Утренние поезда

Авенир Григорьевич Зак и Исай Константинович Кузнецов — драматурги советского театра и кино.

А. Зак родился в 1919 году в городе

Бердянске. В 1944 году окончил режиссерский факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. С 1944 по 1946 год служил в Советской Армии, был комсоргом батальона. Затем работал режиссером на Киностудии имени Горького. В 1948 году приступил к литературной деятельности, одновременно работал режиссером Центральной студии телевидения. По существу, был одним из пионеров детского телевидения.

И. Кузнецов родился в 1916 году в городе Петрограде, окончил школу ФЗУ Московского электрокомбината имени Куйбышева. Работал слесарем, библиотекарем, экскурсоводом, участвовал в художественной самодеятельности. Был актером вспомогательного состава Камерного театра. В 1938 году принимал участие в создании театральной студии под руководством А. Н. Арбузова и В. Н. Плучека, в создании пьесы и спектакля «Город на заре». С августа 1941 года — в рядах Советской Армии. Воевал на Ленинградском и 1-м Украинском фронтах. Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени. После войны работал режиссером в Передвижном театре, руководимом В. Плучеком. С 1948 года стал автором детских редакций Центрального радиовещания и Центральной студии телевидения.

Творческое содружество А. Зака и И. Кузнецова началось в 1950 году с работы над пьесой «Вперед, отважные», поставленной Центральным детским театром. Пьесы А. Зака и И. Кузнецова «Дневник Наташи Соколовой», «Сказка о сказке», «Взрослые дети», «Счастливого пути», «Два цвета», «Приглашение к подвигу», «Солнечное сплетение», «Весенний день тридцатое апреля» ставились на сценах театров Москвы, Ленинграда и других городов страны, а также за рубежом.

Хорошо известны и фильмы, поставленные по их сценариям: «Утренние поезда», «Пропало лето», «Достояние республики», «Пропавшая экспедиция». За дилогию «Москва — Кассиопея» и «Отроки во вселенной» писатели были удостоены Государственной премии РСФСР.

После смерти А. Зака в 1974 году И. Кузнецов пишет один. Ему принадлежит ряд сценариев, по которым сняты фильмы «Золотая речка», «Исчезновение», «Похищение «Савойи», «Медный ангел», «Ученик лекаря», «Верните бабушку», а также пьесы «Портрет трагической актрисы» и «Представление о Радомире».

В 1987 году И. Кузнецову присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.

В сборник вошли пьесы и сценарии различные по жанру, но объединенные глубоким интересом авторов к нравственным проблемам, к тем моментам в жизни человека, когда он делает решающий для себя выбор, осмысляет свои связи и отношения с другими людьми, с обществом, к которому он принадлежит.

Глухой, протяжный гудок. Предрассветные сумерки прорезает слепящий луч прожектора. С гулким грохотом проносится электропоезд.

Бегут к Москве утренние электрички. Они летят по насыпям, скрываются в выемках, проносятся под мостами кольцевой трассы. Из Ногинска и Раменского, от Апрелевки и Загорска — со всех сторон стекаются к столице сотни утренних поездов.

У высокой деревянной платформы небольшой подмосковной станции, окруженной редким леском, останавливается электричка. По обледеневшей лестнице на платформу бежит Сева. Пассажиров на станции немного, и, едва остановившись, электричка тут же дает сигнал отправления. Сева прыгает в тамбур головного вагона, и поезд трогается. Мелькнули за окнами шлагбаум, будка дорожного мастера. Электричка набирает скорость.

Сева идет по вагону, а за кадром слышится его голос:

— Я живу за городом, а работаю в Москве. Каждый день поездом семь десять езжу на работу. И всегда опаздываю. То есть не опаздываю, прибегаю, как говорится, на пределе, в последнюю минуту.

Электричка несется вдоль шоссейной дороги, черной ниткой протянувшейся в заснеженном поле. Голос за кадром:

— Я схожу на «Заводской», а там выход с платформы ближе к последнему вагону. Приходится пробираться по всему поезду. Кажется, чего стоит прийти на минуту раньше и сесть в свой вагон…

Вагон электрички. Многие пассажиры спят. Кто привалившись к оконной раме, а кто и просто растянувшись на лавке.

Сева идет по поезду из вагона в вагон. Многие читают. Кое-кто листает тетрадки, некоторые умудряются даже писать.

Женщины с бидонами, с мешками, с корзинками. Грызут семечки, что-то жуют, оживленно болтают.

Шахматисты. Тихие. Вдумчивые. Режутся в подкидного дурака картежники. С диким остервенением стучат костяшками по лавке любители забить «козла».

Последний вагон.

Голос за кадром:

— У постоянных пассажиров свои места. Вон там, у окна, видите, свободное место. Мое. А рядом Генка и Толик. Толик, как всегда, с конспектами. Работаем в одном цехе. Эта девочка мне одно время нравилась. Я не знаком с ней, но мы иногда улыбаемся друг другу. Впрочем, по моим наблюдениям, она отдала предпочтение Генке — вон тот длинный, который поближе к окну. Они тоже незнакомы, но ему она улыбается чаще.

— Привет! — говорит Генка.

Толик молча протягивает руку. Генка подвинулся, и Севка сел рядом.

Черные стволы деревьев. Узкая полоска асфальта. Сугробы по обочинам дороги. На станцию спешит Ася. Коротенькое пальтишко, в котором еще год назад она бегала в школу, клетчатый платок, новые туфельки на низком каблуке. В руке зажата толстая клеенчатая тетрадка. За Асей бежит большая добродушная дворняга. Позади светятся еще не погашенные огоньки поселка, на редких столбах покачиваются электрические фонари. Ася торопится. Она сходит с шоссе на тропинку, сбегает к узенькому деревянному мостику, оборачивается к собаке.

— Шарик, — говорит она серьезно. — Шарик, домой!

Шарик взглянул на Асю, остановился, высунул язык. Ася засмеялась и тоже высунула язык, передразнила собаку, побежала. Шарик припустился за ней.

Ася подходит к железнодорожному переезду. Станционные ларьки закрыты ставнями, на дверях промтоварного магазина — замок. Спешат к поезду пассажиры.

Ася обернулась к Шарику, потрепала его по шее.

— Я тебе как человеку сказала — домой!

Шарик вильнул хвостом.

— Домой! Ну!