Усмиритель душ
Шрифт:
Родителям они оставили только маленькую записку.
«Спроси, может ли она приехать к нам», — написал Чу Шучжи.
— Я не… — После этого простого вопроса женщина вдруг замялась. — Я не могу уехать… Я больна…
Чу Шучжи кивнул: призрак определённо был привязан к земле.
— Может быть, кто-то
— Только старая бабушка… Учитель Го, вы единственный, кого я знаю в городе Дракона. Умоляю, помогите мне, моя дочь ещё маленькая и ничего не понимает…
Искать одну девчонку в городе Дракона — всё равно, что иголку в стогу сена. К тому же, Го Чанчэн в последний раз видел её три года назад, а потому понятия не имел, как она сейчас выглядит.
«Ничего не обещай призраку», — предупредил его Чу Шучжи, — «навлечёшь на свою задницу проблем!»
И кто бы мог ожидать, что увидев эти слова, Го Чанчэн немедленно сотворит в точности то, что ему делать запретили!
— Хорошо, не волнуйтесь, тётушка! Обещаю, я разыщу вашу дочурку и верну её домой!
Ручка Чу Шучжи сорвалась и прочертила на бумаге косую линию, и он собирался было от души отчитать стажёра за его скудоумие, но его внимание привлекло мягкое мерцание окружающего Чанчэна света, отражающего его добродетель. На миг Чу Шучжи показалось, что из белого он превратился в ярко-оранжевый.
Удивлённый, он стиснул Чанчэну руку, а тот, только повесив трубку, вопросительно на него посмотрел.
— Что-то не так?
— Всё нормально, — буркнул Чу Шучжи, — просто показалось. — Помедлив, он отпустил Чанчэна и снова закинул на плечо свою сумку. — Как ты собрался искать девчонку? Я тебе помогу.
***
К тому моменту Ван Чжэн и Сан Цзань уже вежливо стучались в двери квартиры Чжао Юньланя. Никто не ответил, и они тихонько просочились внутрь. Света не было, но кофейный столик стоял не на месте, на кровати и в кресле кто-то явно сидел, а на плите старательно выкипал чайник — воды там уже осталось едва-едва.
Сан Цзань склонился над плитой и без напоминаний выключил огонь.
— Здесь были двое. Ушли ещё до темноты.
Чайный сервиз на столе предполагал длинную беседу: о чём же они разговаривали?..
***
Ранее тем же вечером, когда Чжао Юньлань закончил говорить, Шэнь Вэй долго смотрел ему в глаза — так, словно тонул в них без шанса выбраться на поверхность.
А потом тихим голосом произнёс:
—
Его взгляд, словно оцепенев, заплутал где-то в завитках белого пара, поднимающегося от чайника.
Погрузившись в воспоминания на многие тысячи лет назад, он как будто превратился в настоящего старика.
— Я… — вырвался у него слабый вздох, и губы искривила горькая улыбка. — Я не знаю, с чего начать. — Опустив чашку на столик, он выпрямился на постели и потянулся к Чжао Юньланю. — Может быть, ты хочешь взглянуть лично?
По-хорошему, Юньланю следовало всё ещё быть обиженным, но он всё равно, даже не думая, сразу же взял Шэнь Вэя за руку.
Тот крепко сжал его пальцы и притянул Юньланя к себе в объятия. Тот инстинктивно сжался, ожидая удара о край кровати, но вместо этого его свободная рука зачерпнула пустоту. Юньлань покачнулся, ощутив, что куда-то неумолимо падает, но Шэнь Вэй бережно помог ему восстановить равновесие.
— Шэнь Вэй? — Юньлань ничегошеньки не видел и только и мог, что цепляться за обнимающие его руки.
У Шэнь Вэя вырвался тихий вздох.
Вокруг была темнота, но рядом с ними она немного рассеивалась. В ушах шумел ветер, но Юньлань его совершенно не чувствовал. Успокоившись, он прислушался: на самом деле это был наполовину плач, а наполовину — вой, и он становился то громче, то тише, и то отдалялся, то звучал совсем рядом.
— Что это? — не удержался от вопроса Юньлань.
Шэнь Вэй мягко сжал его руку в своей.
— Подожди немного.
И мир вокруг них осветился, открывая дрожащую где-то далеко внизу землю. Где-то вдалеке снова взвыли — это был дракон, которого мучала ужасная боль.
А затем с небес вдруг упал огромный пламенный шар — словно само раскалённое солнце обвалилось на землю.
От резкого света у Юньланя болезненно заслезились глаза, но он упрямо смотрел вперёд, отказываясь пропустить хотя бы мгновение.
Упав, пламя разбилось на бесчисленные осколки, рассыпалось по земле миллионом золотых огней, словно Млечный Путь. Безупречная красота перелившегося через край света тронула бы любое, самое чёрствое сердце, и Юньлань украдкой утёр слёзы, не решаясь даже моргнуть.
А из-под земли вдруг выросли тысячи рук, подбирая рассыпанные язычки огня, обрастая вокруг них плотью из грязи, обретая форму — пока не встали во весь рост.
<