Утонувшие надежды
Шрифт:
– Это улица, где вы живете.
– Я соврала. Отчасти - из-за дурацкого совпадения, отчасти потому, что накануне нашей с вами встречи узнала, что Том Джимсон - мой отец.
– Накануне?
– Вы - единственный человек, которому я назвала это имя. А теперь, когда я увидела своего отца...
– Мне кажется, он не из тех людей, которых можно с гордостью назвать отцом, - сочувственно прошептал Уолли.
– Да, это так, - ответила Миртл.
– Теперь послушайте. Компьютер утверждает, что мы можем спасти друг
– Уолли, - прошептала Миртл, все ближе склоняясь к замочной скважине. С кем вы разговариваете через компьютер?
– О чем вы?
– Куда он подключен?
– В розетку, - растерянно ответил Уолли. - Как и всякий другой компьютер.
– Так, значит, вы не отдаете через него приказов банде? Не получаете приказов от кого-то еще?
– Нет, Миртл. Это же не ВДТ, который стоит у вас в библиотеке. Мой компьютер не подключен к сети.
– Правда?
– Правда. Честное слово. Это мой личный персональный компьютер.
Можно ли ему верить? Чему можно было верить? Могла ли она верить вообще чему-нибудь? Впрочем, при нынешних обстоятельствах не имело ни малейшего значения, верила она чему-то или нет.
– Уолли, я не понимаю, что здесь происходит, - прошептала Миртл.
– Сейчас объясню, - отозвался тот. - Сегодня ночью они отправятся на водохранилище, чтобы достать спрятанные там деньги. Я полагаю, что после этого Том попытается покончить со своими компаньонами.
Поверить в это было совсем нетрудно.
– А потом? - прошептала Миртл.
– Потом заявится сюда и устроит нам... э-ээ... веселую жизнь.
Миртл показалось, что она прекрасно все поняла. Перед ее мысленным взором мелькнуло жалкое зрелище - она умоляет Тома Джимсона о пощаде: "Я ваша дочь!", и девушка прижалась к двери, представляя себе низенького, кругленького, потного Уолли Нэрра, стоящего за дверью.
– Что я должна делать?
– Как только все уедут, - прошептал Уолли, - я выпущу вас из комнаты, и мы отправимся к вам домой, чтобы наблюдать оттуда за происходящим здесь.
Домой. Я вернусь домой. Все остальное не играло никакой роли.
– Прекрасно, Уолли, - ответила Миртл, поглаживая дверь. - Я буду ждать вашего прихода. Буду ждать вас здесь.
72
– Еще кофе?
– Ага.
– Еще булочку?
– Ага.
– Повидла?
– Ага, ага. Давай!
– Отлично, отлично. А ну-ка попробуй "Фрэнк".
– Фрэнк? Ты так думаешь? Ладно. Эй, Фрэнк! Я всегда мажу жареный хлеб повидлом! Фрэнк! Эй, Фрэнк Гаффи! Ты понял, что тебе сказано?
Гаффи, наблюдавший за ломтями хлеба, которые поджаривались в тостере, делаясь все темнее, словно Ларри Тэлбот, оборачивающийся волком, пошевелил мозгами и наконец покачал головой:
– Нет. Я не мог быть Фрэнком.
– Я тоже так думаю, - согласился Дортмундер.
– Будь я Фрэнком, все было бы куда лучше, - решил Гаффи, намазывая хлеб повидлом. - С таким именем
Он расставил тарелки на кухонном столе, за которым сидел Дортмундер, мучаясь похмельем и наслаждаясь бездельем. Гаффи вернулся к стойке, принес оттуда две чашки кофе и с громким стуком поставил их на стол. Дортмундер вздрогнул.
Они молча сидели на кухне. Прошло сорок минут, но Гаффи и Дортмундер не замечали хода времени. Наконец Дортмундер поднял голову и, допивая остывший кофе, взглянул на часы и поймал себя на мысли, что ему очень хотелось бы узнать, как дела на севере. Он опустил чашку на стол (опять с грохотом и содроганием) и сказал:
– Позвоню-ка я им.
Гаффи встрепенулся:
– Чего? Чего?
– Ты сваришь еще кофе, - распорядился Дортмундер, - а я пойду в гостиную и позвоню по телефону.
– Послушай, Дортмундер, - сказал Гаффи (он заявил, что будет называть Дортмундера по фамилии до тех пор, пока не вспомнит собственное имя). - Это нечестно.
– Честно, нечестно... Я должен защищать свои интересы, и все тут. Тебе вовсе не обязательно подслушивать мой разговор.
– У меня тоже есть интересы, - заметил Гаффи.
– Твои интересы не имеют никакого отношения к моим, - ответил Дортмундер. - И потому я не хочу, чтобы ты присутствовал, когда я буду звонить. - Заметив взгляд Гаффи, которым тот исподтишка окинул кухню, Дортмундер улыбнулся, несмотря на головную боль, и добавил: - Второго аппарата у меня нет, хотя один дружок уже сто раз предлагал протянуть на кухню провод. Я каждый раз отказывался, и теперь у меня появилась отличная мысль объяснить, почему я такой упрямый.
Гаффи покачал головой и сказал:
– Чего там. Я и так растерял свое преимущество. А ведь у меня была винтовка, я сумел нагнать на тебя страху так, что ты едва не обделался, я...
– Ну, это ты зря.
– Никаких "зря", - настаивал Гаффи. - Ты чуть не обделался, и должен это признать.
– Ты малость смутил меня, - согласился Дортмундер. - Но мы - люди разумные и смогли все утрясти. Давай продолжать в том же духе. Я пойду позвонить, а ты свари кофе.
– Какой уж из меня разумный человек, - проворчал Гаффи, оставшись в одиночестве. - Я все время теряю преимущество. Каждый раз возникают непредвиденные обстоятельства, черт бы их побрал.
Войдя в гостиную, Дортмундер набрал номер в Дадсон-Сентр, надеясь, что к телефону подойдет Мэй. К его искреннему удивлению, ответила именно она. Узнав ее голос, Дортмундер сказал:
– Мэй! Это я.
– Джон? Где ты?
– Дома, как и обещал.
– Дома... в безопасности, - тоскливо заметила Мэй.
Посмотрев на винтовку, которая до сих пор стояла у стены рядом с телевизором, Дортмундер сказал:
– Да. В безопасности. Во всяком случае, чувствую себя спокойнее, чем прежде. Как у вас дела?