Утешение
Шрифт:
— Сомневаюсь, что твой муж одобрит это, — ворчу я, заваливаясь на кушетку.
Она смеется и садится в кресло-качалку.
— Мейсон не из ревнивых, — шутит она.
Ее муж — командующий Четвертым Отрядом. Ринель может шутить, но она никогда ничего подобного не сделала бы. Тем не менее, она любит раздражать его и приводить в ярость.
— В какой, ты говоришь, он команде?
Я поднимаю ноги и хихикаю:
— Четвертой.
— Черт.
— Тупица, — отвечаю я, смеясь.
Хэх. Я снова смеюсь.
— Так-так. Кажется,
Может, так и есть. Или он — первый человек, который не мирится с моим дерьмом.
Глава 5
— У вас есть какие-либо вопросы, миссис Гилчер? — спрашивает мистер Попа. Он посредник, отправленный страховой компанией, которая будет вести меня через всю бумажную волокиту.
— Я не уверена, — бормочу я. Если быть честной, я не слышала ни слова из того, что он сказал.
— Если у нее будут какие-либо вопросы, есть ли номер, по которому можно с вами связаться? — спрашивает Лиам позади меня.
Он здесь практически каждый день, удостоверяясь, что я выполняю еще один пункт в моем списке. Черт, он даже составил список. Я не смотрела на него, кстати. Я встаю и проверяю, чтобы каждый был накормлен. Я не могу переживать обо всей этой чепухе, потому что это не важно. Хорошо, возможно, эта часть важна. Я еще не работаю, и у меня нет дохода. Мне нужно позаботиться обо всем, но я продолжаю переживать о только о том, чтобы хоть как-то функционировать. Потом появляется Лиам и заставляет меня справляться со всем этим.
— Конечно, вот моя визитка. Миссис Гилчер, чем быстрее мы подпишем все документы, тем быстрее вы сможете получить переведенные деньги. Нам обязательно начать процесс. Много времени уже упущено, — он передает мне визитку.
— Спасибо, мистер Попа. Мы будем на связи, — Лиам пожимает ему руку и провожает его до двери.
Я чувствую, как он садится рядом и прижимает меня к себе. Я принимаю тот комфорт, который он предлагает, и опираюсь на него.
— Ведь станет легче, правда же? — спрашиваю я.
Конечно, никто этого не знает. Даже жены, которые потеряли своих мужей, говорят, что становится легче, но в то же время — нет. Эми потеряла мужа в перестрелке в прошлом году. Она говорит, что каждый день удивляется, как просыпается и дышит. Джиллиан говорит, что единственный способ, благодаря которому она почувствовала себя снова живой — это избавиться практически от всего, чего он касался. Но я не могу этого сделать. Сделать так, словно его никогда не существовало. От этого моя боль не уйдет. Но разбираться со всеми посмертными бумагами и оставлять его в прошлом… это ранит.
— Я не уверен, — честно отвечает Лиам. Спасибо, Господи, за это. Он никогда не врет мне и не старается говорить то, что я хочу услышать. Он говорит все прямо, но при этом никогда оскорбительно. За эти последние две недели я пришла к тому, что можно положиться на него даже больше, чем я думала будет когда-либо возможным. Его дружба значит для меня очень много.
— Да, я тоже.
—
Я смотрю в его голубые глаза и вижу волнение. Он был здесь каждый день последние две недели. И я ничего не делала, кроме как заботилась, так или иначе, только о себе. Вот он — этот одинокий, привлекательный мужчина, который жертвует своей жизнью ради вдовы лучшего друга.
— Ты не обязан нянчиться со мной. Я буду в порядке.
Его рот приоткрывается.
— Я беспокою тебя?
— Нет! — восклицаю я. — Ты одинокий парень. Тебе не нужно проводить время со мной.
— Прекрати! С тобой очень весело. Я имею в виду, где еще я мог бы встретить женщину, которая не пытается залезть мне в трусы?
Я взрываюсь от смеха.
— И часто такое случается?
Лиам наклоняется и заговорщицким тоном говорит:
— Ну, не хочу хвастаться, но я известен разбитыми сердцами… и кроватями.
— Разгром кроватей не считается, потому что ты толстый!
Выражение его лица меняется — он выглядит искренне оскорбленным. Следующее, что я понимаю, он срывает свою футболку и выставляет на обозрение каждый мускул своего великолепного тела. Я знаю его на протяжении многих лет. Я видела его без футболки так много раз, что сложно сосчитать. Но есть кое-что другое в этот момент, и он об этом никогда не узнает.
— Жир? Покажи мне! — он бросает мне вызов.
Я встаю и пихаю его в бок.
— Что? Ты не трясешься как желе, когда я толкаю тебя?
Лиам смеется.
— Не думаю, что тебе следует шутить о толкании, Ли, — он улыбается и хватает свою футболку.
— Почему обязательно все нужно опошлить?
— Потому что я парень, — Лиам говорит так, словно это все объясняет. — Я собираюсь пойти на пробежку и сделать несколько сотен отжиманий, поскольку ты думаешь, что я жирный.
— Оооо, не плачь… Это случается с каждым, кто достигает определенного возраста, — я шучу, и это ощущается, как что-то невероятное. Я забыла эту часть себя. Я замечаю, что смеюсь все больше и больше, напоминая себе о человеке, которым раньше была.
Лиам разворачивается и настороженно смотрит на меня.
— Давай притворимся, что ты не назвала меня старым и толстым в одно и то же время!
— Сделаем вид… — я умолкаю и медленно иду на кухню. Прежде чем дойти до двери, я оглядываюсь, чтобы посмотреть на его реакцию. Он стоит там, ошеломленно разинув рот. Я усмехаюсь и иду дальше.
— Я покажу тебе жирный! — закрывая дверь, я слышу, как он бубнит себе под нос.
Я смотрю на столешницу на кухне. Признаки улыбки задерживаются на моих губах, когда часть меня начинает изнывать от боли. Та часть, которая уверена, что еще слишком рано, чтобы снова чувствовать себя хорошо. Не должно ли мне быть больно и грустно? Прошло всего лишь шесть месяцев. Но затем появляется другая сторона, которая говорит, что прошло уже шесть месяцев… живи. Аарон не хотел бы, чтобы я была одна. Он не хотел бы, чтобы я была грустной все время.