Утонувшие надежды
Шрифт:
– Почему?
– Э-э... соседи услышат шум и...
– Я немало знаю о Нью-Йорке, - сообщил псих. - Говорят, что в этом городе при звуке выстрела люди прибавляют громкости в телевизоре и прикидываются, будто это не их дело. Так мне говорили.
– Пустые сплетни, которые распускают провинциалы! - заявил Дортмундер. - На самом деле жители нашего города - люди заботливые и добросердечные. Например, вы можете забыть бумажник в такси, и вам его обязательно вернут.
– Я не оставляю бумажников в такси, - сказал псих. - И говорю то, что слышал. Может, проверим?
–
– Для тренировки, - сказал псих. - И для того, чтобы ты воспринимал мои слова всерьез.
– Я и так воспринимаю их всерьез!
– Вот и хорошо. - Старик кивнул, по-прежнему целясь в ухо Дортмундера. - Так где же сейчас Тим Джепсон?
66
– Э-ээ... - пробормотал человек, сидевший в постели.
– Что "э-ээ"? - спросил Гаффи, нахмурившись.
– Я не знаю!
– Очень жаль, - искренне заявил Гаффи. - Если ты и впрямь не знаешь, придется тебе распрощаться с ухом.
– Подождите минуту! - воскликнул человек по имени Джон Дортмундер, размахивая руками и суча ногами под одеялом. - Я знаю, но подождите минуту!
Его слова так удивили Гаффи, что он чуть было не опустил винтовку.
– Ты знаешь, где находится Джепсон, но просишь подождать еще минуту? спросил он.
– Послушайте, - с жаром заговорил Дортмундер. - Ведь вы знаете Тома Джимсона... или Тима Джепсона, называйте его как хотите!
– Еще бы, - отозвался Гаффи и так крепко стиснул пальцами винтовку, что едва и впрямь не отстрелил Дортмундеру ухо.
– Подумайте сами, - продолжал тот. - Неужели во всем мире найдется хотя бы один человек, который пожелал бы защитить Тома Джимсона? Неужели кто-то рискнул бы ради него своим ухом?
Гаффи задумался.
– Как бы то ни было, - сказал он, - Тим Джепсон живет здесь, в одной квартире с тобой, ты знаешь, где он находится, но не желаешь его выдавать. Значит, ты ненормальный и нуждаешься в шоковой терапии. Я начну с уха, потом отстрелю тебе пару пальцев, затем...
– Нет, не надо! - крикнул Дортмундер, подпрыгивая на кровати. Позвольте объяснить! Я целиком на вашей стороне, поверьте! Я знаю, что с вами сделал Том Джимсон, он мне рассказал!
– Что рассказал? - проворчал Гаффи.
– О том, как запер вас в лифте, и все остальное. - Дортмундер сочувственно покачал головой и добавил: - Он еще потешался над вами. Мне было противно его слушать.
Гаффи потерял терпение.
– Чего же ты цацкаешься с этим уродом? Чего ради его защищаешь? воскликнул он.
– Я вовсе не защищаю Тома, - ответил Дортмундер. - Я беспокоюсь о других людях, которые участвуют в этом деле.
– Меня интересует только Тим Джепсон.
– Знаю. И ни капли не сомневаюсь в этом. - Дортмундер рассудительно развел руками. - Вы ждали столько лет, подождите еще день-другой.
– Чтобы ты его предупредил? Дортмундер, за кого ты меня принимаешь?
Дортмундер оглядел комнату, хмуря брови и размышляя.
– Вот что я вам скажу, - заявил он. - Оставайтесь здесь.
– Здесь?
– Пока мне не позвонят.
–
– Мои друзья. Как только они позвонят и сообщат, что дело сделано, вы...
– Какое дело? - спросил Гаффи, немного растерявшись. - Кто? Какое дело?
– Этого я вам не скажу.
– Ну все, - сказал Гаффи, прицеливаясь. - Поцелуй свое ухо на прощание.
– Боюсь, этого я сделать не смогу, - ответил Дортмундер. - Рассказать вам о том, кто мои друзья, где и что они делают, я тоже не могу. И если вы отстрелите мне ухо, то я не сумею ответить на телефонный звонок, а вы потеряете последнюю возможность отыскать Тома Джимсона.
Гаффи кивнул и сказал:
– Что может помешать мне выпустить тебе в лоб всю обойму и самому ответить на звонок?
– С вами не станут разговаривать, - ответил Дортмундер. - И кстати, неужели вам будет приятно сидеть здесь рядом с трупом?
– Они ответят мне, - заявил Гаффи. - Я скажу им, что я твой дядюшка, и они мне поверят. А что касается трупа, то, если я оставлю тебя в живых, я не смогу спать целых два-три дня, что остались до телефонного звонка. Я не смогу даже повернуться к тебе спиной, если мне захочется пойти в туалет или куда-нибудь еще. Короче говоря, я так и сделаю, - добавил Гаффи, убедив себя собственными доводами. Во исполнение нового плана он и сказал: - Прощай, Дортмундер.
– Подождите!
– Перестань орать, - раздраженно потребовал Гаффи. - Ты мешаешь мне целиться, и я могу промазать. Послушай, я предлагаю тебе быструю безболезненную смерть, и вместо того чтобы поблагодарить меня, ты...
– Вам нет никакой необходимости меня убивать!
Гаффи понимал, что издеваться над человеком, которого ты собираешься пристрелить, по меньшей мере грешно, и тем не менее он не смог удержаться.
– А что ты сделаешь? Дашь мне честное благородное слово?
– У меня есть наручники!
Гаффи опустил винтовку, невольно заинтригованный словами Дортмундера.
– Наручники? Откуда?
– Достал по случаю, - ответил Дортмундер, слегка пожимая плечами.
– Ты хочешь, чтобы я приковал тебя к кровати?
– Или к дивану в гостиной, - подхватил Дортмундер. - Там удобнее, к тому же я мог бы смотреть телевизор.
Может, это ловушка? Жизненный опыт Гаффи говорил ему, что ловушкой может оказаться все что угодно.
– Где ты их держишь? - спросил он.
Дортмундер ткнул пальцем в сторону комода, стоявшего у стены слева от Гаффи.
– Верхний левый ящик, - сказал он.
Гаффи встал у шкафа спиной к стене и, продолжая следить за Дортмундером, открыл ящик и несколько раз быстро заглянул в него. Чего там только не было! Беззубые расчески соседствовали с непарными запонками, темными очками со сломанными дужками и пустыми тюбиками из-под кремов. Еще здесь валялись медные кастеты, красная маска-домино, маска Микки Мауса, три резиновые перчатки на правую руку, фальшивые усы в пластиковой коробочке, наклеенные на белую картонку, куча жетонов для метро и, как было обещано, хромированные наручники с ключом в замке.