Утреннее море

Мадзантини Маргарет

Однако шерсть у животного, похоже, не белая, рога не загнуты, зубы не оскалены. Оно цвета песка, а тоненькие рожки напоминают кустики. Животное глядит на мальчика: может, ему хочется есть?

Фарид догадывается: это газель. Молодая газель. Она не убегает. Глаза ее, прозрачные и спокойные, широко раскрыты: до чего же они близко! Мальчик вздрагивает от внезапного головокружения. Может быть, газель тоже дрожит. Но и она слишком любопытна, чтобы уйти. Фарид медленно наклоняет в ее сторону ветку. Та открывает рот, полный ровных белых зубов, и общипывает несколько свежих фисташек. Затем она отступает, не переставая глядеть на мальчика. И вдруг поворачивается, перепрыгивает через глинобитную стену и убегает, поднимая клубы песка, — к горизонту, туда, где барханы.

На следующий день Фарид, сидя на уроках, рисует карандашом в тетрадке множество газелей с повернутой головой, а потом раскрашивает их, окунув палец в акварельную краску.

По телевизору беспрерывно крутят фильм, снятый по заказу вождя, с Энтони Куинном в роли легендарного Омара аль-Мухтара, вождя повстанцев-бедуинов, которые боролись против итальянских захватчиков. Фарид испытывает прилив гордости, сердце его сильно колотится. Его отца зовут Омаром, так же как и героя пустыни.

Фарид играет в войну с приятелями. У них есть трубки, которые плюются фисташками и красными камнями, оставшимися после бурь.

Ты умер! Ты умер!

Мальчишки ссорятся: никому не хочется лежать на земле в конце игры.

Фарид знает, что откуда-то приближается война.

Его родители о чем-то шепчутся до глубокой ночи, а друзья говорят, что с границы прибыли военные: ночью они выгружались из джипов. Каждому из ребят хочется, чтобы у него был калашников или зенитная ракета.

Они запускают петарды рядом со старым глухим нищим.

Фарид прыгает и носится как сумасшедший.

Хишам, самый молодой из его дядьев, студент Бенгазийского университета, примкнул к повстанцам.

Дедушка Муса, который водит экскурсии к Проклятой горе, умеет распознавать змеиные следы и знает смысл наскальных рисунков, говорит, что Хишам — глупец, что он начитался всяких книг.

Каид, говорит дедушка, вымостил улицы ливийских городов асфальтом и бетоном, пустил в страну множество черных туарегов из Мали, приказал поместить на каждую стену изречения из своей дурацкой «Зеленой книги», встречался с финансистами и политиками, объезжая мир в окружении красивых женщин, точно актер на отдыхе. Но все же он — бедуин, как мы, человек пустыни. Он защищает наш народ, которому не повезло, который оказался на границах оазисов. Лучше он, чем «Братья-мусульмане».

Лучше свобода, — говорит Хишам.

* * *

Омар взбирается на крышу и устанавливает спутниковую антенну, которая ловит канал — незашифрованный, официальный. Города на побережье объяты пламенем. Оказывается, провозвестник единой Африки стреляет по своей джамахирии. Теперь он одинок в цитадели власти. Увидев разрушенную Мисурату, дедушка Муса снял со стены портрет каида, свернул его в трубочку и спрятал под кроватью.

Пришла телеграмма: Хишам ослеп. Осколок попал ему в лицо. Он больше не сможет читать книги. Все плачут и молятся. Хишам лежит в бенгазийской больнице. Но по крайней мере он жив, а не лежит в зеленом мешке, как сын Фатимы.

На улице люди стирают со стен слова вождя и вместо них пишут другие, прославляющие свободу, рисуют карикатуры: большая крыса, обвешанная фальшивыми медалями. Статуя в центре города сброшена с пьедестала.

