Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
Шрифт:
Общий смех. Баронесса садится за фортепиано.
Сцена 3
Санкт-Петербург. Дом на Фонтанке. Квартира Анны Керн. Комната Керн; Керн и Елизавета; в дверь заглядывает Полторацкий П.М., еще не старый господин весьма веселого нрава.
П о л т о р а ц к и й. Сестрицы, мы идем на прогулку?
К е р н. Я - нет; я ожидаю Пушкина, а потом тоже буду занята.
Е л и з а в е т а. Оставить тебя одну?
К е р н. Одна не останусь. Обещал зайти наш студент.
Е л и з а в е т а. Мне кажется, он пребывает в полном недоумении. На именинах генеральши Штерич, где тебя, любезно пригласив, усадили в конце стола со студентом-репетитором ее сына, хотя ты тоже генеральша...
К е р н. Оставь. Какая я генеральша?
П о л т о р а ц к и й. Как-никак ваше превосходительство!
К е р н ( с укоризной). Без собственного дома, без имения, а теперь и без мужа, - как все это и горько, и смешно. Папенька, это от твоей горчичной фабрики, которая всех забавляет у Дельвигов, мне горько, ты знаешь почему.
П о л т о р а ц к и й. Значит, прогулка отлагается до другого раза. Горчица - самая что ни на есть русская пряность. ( Уходит.)
Е л и з а в е т а. Ты вскружила голову Никитенко.
К е р н. От скуки за столом генеральши Штерич. А потом он пишет роман, мне пришло в голову помочь ему, предоставив ему мои дневниковые записи.
Е л и з а в е т а. А тут он приходит к нам, ты его буквально обдаешь холодом и с упоением рассказываешь о приезде Пушкина, о том, как его мать трогательно расплакалась, о том, как барон Дельвиг и Пушкин обнимались и целовались, и все думали, особенно баронесса, его жена, которой хотелось познакомиться с поэтом, этому конца не будет.
К е р н. Это тоже было трогательно.
Е л и з а в е т а. Но проходит несколько дней - ты снова взялась за студента Никитенко, и он теперь совершенно сбит с толку. Скажи, что случилось? Ты ожидала чего-то от Пушкина, а он больше рад Дельвигу, чем новой встрече с тобой, да где? У его родителей!
К е р н. В том, может быть, ошибка, что у его родителей. Он не любит бывать у них, ничего не ест за обедом, даже на своих именинах был не очень весел, даже мрачен. Вообще ему чего-то недостает. В деревне он был не таким. Я ничего от него не жду, но в день приезда Пушкина о ком я могла думать и говорить? На именинах один из гостей, подойдя ко мне с Пушкиным, сказал: "Неужели вы ему сегодня ничего не подарили, а он так много вам писал прекрасных стихов?" Не знаю, что у него было на уме. "И в самом деле, - отвечала я, - мне бы надо что-нибудь подарить вам: вот кольцо моей матери, носите его на память обо мне".
Е л и з а в е т а. Кольцо маменьки ты отдала ему?
К е р н. Что же я еще могла ему подарить? У меня же ничего нет. Пушкин взял кольцо, надел на свою маленькую, прекрасную ручку и сказал, что даст мне другое.
Е л и з а в е т а. Сестра, это похоже на помолвку!
К е р н. Мы заговорили о Левушке, который с ним виделся в Москве. "Едет в Грузию, - сказал Пушкин о брате, - чтоб обновить увядшую душу. Уморительно". Я решила проверить, как Пушкин воспринимает стихи брата, и прочла "Как можно не сойти с ума, внимая вам, на вас любуясь...", - ты знаешь.
Е л и з а в е т а. И что?
К е р н. Пушкин остался доволен стихами брата и сказал очень наивно: "И он тоже очень умен".
Двери открываются, Полторацкий пропускает вперед Пушкина, который, раскланявшись с Елизаветой, тотчас вынимает кольцо и с задумчивым видом подносит Керн, затем целует ей руку.
Е л и з а в е т а ( подойдя взглянуть на кольцо). Перстень...
П о л т о р а ц к и й. С тремя бриллиантами.
Е л и з а в е т а. Вы обменялись кольцами. Что это значит?
К е р н. Лиза!
П у ш к и н (рассмеявшись). Что это значит? В самом деле! Вам-то можно сказать, мадемуазель: мы поженились тайно от света, чтобы не явился старый муж, грозный муж.
Е л и з а в е т а. Это шутка?
К е р н. Лиза, ты отправишься с отцом на прогулку, если и дальше будешь задавать детские вопросы.
Е л и з а в е т а ( взглядывая на Пушкина). Я могу остаться?
П у ш к и н. О, да! Но с условием, что вы споете малороссийские песни.
Е л и з а в е т а. Отчего непременно малороссийские песни? Я пою и романсы, и русские песни.
К е р н. После, после, когда придет студент наш, которому нравится твое пение.
П у ш к и н ( выглядывая в окно). Это тот же дом, в котором я впервые увидел вас.
К е р н. Дом тогда принадлежал Олениным, а теперь генеральше Штерич.
П у ш к и н. Почему не генеральше Керн?
К е р н. Увы!
П у ш к и н. Но как получилось, что мы с вами вновь встретились в этом же доме, а не у Олениных на Мойке, куда они переехали?
К е р н. А вы знаете, я чуть не поселила в этом доме ваших родителей с вашей сестрой.
П у ш к и н. Вы помогали им искать квартиру?
К е р н. Да, заодно присматривая для себя.
П у ш к и н ( целуя руки Керн). Вы воистину ангел! А теперь и для всей нашей нестройной семьи!
К е р н. Я отзывчива на ласку. Когда я приехала в Петербург, оставив мужа, и поселилась здесь с отцом, который лишился почти всего, что имел, родные отвернулись от нас...
П у ш к и н. Это Оленины?
К е р н. Да, прежде всего, а с ними и свет, до которого, впрочем, мне не было дела. По ту пору приезжала в Петербург Прасковья Александровна; она взяла меня с собой к Пушкиным, а у них я познакомилась с Дельвигом и баронессой, обретя нежданно-негаданно круг друзей, близких к сердцу моему и уму. О свете я и забыла.
П у ш к и н. У Олениных помнят о вас.
К е р н. Я думаю, вспомнили обо мне в связи с вашим стихотворением "Я помню чудное мгновенье...", то есть в связи с вашим возвращением. Вы в моде.