Уст твоих бурный ветер

Лотош Евгений

– Не поминай его всуе!
– грозно пробасил за спиной брат Семлемен, и Дзергаш со свистом втянул в себя воздух. Его бесил жирный монах, возомнивший себя воителем. Благочестие благочестием, а править народом должен не поп, а князь. И в бой вести воев - тем более. Туда же - кольчугу под рясу напялил! Или он не для боя ее напялил, а еще чего боится?
– К Пророку можно обращаться только в молитве да в сердце своем!

– Прошу прощения, святой брат… - сквозь зубы проскрежетал князь.
– Надеюсь, ты уже решил, где твое войско встретит врага? Или все еще колеблешься? Пора бы и на место выдвигаться, как думаешь?

– Отец-Солнце знает, что нужно его верным детям!
– напыщенно сообщил ему Настоятель.
– Он подскажет моему сердцу, откуда лучше нанести удар по неверным. Думаю, - добавил он обычным тоном, - встану на Плешивом холме, как обговаривали. Место зело удобное.

Дзергаш пожал плечами. Плешивый холм так Плешивый холм, не все ли равно? Лишь бы его вояки не побежали раньше времени, оттягивая на себя южан, а уж его дружина преподнесет дикарям подарочек. Интересно, понимает ли поп, что ему, за воинским неумением, определили самую опасную роль - приманки?

– Хорошо, - безразлично сказал он. Нет, все-таки сказать нужно. Вдруг да не повезет ему завтра?
– Вот что, други, хочу я вам об одном человеке поведать. Не знаю, нужно ли забивать вам головы перед смертным боем, ну да сами решайте, прав я аль нет.

– Что за человек?
– полюбопытствовал Тойма.
– Чем так важен?

– Поведал мне о нем один… - Дзергаш спохватился, что чуть не упомянул Клатта. Рано. Всему свое время. Он повернулся так, чтобы видеть лица всех присутствующих.
– Один доносчик. Умный парень и хитрый, что твой лис, всюду свой нос сует, все разнюхивает. Вот и разнюхал, что бродит по миру странный парень, не боярин и не вой, не смерд и не холоп, а так, незнамо кто. Бродит и странными вещами занимается - тут боярину мешок золота отсыплет, там со смердами дружит, а иногда и с разбойничками лесными якшается. Купцы для него вести носят, а в городах его люди живут, когда верные, а когда и не очень. Для чего ходит, зачем ходит - неведомо, да вот не только у меня в Тапаре он шастает, а вроде и по остальным княжествам. Боюсь я, как бы бунтовать он против власти не вздумал. Времена сейчас ох какие неспокойные…

– Приметы особые у того человека имеются?
– с интересом осведомился Тарален.
– Шрамы там, хромота? Мои люди ловки в сыскарском деле, им только коготком кого зацепить, а там уж не уйдет. Принесем его тебе, сосед, в мешке, пикнуть не успеет.

Дзергаш хмыкнул. Деловитость каменоостровского воеводы ему понравилась. А вдруг и в самом деле зацепят да в мешке принесут? Вот ошалеет громила-тролль…

– Нет, особых примет вроде нету. Росту среднего, возрасту среднего, волосы черные, кожа смуглая по-тапарски, худощав. Вот разве что бороду и усы не носит, на южный манер, как купец.

– Ну, разве ж то приметы… - разочарованно протянул воевода.
– Таких десять на дюжину, не меньше. Ты, княже, мне вот что скажи - есть у тебя человечек, что его живьем видел? У меня и рисовальщик знатный имеется, со слов портреты малюет, да так, ровно всю жизнь с тем бок о бок прожил. Главное - картинку нарисовать, а там и сыскарей на след ставить можно.

