Усмешка фортуны
Шрифт:
– Это же каким надо быть дураком, чтобы свалить неизвестно куда, и оставить челнок открытым!
– укоризненно проговорила Джилл.
– Таким, у которого куча денег, и сильное желание сделать подарок своей внебрачной дочурке, - ответил Сайкс, вручая Джилл записку.
В записки было всего лишь три слова - "До скорой встречи". Подпись отсутствовала.
– Это вряд ли, - сказала Джилл, скомкала бумажку, и выкинула её в ближайшую урну.
– Значит ли это, что ты отказываешься от подарка Уидмора?
– полюбопытствовал Алекс.
– Ещё чего! Челнок явно не самый дешёвый, хотя цвет можно было подобрать и получше.
– Ты ведь не особо ладишь со своим отцом, - подметил Спайроу.
– Ну и что. Что я, совсем дура, отказываться от челнока, который достался мне абсолютно бесплатно. Посудите сами, до этого у нас было 2 челнока на троих. А теперь у каждого свой персональный транспорт.
– Ну раз так, тогда серебристый теперь будет закреплён за ...
– обрадовался было Сайкс.
– Обойдёшься!
– прервал его Алекс.
Джилл забралась в кабину челнока и осмотрелась изнутри. Челнок был оснащён запасным двигателем, режимом "Стелс", и был заправлен под завязку. Найдя встроенный кондиционер, и отрегулировав температуру, девушка посмотрела на напарников.
– Кстати, я всё хотела поинтересоваться на что каждый из вас собирается потратить свою долю, - полюбопытствовала она.
– Вообще-то мы...
– начал было Сайкс.
– Ещё не определились!
– резко перебил его Алекс.
– Сумма не малая, нужно хорошенько подумать как ей распорядиться.
Джилл нахмурилась.
– Вот смотрю я на вас, дебилов, и мне почему-то кажется что вы что-то от меня скрываете, - с подозрением проговорила она.
– Не путай женскую интуицию с паранойей, - решил подыграть напарнику Сайкс.
– Да ну вас, идиотов, - сказала Джилл и закрыла кабину.
Затем она запустила все системы и подняла челнок в воздух.
– Для чего нужна вся эта конспирация?
– спросил Сайкс, оставшись с Алексом наедине.
– Посуди сам. Если лиса узнает, что мы вручили её матери 20 миллионов дакейров, кстати, бьюсь об заклад, свою долю она тоже положила на тот счёт, ей придётся несладко.
– В каком смысле?
– В прямом. Лиса будет вынуждена как минимум пару лет быть с нами ласковой и обходительной, ей придётся перестать называть нас неудачниками и болванами, быть хорошей девочкой, и перестать обманывать людей. Поверь мне, она себе этого никогда не простит. И нам кстати тоже. Так что пусть всё остаётся на своих местах.
– Ну да, пусть хоть в чём-то будет стабильность!
– согласился Сайкс.
– Улетаем сегодня или подождём до завтра?
– Завтра, а лучше послезавтра. Шепард мёртв, Гриффит за решёткой, и жизнь постепенно возвращается в прежнее русло. На Актароне всё относительно спокойно. Спешить нам некуда. В конце концов, что может такого экстраординарного может случиться за пару дней?
И только Алекс это сказал, как над головами напарников на большой скорости пронёсся грузовой челнок, по всей видимости, принадлежавший контрабандистам, а следом за ним и армейские бомбардировщики. Двери грузового челнока открылись, и на головы напарникам полетели железные контейнеры. Алекс едва успел отпрыгнуть в сторону, в противном случае, его бы раздавило в лепёшку. Сайкс же приоткрыл контейнер и увидел, что он под завязку набит оружием и наркотиками.
– Много чего. Например, тебе на голову упадёт железный контейнер с наркотой и стволами, - ответил Сайкс, достав из контейнера автомат SMG и спрятав его за пазуху.
– Я передумал. Улетаем сегодня, - недовольно проворчал Алекс, вставая с земли.
Это был самый настоящий фарс. От начала и до конца. Когда дело дошло до суда, Джону и рта не позволили открыть, натравив на него сразу двух прокуроров. Парочка произнесла пламенную гневную речь, закончив выступление тем, что обвиняемый - психически неуравновешенный, и нуждаются в изоляции. Увидев в зале суда ухмыляющегося Эндрю Уидмора, Джон сразу же понял откуда растут ноги. Затем в зал суда пригласили каких-то специалистов в области психиатрии. Те подтвердили слова прокуроров, добавив от себя, что у Гриффита завышенная самооценка и мания величия. В итоге Джона приговорили к пожизненному заключению в психиатрическом отделении колонии общего режима. Остаток жизни Гриффит должен был провести в полной изоляции, без права пересмотра дела в дальнейшем. Как только приговор был оглашён, со стороны зрителей на судью посыпались гневные окрики, а присутствующие в здании суда журналисты начали перешёптываться. Впрочем, дальше слов дело не пошло, т.к. за порядком во время судебного процесса следили бойцы геднерского гарнизона. Джону стало известно, что генералитет не собирается присылать нового человека вместо погибшего Шепарда, и что в скором времени, возможно через пару-тройку недель, армейцы покинут Актарон. Для Джона это была неполная, но всё же победа. Через час его, скованного по рукам и ногам, вывели из зала суда, усадили на корабль и приготовили к транспортировке в колонию. Впрочем, перед самым вылетом стражи порядка вышли из транспортного судна, и их место занял Эндрю Уидмор. Усевшись напротив Джона, Эндрю посмотрел на застегнутые на руках арестанта наручники.
– Если хочешь позлорадствовать, не трать время впустую, - предупредил Гриффит Уидмора.
– Я просто хотел предостеречь тебя от необдуманных действий. Вдруг в колонии тебе захочется пооткровенничать с персоналом, приносящим тебе таблетки. Не советую делать этого. С таким диагнозом, тебя никто не воспримет всерьёз.
Гриффит окинул Уидмора ледяным взглядом.
– Не расслабляйся раньше времени. Рано или поздно доберутся и до тебя. Если не я, то кто-нибудь другой, - пригрозил он Уидмору.
– Не сомневаюсь, что попытки будут, только ты этого не увидишь. Приятного полёта, - попрощался Эндрю со своим врагом и вышел из челнока.
На секунду Джон представил, что закидывает свои руки на плечи ненавистного миллиардера, сбивает с ног, а затем сворачивает ему шею. Если бы не тяжёлые кандалы на ногах, Гриффит так бы и поступил, не боясь что полицейские, ждущие снаружи, прибегут на шум и пристрелят его. Как только Эндрю ушёл, Джон подошёл к окну и посмотрел на улицу. Возле судна суетились толпы репортёров, однако конвойные держали их на расстоянии. Даже если бы их и пустили на борт корабля, у Джона не было желания больше ни с кем разговаривать. Вскоре вернулись полицейские, один из которых вытащил из-за пояса дубинку и приложил её край к подбородку Джона.
– Не терпится перед отлётом переговорить с этими падальщиками? А вот и не дождёшься!
– сказал он, затем ударил Гриффита сначала по животу, а потом по поджилкам.
Джон рухнул на колени, но при этом не издал ни звука. Полицейский снова замахнулся, готовясь ударить арестанта по голове, но второй страж порядка перехватил его руку.
– Остынь. Незачем пачкаться об это дерьмо, - сказал он, отталкивая напарника от Джона.
Первый страж порядка убрал дубинку и презрительно осмотрел Джона с ног до головы.