Усталая смерть
Шрифт:
— Присаживайтесь. Но сразу вам скажу, что Баландин через проходную или ворота проскочить не мог.
— Уверены?
— Абсолютно. Тут таракан незамеченным не проползет.
— Вы помните день побега?
— К сожалению. Тогда меня едва с работы не сняли. Но я же отвечаю только за КПП, а не за больничные корпуса. А никаких доказательств того, что этот парень проскользнул именно здесь, ни у кого не было.
— В котором часу уехал домой профессор Поплавский?
— Сейчас скажу… Где-то около семи вечера он ушел.
— Вы сказали «ушел»?
— Да. А чего тут странного?
— У него же машина с пропуском на территорию?
— А, вот вы о чем. Нет, в тот вечер он уехал своим ходом. Когда его жена дежурит в ночь, то он ей оставляет машину. А так они обычно вместе уезжают.
— А кто его жена?
— Елена Андреевна Приленская. Она ведущий психиатр в его отделении. Если она остается на дежурство, то профессор оставляет ей машину. Тут ведь утром в автобус не сядешь, раздавят. А вечером свободно.
— Значит, она сдала смену утром и уехала на машине мужа.
— Совершенно верно.
— В котором часу?
— В начале девятого. Дежурство сдают в восемь.
— Вы не досматриваете машины профессоров? Старик улыбнулся.
— Смеетесь. Кто же до такого додумается? Это же унизительно.
— Вы лично видели, когда она уезжала?
— Конечно. Сам ворота открывал. В машине, кроме нее, никого не было. Я подходил к ней и пожелал счастливого пути. Она сидела одна за рулем, и больше ни души.
— А какая у них машина?
— Белая «волга». Двадцать первая, еще с оленем на капоте, но очень ухоженная.
— А санитара Меняйло вы помните?
— Конечно, Леву хорошо помню. Он к нам из окружного госпиталя, что в Красногорске, пришел. Хороший мужик, все меня на рыбалку зазывал. Крепкий, здоровый, вот только левый глаз немного косит. Так сразу-то в глаза не бросается, но когда знаешь, то заметно.
— Он тоже уволился?
— Да. Теперь живет в Свиблове. Деревенька есть такая под Москвой, ходит рыбачить на Сусановский пруд. Километра три пешком в одну сторону, три обратно. Целый день на природе. Бабу себе завел из местных. Говорил, что Москва и психи ему уже поперек глотки стоят.
— Спасибо, Засима Иваныч.
— За что же? Разве я вам чем-то помог?
— Так, складываю информацию в копилку, авось пригодится.
Марецкий ушел. Он уже решил, что поедет в окружной госпиталь. Возвращаться с пустыми руками он не мог. Ведь дело ему передали, а не Крюкову, благодаря Ксении. Вызвал их Черного-ров и сказал:
— Есть пожелание прокуратуры объединить ваши дела в одно производство и передать на разработку майору Марецкому. Но ты, Крюков, помогай Степану. Дело-то слишком путанное, а ты сейчас не больно-то работой завален.
Кто из прокуратуры давал генералу рекомендации, для Марецкого не было секретом.
6.
Сначала место встречи осмотрел Вадим. Место людное. Знакомая «волга», где сидели менты из Саратова, стояла на другой стороне улицы. Вряд ли они пойдут следом за Сергеем. А вот проверить свою работу непременно захотят. Хитрово потребует от них полный отчет да еще и доказательства.
Он вернулся во двор и сел за руль своей машины. Сергей молча смотрел на него и ждал.
— Они уже там. В машину к ним не садись. Поговори у перехода. Там людно и безопасно. Делай нажим на деньги. Они должны быть уверены, что ты за копейку удавиться готов. Все остальное тебя не интересует. Ты работу выполнил — пусть платят. Иди. Закончишь разговор и быстро назад. Обойди дом с другой стороны.
— Не беспокойся. Ни один мент меня еще не мог выловить. А эти козлы тем более.
Сергей вышел из машины, а Вадим остался его ждать.
Как предполагалось, к нему подошел напарник Каримова капитан Безбородько. Заметный мордоворот, но в саратовской милиции человек мелкий, а потому и считалось, что Сергей его не знал, впрочем, особого значения это не имело.
— Привет, Сережа. Ты молодец, что позвонил, а то мы уже решили, будто ты пропал.
— Если я берусь за работу, то выполняю ее до конца.
— Похвально. А то ведь подполковник — человек мстительный и обидчивый. Он не любит, когда его обманывают.
— Какой же может быть обман, если он мне деньги должен. Я свою работу выполнил, товар сдал адресату. Не самому же мне наркотой торговать.
Они прохаживались вдоль автобусных остановок и разговаривали очень тихо.
— И что ты можешь рассказать о покупателе?
— Кокаином и марихуаной балуются члены клуба. По сути это закрытый притон с широким размахом. Можешь себе представить, если в месяц у них уходит по пять килограммов зелья. Кто стоит за этой шарагой, ребус неразрешимый. Но не шпана и не бандитская группировка.
— Почему ты так решил?
— Не те обороты. Сколько бы они на своем бизнесе ни имели, этого все равно мало, чтобы покрывать расходы, уходящие на содержание притона. Он нужен для того, чтобы собирать компроматы на власть, а потом использовать больших чиновников в своих целях. Такие масштабы под силу только сильным олигархам. Вот те готовы вкладывать деньги взамен на лояльность законодателей и чиновников крупного ранга. Так что передай подполковнику: если он вздумал пощипать притон, то его в порошок сотрут. Я уверен, что на Петровке, в министерстве и в прокуратуре знают о существовании этого заведения. А молчат, потому что у самих рыльце в пушку. Если помнишь, то когда-то Руцкой пугал всех чемоданами с компроматом. Мужик блефовал. А тот, кто на самом деле имеет эти чемоданы, никого не пугает, а действует. Вспомни человека, похожего на генерального прокурора. Один взмах — и нет генерального прокурора. А по сути кому какое дело до его личной жизни? Однако есть неписаные правила, которые нарушать нельзя. Вето наложено. Народ у нас слишком набожный. Вот тебе и все мои выводы.
— А ты неглупый парень, Сережа. Хорошо врубаешься в обстановку.
— Где деньги?
Безбородько достал из кармана ключи и листок бумаги.
— Здесь адрес квартиры. В центре Москвы. Метро «Чистые пруды», дальше спросишь. Квартира пустая. Деньги на столе. Молодец. Заработал — получи.
— Ладно. Бывай здоров, капитан. Привет подполковнику.
Сергей забрал ключи и смешался с толпой. Безбородько вернулся в машину, где его ждал Каримов.
— Ключи отдал?
— Отдал. Все в порядке. Этот щенок меня знает.