Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

Киле Петр

П у ш к и н. Мне не так весело, как можно подумать.

К е р н. Как в Москве?

П у ш к и н. Что вам сказать о пребывании моем в Москве и моем приезде в Петербург - по правде, пошлость и глупость обеих наших столиц равны, хотя и различны, и так, как я притязаю на беспристрастие, то скажу, что, если бы мне дали выбирать между обеими, я выбрал бы Тригорское, - почти как Арлекин, который на вопрос, что он предпочитает: быть колесованным или повешенным?
– ответил: я предпочитаю молочный суп. Это Арлекин, я же предпочитаю яблочный пирог, какие пекут в Тригорском.

К е р н. Вы собираетесь в Михайловское?

П у ш к и н. Да. Все разъехались, в карты не с кем играть.

К

е р н. Я слышала, у одного из моих кузенов вы выиграли крупную сумму. Что, у Олениных теперь играют и в карты?

П у ш к и н. Молодежь всегда находит место, где, кроме танцев, играют в карты.

К е р н. Как странно видеть поэта за карточным столом.

П у ш к и н. Карты - это единственная моя привязанность.

К е р н. Вы хотите сказать, слабость?

П у ш к и н. Ха-ха! Да!

К е р н. Так же, как и хорошенькие женщины?

П у ш к и н. Ха-ха! Да! Однако вы не столь безобидны, как можно подумать, глядя на вас.

К е р н. Баронесса под большим секретом мне сказала: вы проигрались столь крупно, что вынуждены уехать в Михайловское на все лето и осень.

П у ш к и н. Слухи слухами, а правда в том, что я предпочитаю яблочный пирог. Я выехал из Москвы в Михайловское, а завернул сюда, чтобы свидеться с вами.

К е р н. Как жаль, что Лев Сергеевич уехал до вашего приезда. Мне бы очень хотелось поглядеть на вас вместе.

П у ш к и н. Мой брат очаровал вас, как он вами очарован, но мне оставил свои долги, о чем и говорят, как о моем крупном проигрыше, поскольку я взялся их оплатить.

К е р н. И вы разыгрываете из себя человека, для которого чувство дико и смешно? Вы любите брата, вы любите сестру, прощая им грехи и шалости. Я бы хотела иметь такого брата, как вы.

П у ш к и н. О, благодарю вас! Ведь и вы подружились с ними, особенно с сестрой.

К е р н. Но что с вами? Вам грустно? Отчего, можно спросить?

П у ш к и н. Я вспомнил о Веневитинове. Одаренный всем: красотой, душой, талантом - умереть в 22 года! Отчего вы позволили ему умереть? Он ведь тоже был влюблен в вас, не правда ли?

К е р н. Веневитинов оказывал мне только нежное участие и дружбу, ведь сердце его давно принадлежало другой. Вот она не отозвалась, и он, покинув Москву, переехал в Петербург. Но, оказалось, вреден север для него так же, как и для вас.

П у ш к и н. Досадно и грустно.

К е р н. Вы никуда не спешите?

П у ш к и н. Нет, к родителям я не думал заходить нынче. Мне хватит общества вашего отца и сестры, не говоря о вас.

К е р н. Но мне надо ехать к графине Ивелич в лодке. Не хотите прокатиться со мной?

П у ш к и н. Если вы, сударыня, ручаетесь, что лодочник не утопит нас.(Раскланиваясь, выходит, за ним Керн.)

Полторацкий и Елизавета переглядываются с недоумением.

Сцена 4

Квартира Дельвига. Баронесса и Анна Керн в передней; входит Пушкин в дорожном плаще, с тростью и саквояжем, встречаемый слугой.

П у ш к и н. Очень мило! Баронесса! ( Целует руку.) Сударыня! ( Целует руки Анне Керн.) В Тригорском, где я, по своему обыкновению, бывал почти каждый день, мы только о вас вспоминали и хором пели вашу баркаролу "Ночь весенняя дышала..."

Б а р о н е с с а. Ах, Пушкин! Не успели вы вернуться из мест изгнания, как вас потянуло обратно. Как вы непоследовательны!

П у ш к и н. В Москве я еще могу жить, но в Петербурге вряд ли.

К е р н. Слишком много соблазнов - высший свет и карты.

Показывается

Дельвиг из спальни в шлафроке. Пушкин бросается к другу, они обнимаются, целуют друг другу руки, а дамы, переглядываясь, отступают.

Б а р о н е с с а. Вот они всегда так.

К е р н. Это я тоже заметила. В их встречах и расставаниях есть всегда что-то трогательное, словно юность или детство возвращается к ним.

Б а р о н е с с а. Это любовь. Дельвиг меня так не любит, как Пушкина; впрочем, и я люблю Пушкина, но не так, чтоб обниматься и целоваться, а издали. (Вспыхивая.) Этому конца не будет!

К е р н. Дружба и любовь - одно и то же, только без чувственности, и тем они прекрасны.

Б а р о н е с с а. Любовь без чувственности - это, конечно, дружба, но говорить о любви без чувственности, я думаю, нелепо.

Пушкин хватается за саквояж, достает из него бумаги, что передает барону, и пакет с письмами для Керн.

К е р н. О, Пушкин, благодарю! ( Глаза ее вспыхивают сладострастным светом.)

П у ш к и н ( застывает на миг, бросается к ней целоватьруки). Доставить вам радость, сударыня, это всегда ощутить счастье, волнение, любовь.

Б а р о н е с с а ( мужу). Что Пушкин привез нам?

П у ш к и н ( хватаясь снова за саквояж). А вот что. ( Достает череп.)

Б а р о н е с с а (вздрагивая). Что это?!

Д е л ь в и г ( поправляя очки). За-бавно!

П у ш к и н Прими сей череп, Дельвиг: он Принадлежит тебе по праву. Тебе поведаю, барон, Его готическую славу. Почтенный череп сей не раз Парами Вакха нагревался; Литовский меч в недобрый час По нем со звоном ударялся; Сквозь эту кость не проходил Луч животворный Аполлона; Ну словом, череп сей хранил Тяжеловесный мозг барона, Барона Дельвига. Барон, Конечно, был охотник славный, Наездник, чаши друг исправный, Гроза вассалов и их жен. Мой друг, таков был век суровый, И предок твой крепкоголовый Смутился б рыцарской душой, Когда б тебя перед собой Увидел без одежды бранной, С главою, миртами венчанной, В очках и с лирой золотой. Покойником в церковной книге Уж был давно записан он, И с предками своими в Риге Вкушал непробудимый сон... Но в наши беспокойны годы Покойникам покоя нет. Косматый баловень природы, И математик и поэт...