Шрифт:
Глава 1 Первый патрон
Еще в Советском Союзе, – а сегодня в суверенной Белоруссии, для всех охотников, как профессионалов, так и любителей воспоминания о первой охоте… первом добытом охотничьем трофее связаны именно с этой птицей, – дикой уткой. Это основной обьект любительской охоты на водоплавающую дичь. Ее численность по подсчетам ученых колеблется. Одни пишут, что уток насчитывают 12
Не чужда эта охотничья страсть и нам, – охотникам Полесья. Раннее утром, – солнце еще спит, красный диск не видать, – из под матушки Земли – планеты нашей голубой. А охотники – нас, пока трое! Грузимся в крутой внедорожник генерала.
– Саня, может на моей машине поедем, – предлагаю гостям.
– Да нет, у меня джип, – и смеется. И тут же вспоминаем, как однажды этот джип, трактор тянул с леса. Джип без бампера остался.
– Ладно, пусть будет так, лесных дорог нет, надеюсь не найдешь то, опять такой же овраг, – улыбаюсь. —Ладно, едем на джипе, – согласился с гостем. – Пора уже, давай резвее – подгоняю молодежь.Любуюсь природой. Забелевший рассвет, все больше гонит ночь, – прочь. В ранних сумерках, – кусты и трава, река: их силуэты все больше становятся четче. – Так охотники, – ружья, патроны взяли, сапоги рыбацкие не забывайте, – тихо напоминаю прописную истину ребятам. Знаю, что один из них, первый раз на охоте, по птице. Десять минут, и мы у карьера – первого места наших охотничьих приключений.
Подумал про себя, – можно было и пешком топать, место охоты совсем рядом от привала. И так было бы, как раз в руку. Охотники-то приезжие, ночь беседы были, не проснусь еще, сонные, что мухи, а на раннем свежем воздухе быстрее пришли бы себя. А то еще спят на ходу. Вдруг Саша тихо сказал:
– Куда дядька едем, а?
– Так вчера еще все доложил, – отвечаю племяннику, – на карьер, вчера же договорились. А там, как пойдет охота, будете меньше мазать, то будем с утками. Пока едем, пытаюсь немножко рассказать про уток.
– Ребята, утка в августе уже набирает подкожный жир.
– Да так рано, – спрашивает Виталий, новичок на охоте, только-только что купил ружье.
– Конечно, – отвечает генерал, уже как опытный, бывалый охотник. – А то, как же ей, родимой добраться до южных широт.
– А у тебя хоть навык стрельбы есть, а, Виталий?
– Да конечно, тарелочки сбивал.
– А… тарелочки, ну-ну, – подняв брови, хмыкнул Саня, посмотрел на меня, и улыбнулся. – Смотри дядька, а, какой крутой у нас молодой, наваляет сегодня, может нам и не стрелять, – разводя руки в стороны усмехнулся Саша.
И все мы хохочем, радуемся дню открытия охоты, а руки уже так и хотят скорее расчехлить ружье… ощутить его холодную сталь.
– Ой, Виталий, – поправляю молодого охотника: – Заблуждаешься дорогой, не так то просто кряковую утку можно взять без промаха и наповал сбить; это тебе не тарелочки.
Машину, так можно сказать, оставили рядом с высокой группы ольхового кустарника. Тут же, за полем, мелькнули фары еще одной машины.
– А это кто, – спросил Виктор.
– Так сейчас познакомлю, – отвечаю ему, – Это мой друг-охотник Сергей Лазаревич!
Он прикатил на пикапе. За то, что он проживает в моей родной деревне Хочень, почти семь лет, также причисляю его к касте шляхетских охотников. Он вылез с машины и тихо сказал: «С полем»!
– И тебя тоже с открытием охоты, – тиснув другу руку, сказал я.
Все охотник поздравили один одного с открытием охоты. Познакомились.
– Утки в карьере есть, – сказал он.
– Вчера вечером был тут, наслушался вдоволь, – нагонял на нас азарт, Сергей. – Крякает весь карьер, сколько там уток сидит, не считал, но много. А вот поднять крякв на крыло, думаю, что будет, ой как не просто, но у нас есть помощник. Вот взял лайку.
– Очень правильно сделал, – похвалил я друга.
Дик, пес крепкого телосложения, очень похож на волка, крупный, серый окрас очень схож. Прекрасная лайка, с верхним чутьем!
