Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

Киле Петр

П у ш к и н Войдя в квартиру Дельвига с мороза, Попал я к Керн со всем ее семейством, И тут же как бы в полутайне свадьба Моей сестры справлялась, - это сон! К е р н То был лишь сон? О л ь г а Я замуж вышла вправду, Пусть в тайне от отца, но с материнским Благословленьем, что свершила ты С иконой, с хлебом и вином, как должно. П у ш к и н И приютила здесь же новобрачных, - О, ангел-утешитель! Это сон! И сон мой длится... К е р н Пусть он длится вечно. П у ш к и н О, чудотворица! О, чародейка! О, ангел во плоти! О л ь г а Царевна-лебедь. К е р н А Пушкин, верно, князь из сказки той, Какую разыграли звери ночью В Тригорском? Я в ней барышней-крестьянкой Скорее буду, ведь царевна-лебедь Иль унеслась, иль воплотилась в ней. Но князь ее покинул несомненно. П у ш к и н Нет, это невозможно. В высшем мире Все высшее свершается предвечно.

Входит Алексей Вульф; Пушкин уединяется с ним в кабинете Дельвига.

П у ш к и н. Это сказка, с которой соприкасается наша жизнь; подобную сказку я однажды написал, пребывая в веселом расположении духа, как Боккаччо, когда он сочинял "Декамерон", - на миф о непорочном зачатьи...

А л е к с и с. "Гавриилиаду"! О еврейке Марии, выданной замуж за старика Иосифа, весьма томящейся от своей девственности, что естественно, соблазненной змеем, архангелом Гавриилом, посланцем Господа, которые лишь подготовили свидание девы с голубкой, облик которой принял Бог, - и вот каким образом был зачат сын Божий. И все это в стихах, удивительных по точности и простоте, когда эротика и богохульство исчезают в чистейшей поэзии, - жаль только цензура у нас никогда не даст разрешения опубликовать твою чудесную поэму.

П у ш к и н. Что цензура, Департамент духовных и гражданских дел запрашивает меня об авторстве в отношении "Гавриилиады", разошедшейся в списках.

А л е к с и с. Как!

П у ш к и н. Я отказался от авторства, ибо мне легче соврать, чем угодить в казематы Петропавловской крепости или отправиться по этапу в Сибирь. Но мне не верят.

А л е к с и с. Дело скверно. Мы, может быть, были правы, строя планы о вашем отъезде за границу. Цензура ставит пределы вашему творчеству, сам царь.

П у ш к и н. А теперь вы поступаете в гвардию. Кто меня вывезет, если понадобится, под видом слуги? Ладно. Все это между нами. Нет Дельвига, я с вами хоть отвел душу.

А л е к с и с. Что вы намерены предпринять?

П у ш к и н. Покамест мне надо ехать к отцу помирить его с сестрой. Она уезжает в Варшаву с мужем, получившим там должность.

Входят в гостиную, где, кроме Ольги и Керн, Полторацкий и Елизавета.

К е р н. Ольга просит, чтоб я поехала с вами.

П у ш к и н. Хорошо. Мы вскоре возвратимся.

Поставить пред свершимся. Что делать? Скорее успокоится, простит, Устав от беспокойства и тревоги...

Все выходят их провожать; одевшись, они уходят.

Сцена 3

Гостиница Демута. Номер 10. Пушкин пишет, лежа в постели. Стук в дверь и голос слуги: "К вам пришли. Господин Вульф и дама". Поэт вскакивает, накидывая на себя халат. Входят Алексис и Анна Керн.

П у ш к и н Алексис, рад тебя всегда я видеть; Но вы, сударыня? Нет, это сон. Какая неожиданность! Так просто Вы у меня! К е р н Что ж удивительного? Больны вы, вот я навестила вас.