Усмири зверя

Шторм Розалинда

– И не прячься по углам, как обычно. Вот-вот должна прийти портниха.

На этом отец разговор закончил. Взмахом руки он велел мне убираться. Я уныло брела к себе, когда меня перехватили. Обещанная отцом мастерица сцапала под локоток и потащила за собой. Сопротивляться сил не было, будущее выглядело серым и мрачным. Впрочем, далеко меня не увели. Некогда пустовавшую комнату на этом же этаже в спешном порядке оборудовали в мастерскую. Там-то мной и занялась не умолкавшая ни на секунду дамочка: обмеряла, накидывала на плечи обрезы ткани, хмыкала, качала головой,

пока, наконец, не подобрала то, что подходило. На меня мастерица внимания не обращала, будто я была бессловесной куклой. Зато вслух говорила сама с собой.

Когда с выбором было закончено, мастерица начала шить. Мне велела присесть рядом в креслице и не мешать. Она явно использовала магию, ведь лишенный силы человек вряд ли бы сумел работать столько быстро. Иголка так и мелькала.

Следующая примерка состоялась часа через два, когда я уже устала следить за действиями швеи. Тело затекло на неудобном кресле, глаза слипались, мне было ужасно скучно.

– Так, милочка, поднимайся, – велела мастерица.

Заставила снять домашнюю одежду и упаковала в серебряное платье. Дошивала его уже на мне, периодически укалывая иголкой. Я только и успевала ойкать да дергаться.

Когда все было готово, мастерица пригласила барона. Отец удовлетворенно осмотрел наряд и расстался с небольшим мешочком денег. И вот спустя день я в том же платье стояла на импровизированной сцене и слушала похвалы от гостей маркиза Зеофира.

Когда гостям надоело меня хвалить, я спустилась с помоста, аккуратно затесалась в их ряды и позволила себе посмотреть выступление другие. Впрочем, ни меня, ни зрителей не впечатлила игра оставшихся участников смотра. Баронесса Грог слишком сильно лупила по клавишам, отчего звук получался рубленным, лишенным гармонии. Скрипка в руках маркизы Зеофиры, хозяйки вечера, скорее умирала в неловких руках, чем пела. Гости чудом дождались окончания партии и с чистой совестью отправились танцевать.

Возбуждение, ушедшее после игры, вернулось. Я с радостью принимала внимание противоположного пола. Бароны и баронеты, графы и маркизы и даже, о чудо, герцог Нилидер – известный банкир – одаривали комплиментами и всячески сражались за мою благосклонность. Я невесомой пушинкой порхала между ними, впитывая восхищение.

Танцы шли один за другим, ни разу я не подпирала стен, записная книжечка была заполнена заявками. К тому времени, когда некоторые дамы поспешили припудрить носики и отдохнуть, я едва стояла и не могла отдышаться. Однако все равно ощущала невероятный восторг. Тем более мне, наконец, удалось разобраться в себе.

Высокий стройный гибкий, он влек меня гипнотическим блеском черных глаз, вызывая некие ранее не изведанные чувства. Сердечко трепетало, стоило ему дотронуться до ладони или чуть ближе, чем нужно, прижать меня к груди. Граф Мариаме Горсе – прекрасный, словно бог и чувственный, будто мифический кирин.

Я с упоением вдыхала аромат его тела, с трудом контролируя собственное тело.

– Вы прекрасны, леди. – Жаркое дыхание обдало кожу, отчего я задрожала, будто в лихорадке. – Прелестный цветок сегодняшнего вечера.

– Благодарю, ваша светлость, – срывающимся голосом ответила я. – Мне, право, неловко.

– Не нужно робеть, дорогая. Лучше выпейте. Здешнее вино превосходно.

Он подал бокал, а после пригубил свое вино. Я судорожно облизала пересохшие губы, не сводя глаз с его чувственного порочного рта. В тот момент мне самой хотелось стать бокалом, чтобы граф вот так же ласкал и меня.

Чудом сдержав стон, опустила взгляд. Умом я понимала, вряд ли граф заинтересовался мной как будущей женой, но не могла заставить себя думать об этом. В мечтах я в свадебном платье стояла рядом с Горсе в храме, ожидая решения богов.

– Пейте, дорогая, – подал он голос. – Уверен, вы ни разу не пробовали такое вино.

Конечно, не пробовала. Я, вообще, ни разу не пила вина. В Черных Дубравах только отец мог себе позволить бокал другой, и все бутылки хранились в его кабинете.

– Да, конечно, – пробормотала чуть слышно и сделала глоток.

Пузырьки защипали рот, попали в нос, я выпучила глаза и закашлялась.

– Милый испуганный зверек, – шепнул Горсе на ухо. – Вы не представляете, как прекрасны.

Я покраснела и машинально допила все вино.

– Думаю, с вас хватит, – граф забрал пустой бокал из моментально ослабевших пальцев. – Потанцуем, этот танец вы обещали мне.

Я нашла в себе силы кивнуть. А потом приняла руку графа, чтобы чуть позже ощутить на своей талии его жаркую ладонь.

– Чувственная малышка, – то ли показалось, то ли граф, правда, сказал это. Впрочем, в тот момент мне было не до слов. Главное, я ощущала тепло его тела, вдыхала пьянящий аромат.

Вино кружило голову, я закрыла глаза, полностью отдаваясь партнеру. Впервые танец перестал быть для меня просто танцем. Превратился в интимный чувственный и желанный процесс. Знаменующий еще что-то важное.

– Вам плохо, дорогая? – услышала обеспокоенный голос графа.

– Нет, мне хорошо.

– Думаю, вам нужно на воздух.

– Как скажете, – пролепетала я, в тот момент готовая пойти с ним хоть на край света.

Горсе улыбнулся и вывел меня на балкон. Ночной воздух мгновенно охладил разгоряченную кожу, я поежилась. И ощутила, как на плечи легло что-то теплое.

– Я не прощу себе, если вы заболеете, леди Майлини, – проговорил граф.

Я почувствовала, как в душе разливалась благодарность, смешанная с еще более сильными чувствами.

– Благодарю, граф.

Балкон был огромен, он опоясывал имение по периметру. Помимо нас, здесь прогуливались и другие гости. Граф раскланивался с некоторыми, уводя меня все дальше. Друг с другом мы больше не разговаривали, пока, наконец, не остановились возле ажурной решетки за колоннами.

Я подошла почти к самому краю. Шагни вперед, подстреленным лебедем слетела бы вниз. Ощущение опасности роднилось с тем чувством, которое мне доводилось испытывать, играя на флейте. А оттого приносило несказанное удовольствие.