Успеть до коллапса
Шрифт:
Перед тем, как зайти в дом, Алекс подумал, что ещё ни разу не видел ночного неба Ра’Окора. Может, стоит это исправить и прогуляться чуть позже?
Однако после душа и ужина, он еле добрёл до своей комнаты, чтобы сразу свалиться в кровать и уснуть.
Оставшиеся дни пролетели для Алекса слишком быстро. Обучению в библиотеке он старался уделять всё своё время. Однако, команда не давала ему “покрыться книжной пылью”. Уже на следующий день Кайлас отвёл его на “Хамелеон”, чтобы полностью показать корабль.
“Хамелеон” оказался
На первой палубе находился грузовой отсек с небольшим подуровнем в форме подковы на внутренней части крыльев, где хранились хлюсты. По обе стороны от входного шлюза, служившего сразу и грузовым, и пассажирским, располагались два просторных лифта, на которых можно было поднять нужный груз на нужную палубу. Ими также пользовались, когда всей команде требовалось одновременно подняться или опуститься. Пара пассажирских лифтов с винтовой лестницей вокруг них располагались в носовой части этой палубы, и обычно команда пользовалась ими. Это Алекс помнил со своего первого визита на корабль.
Вторую палубу занимали резервуары для воздуха и воды, сложные системы фильтров, а также основная техническая начинка корабля. Эта палуба, как и хвостовой техотсек, занимавший место на всех четырёх палубах, были вотчиной Уилла. Кайлас не стал вдаваться в детали, сказав, что, если Алекс пожелает, техник-Уилл потом проведёт ему подробную экскурсию. Палуба была огромной, аппаратура — сложной, и на самое краткое ознакомление потребовалось бы минимум полдня.
— Если захочешь изучить всё подробно, то это может занять пару лет, — добавил Кайлас. — По крайней мере, Уилл учился этому примерно столько.
Третья палуба была предназначена для экипажа: здесь располагались каюты, камбуз, медотсек и рубка.
— Диего не показывал тебе это помещение, — сказал Кайлас, приглашая его в медотсек.
— Нет, мне было достаточно помощи Николь, — ответил Алекс.
Широкая полупрозрачная дверь отъехала, явив широкую комнату с белыми стенами и потолком. Алекс даже невольно сощурился, настолько контраст с первого раза был ослепляющим.
— Приблизительно так выглядит ясный морозный день, — довольно улыбнулся Кайлас.
Его глаза горели ярко, словно наполненные биолюминесцентными красками.
— Я не видел…
— Знаю. Ещё увидишь. А пока что я покажу тебе главную особенность нашего корабля.
Медотсек был шире и длиннее камбуза, белые полупрозрачные двери и переборки разделяли его на несколько более мелких рабочих зон. Инвентарь напоминал декорации современного фантастического фильма или даже ещё что-то более продвинутое. Алекс интуитивно догадывался, какое было предназначение того или другого отдела, но понять суть всех приспособлений и технологий он не мог. Все зоны соединял неширокий коридор.
— Уоррену бы здесь понравилось, — пробормотал Алекс, оглядываясь вокруг. — У вас тут всё на высшем уровне.
— Даже лучше. — капитан миновал палату, лабораторию, операционную и ещё пару дверей, за которыми Алекс рассмотрел неизвестные ему приборы. — Вот, смотри.
Кайлас, подведя его к самому дальнему углу, распахнул последнюю дверь, и Алекс замер на пороге.
Огромное яйцо размером с военный джип, словно в колыбели, качалось на спускающихся с потолка и стен толстых канатах. Они едва заметно пульсировали, как и само яйцо.
— Это кокон. — Кайлас смотрел на яйцо. — Ты прошёл синхронизацию и теперь он может регенерировать тебя после смерти. Но это очень энергоёмкий процесс, а с энергией у нас туго. Поэтому постарайся не умереть на первом же задании. Иначе Виви тебе голову оторвёт.
— Я не собираюсь умирать, — ответил Алекс, пропустив шутку и не понимая, пугает его это “яйцо”или нет. Он осторожно коснулся кокона, который оказался прохладным и шершавым на ощупь.
— Вот и отлично, — Кайлас похлопал его по плечу и закрыл дверь. — Идём, покажу тебе остальное.
Он повёл его на четвёртую палубу, которую поделили между собой оранжерея, тренировочная и чердак, окольцованные единым коридором. Когда Алекса привела сюда Вильтаро, он толком не успел ничего рассмотреть по дороге. Зато Кайлас позволил ему изучить всё досконально и не торопясь. Вместо крыши на всей четвёртой палубе был тот же огромный купол, часть которого Алекс видел в рубке.
Они прошли через оранжерею, где Кайлас показал ему все плодовые деревья и растения, включая те, которые не росли на Земле, или же Джане. Ближе к тренировочной росло единственное дерево, покрытое не фруктами и ягодами, а фиалковыми цветами, как у джакаранды, только крупнее, как у фаленопсиса.
— Это сенэверра — дерево суми, — пояснил Кайлас. — Читал про традицию караванщиков брать с собой росток, когда они покидали планету?
— Ещё нет, — ответил Алекс, рассматривая необычные цветы, от которых исходил слабый сладковатый аромат.
— Народ суми долгое время не имел планеты и жил в космосе. Они помогли Замиру и Хикаро в строительстве порталов и налаживали сообщение между мирами Раудана. Суми были единственными, кто мог путешествовать между галактиками. У них была издревле традиция брать с собой росток перед отбытием. Когда суми отправились в последнее паломничество к храму своего Ода Люмиана, как они обычно делали где-то раз в десять джанийских лет, Вильтаро была среди них. Она вела “Хамелеон” и была единственной, кто вспомнил про старую традицию, о которой прочие суми успели подзабыть. Она вернулась за ростком этого дерева, а когда покинула свою планету, Фэвеер, случился Великий Коллапс, и связь с его народом пропала.
— Ясно, — сказал Алекс, с удивлением посмотрев на дерево.
За оранжереей располагалась знакомая тренировочная, которая включала в себя ещё дополнительные секции: за её дальней стеной нашлось место и для тренажёров, и для танцпола, и для спортзала. Даже были душ и санузел.
— Вам только бассейна не хватает, — сказал Алекс, впечатлённый увиденным.
— Было бы неплохо, но “Хамелеон” не пассажирский лайнер, а исследовательский корабль. К тому же это слишком нерациональный расход воды и энергии.