Ночь. Горит лишь одна голая лампочка, дрожащая так, будто у нее кашель. Омар высыпает на стол деньги из пластикового пакета: его собственные сбережения и то, что заработал Муса, водя туристов по пустыне, — доллары и евро. Пересчитав деньги, он вынимает камень из стены и прячет их в углубление. Затем он беседует с Джамилей и берет ее сомкнутые руки в свои ладони. Фарид не спит и видит сквозь темноту узел их рук, дрожащий, словно кокосовый орех под дождем.

Надо уезжать, говорит Омар. Надо было давно это сделать. В пустыне нет будущего. И потом, идет война. Он боится за мальчика.

Фарид считает, что за него не надо бояться: он готов идти на войну, как его дядя Хишам. Он уже попробовал, закрыв глаза руками, представить, как это — жить слепым. Натыкаешься на то, на это, но в общем ничего страшного.

* * *

Фарид сидит, прислонившись спиной к стене сада.

Газель всегда приходит бесшумно; легкий прыжок через стену — и вот она: черные глаза с алмазными зрачками, уши, внутри более светлые и плотные, чем снаружи, закрученные рога. Теперь они друзья. Фарид никому не рассказывает о ней, но все время опасается, что кто-нибудь застанет их в саду. Еще он боится, что газель поймают. Она молода и еще не знает жизни: опасность может подстерегать ее где угодно. Она подходит слишком близко к людям, бродит среди домов. Заметно, что мышцы ее напряжены под кожей: она готова в любой момент убежать прочь. Нужно пробудить в ней доверие. Ведь они оба — жители пустыни, хотя и принадлежат к разным расам. Фарид прижимается к стене и ждет, пока газель не сделает вдох темными ноздрями, чтобы начать дышать в такт ей. Та поводит мордой — наверное, хочет поиграть. Когда она садится на задние ноги, то напоминает мать Фарида по вечерам: та же царственная поза.

Весеннее утро. Омар, как обычно, работает на крыше. Он соединяет провода и ждет искры: это знак того, что сериал можно будет посмотреть. В эти дни электричество часто отключают. Женщины не желают думать о войне — им хочется лить слезы над чужой любовью. Узнает ли хороший человек, что это действительно его сын? Свалится ли машина плохого человека с дамбы?

Фарид видит, как Омар пятится, хватается за пустоту, падает, поднимается. На крышах появляются другие люди в комбинезонах защитного цвета и желтых касках, как у рабочих, — вот только они стреляют. Они смотрят вниз, на рынок, откуда с воплями убегают люди. Это войска, верные правительству. Среди солдат много иностранцев– муртазика — наемников из других присахарских стран. Стреляя, они рычат, совсем как в фильмах. Полуголый боец милиции присел на корточки за естественной надобностью. Может, он выпил слишком много тамариндового сока, а может, ему страшно. Так он и стреляет — со спущенными штанами.

Омар не трогается с места и глядит на них. Он пробует завязать с бойцами разговор, остановить их. Они приставляют ему дуло к горлу: Или ты переходишь к нам, или ты труп. Фарид видит, как его отец скользит вниз, к водосточной трубе. Одна его нога необута; виден бежевый носок, который Джамиля заштопала ему вчера вечером. Омару суют в руки пистолет. Он стреляет в небо, в птиц, которых там нет, потом роняет пистолет. Человек со спущенными штанами толкает Омара, и тот падает с крыши.

Фарид видит пикап с пулеметами и базукой в кузове, видит грязные, безумные лица и зеленые повязки на головах. Эти люди перестреляли всю живность, чтобы внушить страх.

К счастью, газель в этот день не приходила. Она появляется лишь тогда, когда вокруг тихо.

Джамиля дождалась ночи. Этой ночью уже не так темно: полная луна освещает песчаные холмы и пальмовые рощи, дворцы и глинобитные дома с остроконечными крышами — для защиты от колдовства.

Она спрятала Фарида в подвале, среди чайных листьев и свисающих кусков сушеного мяса. Повсюду пылают пожары, слышны выстрелы. Среди песков распространяется запах горящего бензина.