Утро, день, ночь
Шрифт:
В то солнечное субботнее утро он сидел на трибуне, наблюдая за бейсбольным матчем. Мягкое солнце, редкие белоснежные облака, плывущие по синему небу, и его восьмилетний сын Билли, выглядевший куда взрослее в форме Малой лиги и с битой в руках. Рядом с Папой сидели три дочери и жена. «Ну до чего же все хорошо, – радостно думал он. – И почему другие семьи не могут быть такими же, как наша?» Игра подходила к концу, счет был равный, Билли готовился отбить мяч.
– Задай
Билли ждал мяч, но тот летел быстро и низко. Билли взмахнул битой и промахнулся.
Подача перешла к сопернику. С трибун, заполненных родителями и друзьями игроков, неслись радостные крики и горестные стоны. Билли потерянно наблюдал, как команды меняются местами.
– Все нормально, сынок, – выкрикнул Папа. – В следующий раз не промахнешься!
Билли попытался улыбнуться и последовал за остальными игроками, но Джон Коттон, тренер команды, остановил его.
– Уходи с поля! – бросил он.
– Но, мистер Коттон…
– Быстро. Вон отсюда.
Отец Билли с изумлением наблюдал, как его сын покидает поле. «Это же невозможно, – думал он. – Билли надо дать еще шанс. Я поговорю с мистером Коттоном и все ему объясню». В этот момент зазвонил сотовый телефон. Он ответил после четвертого звонка. Номер знал только один человек. «Ему же известно, что я терпеть не могу заниматься делами в уик-энды», – мелькнула злая мысль.
Он неохотно выдвинул антенну, нажал кнопку, бросил в микрофон: «Слушаю».
Говорил только его собеседник. Папа слушал, время от времени кивая.
– Да, – наконец произнес он. – Я понял и позабочусь об этом. – Он убрал телефон.
– Все в порядке, дорогой? – спросила жена.
– Нет. К сожалению, нет. Меня вызывают на работу. А я собирался пригласить вас завтра на пикник. Жена взяла его за руку.
– Не волнуйся, дорогой, – по голосу чувствовалось, что она очень его любит. – Твоя работа важнее.
"Не важнее семьи, – мысленно возразил он. – Дэн Куэйл меня бы понял.
– Внезапно зачесалась рука. – С чего бы это? – почесываясь, подумал он. – Пожалуй, надо обратиться к дерматологу".
Джон Коттон работал помощником менеджера в местном супермаркете. Крупный мужчина лет пятидесяти с небольшим, он согласился тренировать команду Малой лиги, потому что в ней играл его сын. Эту игру его команда отдала. Из-за Билли.
Супермаркет закрылся, и Джон Коттон шагал к своему автомобилю, когда к нему подошел незнакомец со свертком в руке.
– Извините, мистер Коттон.
– Да?
– Вас не затруднит уделить мне минуту-другую.
– Магазин закрыт.
– О, речь не об этом. Я хотел поговорить с вами о моем сыне. Билли очень расстроен, ведь вы сняли его с игры и сказали, что больше он играть не будет.
– Билли – ваш сын? Я сожалею о том, что он вообще вышел на поле. В будущем такое не повторится.
– Вы несправедливы к нему, мистер Коттон, – с жаром воскликнул Папа.
– Я знаю Билли. Он станет отличным игроком. Вот увидите. Уже в следующую субботу…
– Он не будет играть в следующую субботу. Я отчислил его из команды.
– Но…
– Никаких «но». Отчислил, и точка. Если с этим все ясно…
– Нет, не все. – Отец Билли развернул бумагу и достал бейсбольную биту. В его голосе слышались просительные нотки. – Билли играл этой битой. Посмотрите сами, она со щербинами. Нельзя же наказывать его только за то…
– Послушайте, мистер, плевать мне на эту биту. Ваш сын отчислен из команды! Отец Билли тяжело вздохнул.
– Вы уверены, что ваше решение окончательное?
– Абсолютно.
Коттон протянул руку, чтобы открыть дверцу, и в этот момент отец Билли ударил бейсбольной битой по заднему окну. Стекло, естественно, разлетелось вдребезги Коттон вытаращился на него, – Что…, что вы делаете!
– Разогреваюсь, – объяснил Папа и вновь взмахнул битой.
На этот раз удар пришелся по колену Коттона. Джон Коттон вскрикнул и упал на асфальт, корчась от боли.
– Сумасшедший! Помогите! Отец Билли присел рядом на корточки, обаятельно улыбнулся.
– Еще один крик, и я раздроблю вам вторую коленную чашечку.
Коттон замер, побледнев от ужаса.
– Если мой сын в следующую субботу не выйдет на поле, я убью вас и убью вашего сына. Надеюсь, это понятно?
Коттон заглянул в глаза Папы и кивнул, изо всех сил стараясь не закричать от боли.
– Отлично. О нашем разговоре никому знать не надо. У меня есть друзья.
Папа посмотрел на часы. На ближайший рейс до Бостона он успевает.
Вновь зачесалась рука.
В воскресенье, в семь утра, мужчина, одетый в костюм-тройку и с дорогим кожаным «дипломатом» в руке обогнул Копли-сквер, свернул на Стюарт-стрит и, миновав парк Плаза Кастл, вошел в Бостон-Траст-Бил-динг. Он направился прямо к охраннику. В громадном здании арендовали помещения десятки фирм, так что мужчина не сомневался, что охранник просто не может знать всех работающих здесь в лицо.
– Доброе утро, – поздоровался он.
– Доброе утро, сэр. Могу я вам чем-нибудь помочь? Мужчина вздохнул.
– Мне не сможет помочь даже Господь Бог. Они думают, что мне нечем заняться в воскресенье, кроме как выполнять работу, порученную другим.
Охранник сочувственно покивал.
– Я вас понимаю, – и пододвинул регистрационную книгу. – Распишитесь, пожалуйста.
Мужчина расписался и зашагал к лифтам. Его интересовала фирма, расположенная на пятом этаже. Поэтому он поднялся на шестой и спустился по лестнице на один этаж. Нужную ему дверь он без труда нашел по табличке: