Утоли моя печали
Шрифт:
– Спрашивал, не встречал ли я здесь этого человека.
Они оба разом замолчали.
– Разумеется, ты подтвердил? – подал голос доверенный. – Поскольку перед этим Ястреб сообщил, что дом твой спалили по приказу Закомарного.
– Не разумеется! – чуть ли не крикнул Ярослав. – Ничего не разумеется!
– Какой же тебе смысл защищать Дворянское Гнездо и его обитателей?
– Я говорил! – зло встрял водитель. – Его нельзя оставлять в Скиту!
– Почему же не подтвердил?
– Это не ваше дело.
– А, ну да, ты же не принял предложение сотрудничать. По этой
– Все остальное вас не касается, – бросил Ярослав.
– Что скажешь? – доверенный толкнул водителя. – Если он видел фотографию, то…
– Да не верю я ему! – блеснул водитель глазамц в сторону пленника. – А вот вложить мог! Потому что на самом деле видел… дядю. А сколько портретов Елены нарисовал? Где они теперь? Сгорели? А если он их сам отдал?! Я говорил, нельзя оставлять его в Скиту…
– Не с натуры же рисовал, – вступился было доверенный.
– Какая разница! Все равно похоже! Теперь у них в руках портреты!
Доверенный обернулся к Ярославу:
– В любом случае дело-то плохо… Когда же ты успел разглядеть подрезанные шланги? Если машина сразу вспыхнула?
– Не сразу. Пожар начался через несколько минут.
– Хорошо, а замок руля? Разобрал и нашел причину?
– С чего бы он сработал, если ключ в замке? А он сработал! И запер руль. Начинаю резко тормозить – обрыв шлангов…
– Погоди, – остановил доверенный. – Делая такие заявления, ты должен понимать, техническая экспертиза легко докажет ложь. И если шланги были подрезаны – тоже. На асфальте с момента обрыва останется тормозная жидкость.
– Ну это же все можно устроить! – не выдержал водитель. – Элементарно! Ястреб проделывал и не такие штуки!.. В общем так: Дипломат сгорел в машине, трюк не удался. Надо предупредить милицию, чтобы на месте происшествия нашли обгоревшие останки. А в подвале я из него вытряхну все – явки и пароли. Нечего терять время, поехали!
То, что они обсуждали при Ярославе свои планы, было плохим предзнамением: как минимум, на волю не отпустят.
Доверенный раздумывал, бычья шея наливалась кровью.
– Ладно, поехали, – согласился наконец. – И сразу отправляйся с ребятами в Скит. Присмотри, чтобы девочки не разбежались. Лучше запри в сарае, а я вертолет пришлю, как вернется.
– Что? – Ярослава будто током пробило. – При чем здесь… женщины? Что вы собираетесь делать? Не смейте их трогать! Вы слышали, что сказал?
– Ты думал, только своей головой рискуешь? – мерзко ухмыльнулся водитель. – Каскадер, мать твою… Дипломат!
Taken: , 1
3
Пропускная система Дворянского Гнезда напоминала какое-нибудь режимное предприятие: телекамеры, сигнализация, переговорное устройство и ворота, управляемые с пульта. Они раскрылись на мгновение, машина на большой скорости, словно патрон в патронник, залетела на территорию, обогнула дом с тыла и остановилась у черного хода. И тут же возле нее оказались двое в борцовских маечках – то ли швейцары, то ли внутренняя охрана: накачанные мышцы, непроницаемые лица. Они подхватили Ярослава под локотки и бережно повели по ступеням вниз.
Один из стриженых принес спортивный костюм, бросил на топчан, приказал переодеться. Здесь и форма была тюремная, как полагается…
Ярослав снял остатки своей одежды, бросил ее на пол, предварительно вынув из кармана маечку Юлии, упакованную в пластиковый пакет. Охранник протянул руку:
– Дай сюда!
– Это обыкновенная майка! – воспротивился он. – Тут ничего нет!
Без слов вдвоем они прижали его к стене, выкрутили, вырвали пакет, насильно содрали часы.
– Одевайся! Осмотрим твое тряпье – все вернем
Забрали одежду, заперли камеру и удалились. Ярослав подтянул к себе спортивный костюм и, стоя раздетым среди каменных стен, почувствовал себя беззащитным, похолодело в душе, опустились руки.
Хотел получить в рабство и посадить на цепь горячего бородатого поджигателя, но попался сам…
Он стиснул зубы и стал одеваться.
Было ясно, что из этого сводчатого склепа не вырваться, однако у Ярослава включился и заработал комплекс узника – изучить камеру на предмет, нельзя ли уйти отсюда Обследовал дверь, кирпичные и побеленные стены, окошко, врезанное в свод глубоким и светлым гротом, – ни щелки. И ничего тут нельзя расшатать, разломать без инструментов…
Напился воды и лег на топчан. И по-прежнему сильнее, чем ссадины, зажгла мысль о женщинах, оставленных в Скиту. Они ничего не знают о людях, населяющих Дворянское Гнездо, их очень просто обмануть, показав какие-нибудь обгорелые останки. И они разъедутся…
А если заупрямятся, что-то заподозрят, в этих подвалах и для них хватит места. На свободе никого не оставят…
Свет из оконца под сводом повернул вправо, медленно проплыл по стене и скоро вообще исчез: солнце ушло на запад, и в камере стало темно. На закате о нем вспомнили, потому что наконец в подвале заскрипели поочередно многочисленные двери.
Он ждал Юлию, ждал Закомарного, наконец, этих, что допрашивали в машине. А пришла кухарка, когда-то «подаренная» Овидием Сергеевичем. Она явилась без сопровождения, со знакомой корзиной, где находился богатый обед в судках, с десертом, сладким и даже бутылкой вина. Он подумал о провокации: слишком смело она открыла камеру и вошла, не замкнув за собой двери. Отвела взгляд, сдержанно, будто незнакомцу, сказала «здравствуйте» и по-хозяйски принялась выставлять на топчан салаты и горячие блюда. Налила вина в бокал и отошла в сторонку.