.
– Иди к чёрту, задница!
– недовольно проворчал Влад, переворачиваясь на спину.
Он ожидал увидеть перед собой кого-угодно, но только не Джона Гриффита. Этот надоедливый пижон действовал ему на нервы с момента прибытия на Геднер.
– По какому поводу выпиваешь?
– осведомился репортёр ровным голосом.
– Праздник. Обмываю новое приобретение!
– сказал Кравцов, задирая правую штанину.
Занятый своими делами Джон лишь недавно узнал, что Владимир подорвался на мине и потерял обе ноги. До этого момента Гриффит не подозревал как сильно Владимир был расстроен потерей конечностей.
– Сожалею что так вышло, - проговорил Джон.
– Ну конечно. Подумать только, меня, боевого офицера, назначили быть нянькой для какого-то журналюги, готового залезть в задницу к дьяволу ради очередной сенсации!
– Я об этом не просил.
– Какая теперь разница! Тебе то и дело удавалось покидать базу незамеченным, а я узнавал об этом самым последним! Сколько раз мне хотелось заехать кулаком по твоей наглой физиономии.
Сказав это, Влад попытался ударить Гриффита, однако Джон с лёгкостью перехватил его руку.
– В таком состоянии ты сможешь причинить вред только себе, - сказал Гриффит, и помог Владимиру подняться.
Подставив пьяному Кравцову плечо, Джон попытался покинуть улицу до появления армейского патруля. Свято место пусто не бывает - ему назначили нового надзирателя, однако Джону удалось обмануть и его. В данный момент Гриффит снял в поселении небольшие апартаменты, куда он и привёл Владимира. Когда пошёл слух, что бойцы одного взвода занимаются рэкетом, и сжигают магазины, Джон решил провести собственное расследование, а сделать это в присутствие офицера-наблюдателя представлялось затруднительно. Подделав документ, Гриффит заявил, что ему на пару дней нужно перебраться на юг, чтобы встретиться с владельцем одного из каналов новостей. Офицер дал Джону на всё 2 дня, а потом лично переправил за границу армейской заставы. Однако Гриффиту удалось заручиться поддержкой парочки наёмников, работающих на контрабандистов, и незаметно вернуться на север. Встретив в городе Владимира, Джон даже не сразу узнал бывшего вояку.