Утренние поезда
Шрифт:
— Ася! — слышит она чей-то голос и, обернувшись, видит Севу. Сева подходит к ней.
— Меня перевели к вам в цех, — говорит Ася.
Она оглядела цех.
— Шумно. У вас уши не болят?
— Привык, — засмеялся Сева. — Да и какой шум. Вы послушайте. Слышите — басы. Это вон те большие пресса — тра-та, тра-та, тра-та. Слышите?
Ася прислушалась.
— А вон те — поменьше. У них другой голос — тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та. — Сева усмехнулся. — Тенора. А на той стороне — новые автоматы — та-та-ти-та, та-та-ти-та, та-та-ти-та. Вас, наверно, к ним поставят. Слышите — та-та-ти-та, та-та-ти-та…
Ася засмеялась.
— Придумали.
— А вы послушайте.
Сева очень музыкально напевает какую-то странную мелодию. И постепенно из нестройного шума возникает для Аси отчетливая единая песня цеха.
Ася невольно улыбнулась.
— Слышите, да? — радуется Сева.
— Слышу, — серьезно говорит Ася.
— А пройдет время, и здесь будет тихо, как в читалке, — говорит Сева.
— Почему? — разочарованно спрашивает Ася.
— Потому, что я окончу станкостроительный институт! — важно произнес Сева.
— Ну и что же? — недоумевает Ася.
— Станки должны быть бесшумными, Ася. И тогда я, наверно, с грустью буду вспоминать эту «музыку».
Павел и Ася обедают в заводской столовой.
— Тра-та, тра-та, тра-та, — увлеченно напевает Ася. — Это большие пресса, а которые поменьше — тра-та-та-та, тра-та-та-та. А все вместе… — Ася напевает мелодию, услышанную от Севы.
— Да, шумно у вас, — говорит Павел, отставляя пустую тарелку.
— У нас в цехе, — продолжает Ася, — двадцать семь процентов учатся в школе рабочей молодежи.
— Это здорово, — улыбается Павел, накладывая горчицу.
— Тридцать два процента — в техникумах.
— Молодцы ребята, — одобрительно посмеивается Павел.
— А двадцать два с половиной учатся в институтах.
— А за половину кто идет — девка или парень? — усмехнулся Павел, прожевывая котлету.
— Это так говорится, в процентах, — объясняет Ася. — Одиннадцать человек, понимаешь?
— Понимаю, маленькая, — говорит Павел, ласково погладив Асину руку.
— Ты знаешь, Павлик, я сегодня… домой поеду, — говорит Ася.
— А чего тебе дома делать?
— Заниматься надо. Сева говорит… чтобы год зря не терять…
— Я завтра в вечернюю выхожу. Вот и подзаймешься.
— Сева говорит…
Павел положил вилку.
— Ты бы лучше своему Севе почаще рассказывала, что я тебе говорю.
— А что ты говоришь? — недоуменно спросила Ася.
— А то, чтобы перестал лезть куда не надо! — раздраженно буркнул Павел.
— Павлик, что ты?! Ой, да он же просто… товарищ…
Молодежь штамповочного цеха вышла на субботник по уборке территории завода. На заднем дворе разбирают сваленные в кучи железные прутья, старые моторы, проржавевшие части станков. Лом стаскивают к машинам, грузят в кузова. Севка с Генкой на лебедке волокут чугунную станину какого-то старого станка. Катя, Толик и Ася разбирают один из завалов.
— Смотрите, что я нашла! — кричит Ася, извлекая из кучи хлама старую помятую фанфару. — Трубу!
Подошел Сева.
— Эх вы, знатоки. Фанфара это. Дай сюда.
Сева вытер трубу, продул ее, почистил мундштук носовым платком и приложил к губам.
Раздались хриплые звуки, и все засмеялись. Вокруг Севы столпились ребята.
— Откуда это?
— Пионеры металлолом собирали, вот и притащили.
Сева возится с фанфарой и снова прикладывает мундштук к губам.
Хрипловато, но вполне ясно звучит сигнал сбора.
Все улыбаясь смотрят на Севу.
— Ребята, машина ждет, — крикнул кто-то.
Все разошлись.
К Асе подошел Павел. Вся перемазанная ржавчиной, с выбившимися из-под платка волосами, счастливая, она ласково смотрит на Павла.
— Я билеты в кино взял. Пошли.
— Не могу, Павлик, — шепчет Ася. — Все работают…
— Охота вам с этим хламом возиться.
— Здесь будут деревья и цветник. Дорожки сделаем, скамейки поставим.
— И оркестр музыку играть будет, — смеется Павел. — Пошли!
Ася, как бы извиняясь, посмотрела на Павла. Павел пошел. Ася поглядела ему вслед, догнала его, взяла под руку. Павел идет, не глядя на нее.
Сева смотрит им вслед, опустив фанфару.
Платформа «Заводская».
По перрону ходят Сева и Генка. К платформе подошел поезд. Ярко освещены окна пустых вагонов. Лишь кое-где одинокие пассажиры. Сева и Генка входят в вагон, останавливаются в тамбуре. Электричка набирает скорость. Генка вытащил сигареты, протянул Севе. Закурили. Чуть покачивается вагон. Бегут навстречу придорожные огоньки, внизу промелькнула наземная станция метро, проходящий состав метрополитена. Сева подошел к двери, заглянул в вагон.
На единственной занятой скамейке сидят Павел и Ася. Они сидят прижавшись друг к другу, о чем-то разговаривают, смеются.
Сева смотрит на них.
Голос за кадром:
— Генка смотрит на меня и, наверно, думает, как я буду реагировать, а я никак не буду реагировать. Это все, как говорится, пройденный этап… Все ясно, как дважды два. Конечно, она и сейчас мне нравится… но вывести меня из равновесия никому не удастся.
Огоньками мелькнула за окном Асина платформа.
Электричка затормозила. Сева выглянул в окно. На платформу вышли Павел и Ася. Павел взял под руку Асю, и они прошли совсем рядом. Сева бросился в тамбур.
— Куда, черт?! — крикнул Генка.
Сева спрыгнул на платформу.
Электричка помчалась в темноту. Сева стоит освещенный ровным светом молочно-белых шаров фонаря.
Мимо проходят Ася и Павел. Павел на ходу чиркнул спичкой, закурил. Сева отступил в темноту.
Павел и Ася идут через железнодорожный переезд, подлезают под опущенный шлагбаум.
По пустынной платформе ходит Сева. Он останавливается под навесом у расписания, опять уходит на платформу.
Под навес входит Павел, рассматривает расписание, идет на противоположную платформу, откуда идут поезда в Москву.