– Нет у меня живых свидетелей, - нахмурился князь. Не предъявлять же им, в самом деле, тролля, да еще и какого-то там ихнего вождя! Завтра, конечно, союз Типека и троллей перестанет быть тайной, но лишь завтра. А сегодня еще рано.
– Но, говорят, что раз увидишь - до смерти не забудешь. Глазами так и зыркает! А еще вроде бы колдун он. Кличут его то Филькой, то Шураем, а то и Тилосом…

Брат Семлемен дернулся, словно его хлестнули плетью. Прашт и Викен недоуменно поворотились к нему.

– Ворожею да не оставляй в живых!
– прохрипел Настоятель, хватая ртом воздух и стремительно багровея.
– Что же ты молчал раньше, князь? Я пущу за ним всех своих сыскарей, всех дознатчиков! Колдун-заговорщик - мерзость, противная Отцу-Солнцу нашему, его надо схватить! Нет, не схватить - убить как собаку!…

– Ну-ну, брат, - осуждающе заметил ему брат Комексий.
– Нельзя его убивать, пока все его связи не выпытаем. А вдруг не один он такой колдун? Вершки вырвем, а корешки оставим? Негоже так.

– Он не человек, но дух злобный!
– Настоятель тапарского храма багровел все сильнее, приобретая синюшный оттенок.
– Его четвертовать мало…

Дзергаш насторожился.

– Ты тоже его знаешь?
– переспросил он, вглядываясь в лицо Настоятеля.
– Что же раньше молчал?

– Я… его… не… знаю… - Настоятель словно клещами вытаскивал из себя слова.
– Но мне… доносили… что…

– Не ври, брат Семлемен!
– осуждающе высказался брат Викен, которому всегда не хватало такта.
– Думаешь ли ты о том же Тилосе, что и я?

– Да… да!
– почти крикнул понемногу успокаивающийся Семлемен.
– Да, это он! Чудовище в облике человечьем, что Пророк упоминал в своих проповедях! "И отверзнутся глубины моря, и выйдут оттуда духи злобные с прельстивыми речами на устах ядовитых…"

– Мы все знаем Заповеди!
– оборвал его брат Прашт.
– Так, значит, не только нас он охмурял! Вот… - он произнес несколько слов, которые совершенно не подобали его сану.
– Спасибо тебе, князь Дзергаш, что вовремя вспомнил о… об ублюдке. Воистину сам Пророк вещал твоими устами. Твои слова надо как следует обмозговать…

Князья переглянулись. В их взглядах читались одинаковое недоумение и настороженность.

– О чем ты, брат Прашт?
– вкрадчиво поинтересовался Тойма.
– Может, расскажешь и нам, убогим, кто же он такой, что вы его пуще огня боитесь? И почему мы до сих пор ничего не знали?

– Не сейчас. Не сегодня, - брат Прашт решительно провел перед собой открытой ладонью.
– Сейчас нам нужно завершить молитвенное бдение перед битвой. А брату Семлемену пора выводить свои дружины на нужное место, правда, брат Семлемен?

Саламирский Настоятель тупо кивнул.

– Значит, вои, до завтра, - кивнул брат Прашт и поспешно вышел, подталкивая перед собой Семлемена. Братья Викен и Комексий потянулись за ними. В мгновение ока князья с воеводами остались одни.

Тойма с лязгом захлопнул отвисшую нижнюю челюсть.

– Как соли им в жопу насыпали… - пробормотал он.
– Да что же такое, други? Что духовники такого скрыть хотят, что так быстро побежали? Дзергаш, может, и ты что-то скрываешь?

– Завтра, все завтра… - пробормотал князь Типека. Разговор стоило срочно осмыслить как следует.
– Много чего, чую, храмовники от нас таят. Откуда, хотел бы я знать, они сундуки золота взяли, чтобы со всеми дружинами разом за два месяца расплатиться? Но не время гадать да раскол сеять. Потом все выясним. На рассвете еще свидимся, а пока, други, пошел я. Нужно еще часовых проверить, тысяцким да сотникам пару ласковых сказать, все такое. Опять же, сигнальщиков лишний раз вздрючить неплохо, чтобы в решительный момент мотивы не перепутали…