Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса
Шрифт:
– Брате! – радостно крикнул Байан. – Гляди, кого я тебе привел!
Взмахом руки он указал на троих незнакомых мужчин. У каждого на груди был приколот оберег в виде маленького серебряного рога, подвешенного к кольцу, что указывало на племя дебричей. На всех троих красовались хорошие меховые шапки, свиты из крашеной шерсти, на широких плетеных поясах висело по внушительной сафьяновой калите, и Держимир мельком глянул на Ранея, подумав о пошлинах. Понятливый заморянец успокаивающе опустил веки. Насчет пошлин
Держимир прошел через гридницу к княжескому престолу и уселся, не выпуская из рук плети. Двое купцов приблизились с опаской, тоже не понимая, чем вызвано такое участие к ним самого обидчика, а третий шел широким уверенным шагом, как видно твердо решив не дать себя в обиду. Его русобородое широкое лицо показалось Держимиру знакомым. Наверное, тот уже здесь бывал.
– Мы, княже, гости честные… – решительно начал дебрич, но Держимир замахнулся на него свернутой плетью, и тот умолк.
– Я тебя еще не спрашивал, – мирно сказал князь и посмотрел на Байана: – Чего ты их привел-то, Черный?
– Ты послушай, что они рассказывают! – увлеченно воскликнул тот.
Купец опять открыл рот, но Байан бросил на него косой высокомерный взгляд, как подрезал, – это он тоже умел, – и купец смолчал. По его лицу было видно, что он весь кипит от возмущения. Да, немало мужества требуется от честных мирных купцов, чтобы ездить в город Держимира дрёмического!
– А что они рассказывают? – спросил Держимир у брата.
– Говорят, что Велемог задумал новый город строить. И прямо напротив нашего Трехдубья!
– Чего? – Держимир нахмурился, перевел взгляд с брата на купца. – Там же у него… постой… Боровск? Лебедин?
– До Лебедина ближе, – подсказал Дозор, хорошо помнивший речевинский берег.
– Так что – сгорело, что ли?
– Не сгорело, а Велемог новый город заложил! – увлеченно восклицал Байан. – Как по-твоему – зачем? Вон, купец – и тот догадался! Мне и то грозили: вот погоди, говорили, сокол черный, вот построит князь речевинский новый город, соберет туда дружину, вот он вам…
– Да ты что же… – начал Держимир, с престола наклоняясь к купцу, как орел к букашке.
Купец попятился. Звенила, сидевшая на нижней ступеньке, потянулась к Держимиру, звякнув подвесками.
– Погоди, княже! – начала она.
Держимир не глядя оттолкнул ее руку.
– Слушай, брате! – с укором осадил его Байан и досадливо поморщился. – Погневаться ты еще успеешь. Лучше вели торговым гостям толком рассказать, что за город.
Держимир выпрямился, откинулся на спинку кресла. Плеть подрагивала в его опущенной руке, и купцы опасливо косились на нее.
– Рассказывайте, что видели! – надменно приказал князь.
Старший из купцов потоптался на месте, напыжился, но промолчал. Оскорбленная гордость не могла смириться с таким
– Торговому гостю обидно! – понимающе подсказал Раней. – Ты спроси, княже, на что он жалуется-то? Тебе расхода всего на две полушки, а ему утешение. Глядишь, и разговорится.
Князь нетерпеливо дернул бровью, и Раней кивнул купцу: рассказывай, мол.
– Да всего-то и дела – я ему конем волокушу с горшками опрокинул! – крикнул Байан, досадуя на задержку. – Ну, побилось кое-что…
– Не кое-что, а шесть горшков, четыре кринки, два каганца треснуло… – наконец подал голос купец. – Товар у меня хороший, из Красного Холма! На три куны.
Держимир недовольно скривил рот и бросил взгляд Ранею.
– Тебе все будет заплачено, добрый человек! – вежливо сказал купцу Раней. – А теперь не гневай князя и расскажи, что за город ты видел у речевинов.
Поуспокоившись, купец стал рассказывать. Проплывая от дебричей по Истиру, купцы видели на речевинском берегу, между становищами Лебедином и Боровском, начатое возведение обширной крепости. В прежние времена на этом мысу разводили обрядовые костры, а теперь его отрезал от берега свежевыкопанный ров, а поблизости громоздилось множество дубовых бревен. Как видно, здесь затевалось большое строительство, и местные жители подтвердили, что по приказу князя Велемога здесь заложен новый сторожевой город. Уже было готово несколько построек, просторные дружинные избы, хоромы для воеводы. Работы предстояло еще много, но размеры будущего городка поражали.
По мере рассказа на лице Держимира сгущалась туча. Дослушав, князь некоторое время помолчал, потом со всей силой ударил плетью по сапогу. Звенила отшатнулась, но князь даже на нее не глянул.
– Вела и Морок! – хрипло шепнул он, и лицо его скривилось, как будто он никак не мог проглотить горькое известие.
– Это он нас воевать собирается! – бухнул Озвень.
– Да кого же еще? – злобно ответил Держимир. – Глядите-ка – даже купец догадался! А уж ты, воеводушка, и подавно! Плохо ты щит кидать умеешь!
На лице Озвеня отразилось недоумение, а Байан мгновенно изобразил удар по лбу. Но Озвень все равно ничего не понял.
Князь досадливо махнул рукой на купцов, и Раней поспешно увел их. Держимир вскочил с места и заходил по гриднице. Эта новость грозила испортить ему настроение надолго. И именно сейчас, когда впереди ждало такое важное дело! Важнейшее, быть может, дело всей его жизни! Стремительно расхаживая взад и вперед, он глубоко дышал, словно тяжкими усилиями подавлял злобный дух разрушения, рвущийся наружу, но за секиру, однако, не хватался – за четыре месяца, прошедшие после возвращения Байана с того света, он ни разу этого не делал.