Утром деньги, вечером пуля
Шрифт:
– Постой! Во-первых, он может не войти, если услышит в квартире мужские голоса. Там внизу домофон, он позвонит, поймет, что что-то не так, и смоется… А во-вторых, что вы ему предъявите? Человек пришел настраивать фортепьяно, против него никаких улик… Он же не знает, что мы с дядей Васей за ним наблюдали и подслушивали… Вот если поймать его с поличным!
– Это как? – мрачно осведомился Творогов.
– Допустим, вы прячетесь в квартире и ждете настройщика. Он позвонит в домофон, услышит женский голос, успокоится, поднимется в квартиру, начнет
– Ты права, Вася-джан, – согласился Бахчинян. – Только как нам это организовать? Ты сказала, что он услышит женский голос. Но та женщина, которая в квартире Щукиной цветы поливает, вряд ли согласится участвовать в операции.
– И не надо! – воскликнула я. – Леша совершенно правильно говорит, Маргариту Львовну надо отправить домой, ни к чему рисковать жизнью постороннего человека… Ведь настройщик – особо опасный преступник!
– А тогда как же он услышит женский голос? – язвительно проговорил Творогов.
Он думал, что поймал меня! Но не тут-то было! Меня так просто не возьмешь, у меня все продумано!
– Голос будет мой! Я встречу настройщика в квартире!
– Ни в коем случае! – выпалил Творогов. – Ты же сама только что сказала, что ни к чему рисковать жизнью постороннего человека!
– Это кто здесь посторонний? – возмутилась я. – Я, между прочим, почти профессионал, сотрудник частного детективного агентства! И Василий Макарович вам подтвердит, что я много раз с успехом занималась оперативной работой!
Тут я выразительно взглянула на дядю Васю: мол, только попробуй не подтвердить!
Он хорошо понял мой взгляд и проворчал себе под нос что-то невразумительное.
– Так, но ведь твой-то голос настройщик никогда не слышал, и лицо твое ему незнакомо! – сообразил Творогов. – Так почему, спрашивается, он попадется в ловушку?
– А я сыграю роль, – ответила я не очень уверенно. – Скажу ему, что Маргарита Львовна заболела, а я – ее племянница из Череповца, и тетя попросила меня прибрать в квартире и встретить этого самого настройщика…
– Из Череповца? – переспросил Творогов. – Почему именно из Череповца?
– Ну, если тебе не нравится Череповец – пусть будет Челябинск. Или Чебоксары. Я не настаиваю.
Известный прием в споре с мужчиной: уступить ему в чем-нибудь второстепенном, чтобы выиграть в главном. И теперь этот прием, кажется, сработал.
– Ну, не знаю… – протянул Творогов и переглянулся со своим напарником. – Ты как считаешь, Тиграныч?
– Я считаю, что план хороший, – оживился Бахчинян. – А мы с тобой будем настороже, и если Васе что-то будет угрожать – тут же выскочим и вмешаемся. По твоей схеме – руки за голову, наручники защелкнем и в разработку…
Я поняла, что мой план принят.
Правда, настырный Творогов еще несколько раз уточнил детали, заставил меня повторить на разные голоса, как я стану разговаривать с настройщиком по домофону и потом, когда он поднимется в квартиру, но в итоге все было согласовано.
Не учли мы только один момент.
Когда на следующий день мы приехали в квартиру Елены Щукиной, Маргарита Львовна наотрез отказалась уехать.
– Как же я могу оставить чужих людей в Леночкиной квартире? – проговорила она возмущенно. – Леночка мне доверила, оставила ключи, а я пущу чужих людей и уеду!
– Но мы же из милиции! – в десятый раз повторил Творогов. – Вы видели наши документы. Мы в этой квартире собираемся устроить засаду на особо опасного преступника!
– Нет, нет и нет! – повторила Маргарита Львовна. – Я на это не пойду! Леночка оказала мне доверие, и я не могу ее подвести! Так что не уговаривайте! И вообще, я не верю, что Вениамин Борисович – преступник! Он такой приличный человек…
– Гражданка! – перебил ее Бахчинян. – Ваш долг – оказывать помощь органам охраны правопорядка, а не препятствовать им!
– А я и не препятствую, – спокойно ответила она. – Пожалуйста, занимайтесь своим делом, но только я никуда отсюда не уйду. Буду сидеть в соседней комнате…
В итоге нам пришлось согласиться на ее условия.
Творогов с Бахчиняном спрятались в кладовке, посреди всякого хлама и хозяйственных мелочей, Маргарита Львовна устроилась в Лениной спальне с дамским романом, а я сидела в гостиной напротив рояля и посматривала на часы.
Мы договорились, что отвечать на звонки буду я и я же впущу настройщика в квартиру – Маргарита Львовна сама признала, что может выдать себя неосторожным словом или просто интонацией и тем самым провалить нашу операцию.
Прошел час, но настройщик не появлялся и не звонил.
Я заглянула в кладовку.
Два капитана сидели там на табуреточках с унылыми и недовольными лицами. Бахчинян обнимал пылесосную трубу, Творогов подпирал плечом старый торшер.
– Ребята, кофейку не хотите? – спросила я сочувственно.
Бахчинян оживился, он не мог долго существовать без чашки кофе. Творогов, правда, начал возражать – а вдруг настройщик придет, пока мы тут кофейничаем?
Но я его успокоила, уверила, что, пока тот поднимается по лестнице, мы успеем все привести в порядок…
В общем, мы спокойно выпили кофе, я даже успела вымыть чашки, чтобы не оставлять улик, а настройщик все не появлялся.
Капитаны на глазах мрачнели, я тоже начала беспокоиться.
Одна Маргарита Львовна спокойно читала свой роман и мурлыкала под нос мелодию старинного романса. Весь ее вид, казалось, говорил – ничего у вас не выйдет, зря только время тратите!
И в этот момент зазвенел гонг домофона!
Я бросилась в прихожую.
К счастью, домофон в квартире оказался с видеокамерой, так что можно было не только слышать голос, но и видеть на маленьком черно-белом экранчике лицо посетителя.