– Как будем уток брать, – улыбается, – это же не лось, возьмем – отвечает Саня.
Сергей предлагает свой план, и он абсолютно точен. Договорились так: Виталий идет с северной стороны, Станиславович берет южный край карьера. Сам пойду с Диком в камыш и будем подымать крякуш.
– Пойдем, Саня, – зову генерала, и вместе топаем к средине карьера. – Саня, – на миг дернул племянника за рукав, – стань здесь, когда утки будут сниматься, они в сторону реки и леса полетят, так что смотри в оба. Не подведи дядьку!
Сам лезу в рогоз и покрученную, что дрот, не высокую лозу, со стороны реки. «Карьер спит» – утка тоже дремлет, нажировала вечером на полях пшеничных, водички напилась, молодняк уже окреп, стал на крыло.
До боли знакомое место охоты – карьер! На стройку клуба выбрали песок из бугра, и он постепенно зарос осокой и камышом. В разные годы охота на карьере по утке, по-разному её и добываем.. В разные годы бывает не всегда одинаково. Когда идут дожди, и лето мокрое, то карьер полный воды. Зарастает камышом и осокой. Лишь а двух местах, ближе к реке, и с северной стороны остаются пятна чистой воды. Перелетная утка шлепается на воду и на день прячется в камышу, плавает себе, где хочет. Несколько пар крякв и чирков выводят тут молодняк. Лысухи, также есть в этом болоте. Без лодки и собаки, птицу не выставить на крыло под выстрел, особенно в августе, плывет впереди перед охотником, только камыш шелестит, да еще и затаивается. Вдаришь налету по крякве, так и смотри, где упала. На чистую гладь воды, или в камыш, то снимай штаны и лезь: добывай.
– А как же, миленький, – не раз поучал молодых охотников, дядька Иван, глядя на вышколенных приезжих городских охотников: «Добыл утку, то и найди, забери трофей: достань, не бросай, нечего лис и ворон кормить». Эту истину все охотники, со временем, очень хорошо усваивали… – Но, в этом году в карьере воды почти нет, по колено, – подумал, а точно ли Сергей уток нашел в карьере.. Какие-то тропы целые натоптаны через карьер, – да это стадо коров гонят на водопой, напрямки его пересекает. Набили дороги, камыш примяли, в помощь охотникам. Хорошо. Сбивать утку буду так, принял решение, чтобы не потерять. «Тикуй», и стреляй, чтобы падала на примятую осоку. Точно найдешь. Слышно, как Дик, отпущенный с поводка вскакивает в карьер. И тут началось! Слетает несколько уток, звучат выстрелы. Огромное утиное стая срывается с насиженного, за «красное лето» место. Еще не пугана не раз, и пошла крутить круги над болотом. То в одном, то в другом месте карьера, лайка Дик дожимает из камыша, затаившихся уток. Крякуши с шумом, хлопая крыльями, срываются с потайных, насиженных мест. Как-то, нехотя, и грузно, как бы не понимая, что случилась. Тревожное утиное кря-кря раздается по всему карьеру. Солнца красный шар уже на небе, рассвет набирает силу, а мы все стреляем по кряковым уткам, и чиркам. У меня уже шесть патронов потрачено зря, а утки не одной. Ай, как стыдно, – дед! А все потому, что зря утку не стреляю, над камышом, так как знаю, что упадет не найду. Да и Дик, если найдет, вынесет на берег, положит, попробуй потом трофей то сыщи, в осоке. А выстрелы гремят, настоящее открытие охоты! Вдали Саня, за кустом лозовым маскируется, и я вижу, что генерал тоже стреляет. Вдруг он увидел меня. Я как раз вылез с стены камыша.
– Дядька, подойди сюда, – кричит он и машет рукой, указывая на лозовые кусты: «Там, дядька, там». Кричит настойчиво: «Утку крякушу сбил, упала прямо перед мной, вот сюда», – указывает мне рукой точное место, где упала кряква. И я иду в брод, по карьеру, не спеша. Лоза, невысокая, но так переплетенная, словно кто- то ее специально скрутил щипцами: путает мне ноги. А вот слезинка воды чистая.
– Здесь смотри. Этот квадрат. Нет-нет, немного сюда, – генерал направляет меня. Всматриваюсь пристально в лозу. Но добычи нет.