Усобица триумвирата
Шрифт:
– Значит, завтра я назову наследником Мстислава…
– Мстислава? – опять возник Всеволод. – Но он же…
– Мой сын. Старший, - процедил Изяслав, показывая, что обсуждать это не будет. – Он уже отрок, смышленый и послушный, его можно отпустить с дядьками (10). Святослав вспомнил бедную Елизавету и подумал, что для неё это станет облегчением, и в то же время новым ударом. Выходит, законные сыновья наследниками Киева не станут.
– И какой удел выделим Ростиславу? – поинтересовался Игорь.
– Возьмём завтра в библиотеке отца карту, расстелем
– Это верно, - согласился Изяслав. Подумав, он робко произнёс: - А что, если сместить Илариона с митрополичьего места?
– Зачем?! – почти хором среагировали братья.
– Да стар он уже ужасно, - пытался оправдать свою задумку, не выдавая истинных причин великий князь, - лезет всюду, указывает. Отец его берёг, как раритет от своего отца. Помоложе кто-то на такую должность нужен.
– Ох, ну хочешь перемен – делай, - опять заулыбался Святослав, не видя ничего преступного в смещении митрополита. – Отец его назло Византии в большей степени назначил, показать самоуправство и самостоятельность.
– В светской жизни князь должен быть независимым, но в духовной так нельзя, - покачал головой Всеволод. – Если нового митрополита избирать, надо спросить у патриарха.
– Ну, вот ты этим и займись, - обрадовался Изяслав, найдя хоть одно решение, - ты ж женат на дочери Мономаховой. Дочь византийского императора должна иметь связи и влияние. Напишите с ней письмо, будь ласков, брат, и отправьте патриарху.
– Что ж, если нужно… - протянул Всеволод, принимая указание.
– Всё это хорошо, но не о том ты думаешь, Из, - откинувшись на спинку стула, Святослав посмотрел на каждого брата по очереди. Догадается ли хоть один, на какую тему стоит завести беседу? Нет, хлопают дружно глазами и ждут. Изяслав особенно напрягся.
– А о чём же мне думать ещё, Свят?
– А вот о чём. – Второй Ярославич поднялся и, обойдя стул, оперся локтем о его высокую спинку. – Мы только что сказали, что Ростиславу, нашему племяннику, будем поперёк горла, потому что идём по лестнице наследства выше. А сами-то ничего не забыли? Мы разве не племянники кому-либо?
– Судислав! – выдохнул Игорь еле слышно.
– Именно, - щёлкнул пальцами Святослав. Изяслав побледнел и пригорюнился.
– К чему ты его вспомнил? Он… - сосчитав в голове, старший выдал: - Восемнадцать лет уж сидит в тюрьме. Что должно измениться?
– Изменилось то, что он последний живой сын великого Владимира, нашего деда. Отец упрятал его в псковский поруб (11), избавляясь от конкуренции. Теперь он – единственный представитель своего поколения в роду нашем, в роду Рюриковичей. И тот же Ростислав, если возмутится нашими решениями, может попытаться освободить его и под его знамя собрать на свою сторону силу.
– Тогда усилим охрану, - стукнул кулаком по столу Изяслав.
– Можно. Но и это не единственная проблема.
– Да что ещё?! – вспыхнул великий князь.
– Раз уж речь зашла о псковской стороне, то есть там по соседству ещё один претендент…
–
– Да, наш полоцкий племянник. – Святослав опять сел на стул. – Его дед, твой тёзка, - бросил он Изяславу, - был намного старше отца, но умер ещё задолго до борьбы за Киевский престол. Зато отец Всеслава пытался присоединить к своему Полоцку Новгородские земли. Он даже разграбил Новгород, но наш отец вступил с ним в сражение, и им пришлось заключить мир, после которого полоцкие князья вот уже тридцать лет не высовываются из своих болот. Но, кто знает, что взбредёт им в голову? Ветвь-то их, как ни крути, старше нашей. И пожелай Всеслав…
– Прекрати упоминать этого поганого язычника, - попросил Всеволод. – Ты знаешь, что о нём народ говорит? Что он сын ведьмы, и умеет обращаться диким зверем в полнолуние!
– Меньше верь сказкам, брат, - махнул ему Изяслав. Великому князю эти истории нравились. Его вообще не смущало, что Всеслав остался язычником и поддерживал разные культы в своей полоцкой земле. Он бы хотел там побывать, посмотреть на дремучие леса, населённые якобы лешими и кикиморами. Судачат, что Всеслав и на охоту-то не ходит, волки ему сами приносят дичь, потому что он – один из них.
– Я думаю, что беспокоиться пока не о чем, - вклинился Вячеслав. – Укрепить охрану псковского поруба – разумно, а переживать за Полоцк… не первыми же нападать? А Всеслав, - он извиняющимся взором посмотрел на Всеволода, - может никогда не вспомнить о своих правах, что же, всю жизнь мы, как на иголках будем?
– Правильно, - кивнул Святослав, - проблемы следует решать по мере поступления. А пока… что ж, в самом деле, помянем отца! Игорь, сходи, вели нести пиво и брагу.
________________________
Примечания:
(1) В авторском тексте я буду указывать принятое нами летоисчисление от Рождества Христова, в диалогах же персонажи будут называть годы, как тогда было принято – от Библейского создания мира, т.е. 1054 г. это 6562 год.
(2)До нас дошёл так называемый «Кодекс Гертруды», что-то вроде молитвенника этой княгини, где она молит Бога даровать Изяславу кротость, добросердечие и миролюбие. Кроме того, существует путаница в сыновьях Изяслава, из-за которой ряд историков считает не всех их сыновьями Гертруды, а, возможно, наложницы\любовницы. Исходя из этого, я описываю своё видение их взаимоотношений.
(3)В Европе титул «князь» называли «конунг»
(4)Гардарикой – страной городов, в других, современных ей государствах, называлась Киевская Русь
(5)Гридь – телохранитель, дружинник
(6)Головной убор, вроде шапочки, под который убирались волосы, а поверх него надевался обязательный для женщин знатного происхождения верхний головной убор, нарядный и богатый. Дома, если не было посторонних, можно было верхний не надевать.
(7)О жене князя Святослава вообще ничего неизвестно, кроме имени – Киликия или Цицилия. Поскольку имя очевидно греческое, я додумываю её биографию сама.