Увечный бог

Эриксон Стивен

"Они проверяли нашу стойкость. Теперь мы узрим настоящее буйство. Если они захватят плацдарм, через преграду пролезет дракон".

Ее трясы глядят, да, и думают о своем времени. Придется им самим встать против Лиосан. Не многие среди летерийцев обучены солдатскому ремеслу, как и среди трясов. Но там будут дозорные Йедана, твердые, словно камни в потоке."Пока не начнут падать. Они могут многое, они - драгоценный ресурс Йедана, но ему придется посылать их снова и снова. Когда они начнут погибать... что ж,

останутся лишь немногие ветераны. Из Летера и моих трясов.

Так... логично. Но, дорогой брат, в этом ты сильнее всего, правда?

Как я могу преклониться перед этим? Поступив так, не сделаю ли я происходящее... неизбежным? Нет. Я не склонюсь. Но я займу место среди своего народа. На том гребне. Я знаю, как драться. Пусть не ровня Йедану, но чертовски хороша.

Это записано в душах королевского рода. Стоять здесь, держать Первый Берег. Стоять здесь и умирать".

Они нагромождают трупы Лиосан, складывая стену поперек бреши. Жест столь же презрительный, сколь обдуманный. Как все, делаемое Йеданом. "Разъярить врага. Бойтесь, Лиосан. Он сделает ярость залогом вашего поражения.

Вы не сможете разъярить брата. Он не таков, как вы. Не таков, как мы. Его армия пойдет следом. Они взглянут на него - и примут дар в души. Холодный дар. Безжизненный. Все они изменятся.

Твоя армия, брат. Мой народ. Мне не победить, но и тебе тоже".

Она сняла оружейный пояс с ветви упавшего дерева, застегнула на бедрах. Опустила на голову шлем, защелкнула пряжку. Натянула перчатки.

Люди заметили. Поворачивались лица, все смотрели, как королева собирается в бой.

"Но что они думают?

Почему вообще на нас смотрят? На брата? На меня? Смотрите, куда завела вас наша "любовь к народу". Смотрите на изуродованные, лишенные жизни тела, что падают в яму".

Они следили за спокойной, молчаливо й женщиной, готовящейся к битве.

Они не ведали, разумеется, какие вопли раздаются в ее голове, какие отчаянные крики, какая ядовитая безнадежность гложет оковы скрытых страхов. Нет, они ни о чем не знали.

Она увидела брата. Взмахивает рукой, отдает приказы.

Тут он повернулся и поглядел на нее издалека.

Не поднять ли руку? Не признать ли его достижения? Первый триумф. Может, ей вытащить меч и воздеть над головой? Ответит ли он тем же?

"Ни шанса. Но тогда посмотрите на меня. Видим друг друга - и не делаем ничего, чтобы протянуть руку через пропасть. Как бы мы посмели? Мы - заговорщики, устроившие резню собственного народа". Яни Товис нашла вестового.
– Арас, донеси новости королеве Друкорлат. Прорыв остановлен. Приемлемые потери. Ждем новой атаки.

Молодая женщина поклонилась и поспешила в лес.

Когда Полутьма снова поглядела на берег, брата видно не было.

***

Отныне это стало своего рода дорогой. Белая пыль промочена кровью, истоптана до состояния бурой грязи - прямое древко копья между Брачными Вратами Саренаса и Брешью. Содрогаясь, Арапал Горн следил, как приближаются повозки с ранеными. По обеим сторонам узкой дороги легионы готовились к настоящему штурму. Поворачивались головы - все смотрели на скользящие мимо потрепанные остатки отряда Отчаянной Надежды.

Что же, разве не доказательство? Харкенас снова занят. Адские Трясы вернулись (или кто-то вроде них), полные решимости защищать брешь. Что за безумие. Он глянул вверх, увидел четырех из Тринадцати, все еще в форме драконов. Широкие крылья отсвечивают золотом под бесконечным светом. Драконийская кровь завладела ими, понимал он. Они сдались хаосу. Среди них - Ипарт Эруле, некогда бывший ему другом.
– Сын Света, - шепнул Горн, - берегись избранников своих, ибо вздымается кровь Элайнтов, затопляя нас прежних.

Дверь позади распахнулась, с треском ударившись о каменную стену. Арапал вздрогнул, но не обернулся.

– Если бы ты следил, брат...

– Я так и сделал.

Кадагар Фант выругался и метнулся к Арапалу. Опустил руки на алебастровый парапет.
– Последний натиск - мы почти пробились! Видишь, мои дети все еще на крыле? Где остальные?

– Лорд, Грива Хаоса их пугает. Если отдаваться ей слишком долго... Сын Света, вы можете потерять контроль...

– Когда я перетекаю, они отлично осознают мою власть, мое доминирование. Что еще нужно, чтобы согнуть их под мою волю? Ты вправду веришь, будто я не понял истинную суть Элайнтов?

– Риск, мой Лорд...

– Устрашает тебя, верно, брат?

– Боюсь, мы можем потерять контроль над собственным народом, Лорд, и не вследствие порочности цели или неумелого руководства. Ипарт Эруле и его сестры более не перетекают. Кровь Элайнта взяла их, похитила разум. Коль они перестали быть Тисте Лиосан, долго ли ждать, когда наша цель станет им не нужной? Когда они обретут собственные амбиции?

Кадагар Фант долго молчал. Потом склонился над стеной, взглянул вниз.
– Прошло долгое время, - произнес он задумчиво, - с той поры, когда мы в последний раз вешали предателя на Белой Стене. Брат, думаешь, мой народ начал забывать? Нужно напоминание?

Арапал Горн обдумал вопрос.
– Если сочтете нужным, Владыка.
– Он не сводил глаз с колонны, бредущей к Брачным Вратам.

– Вот новость, - сказал Сын Света.

– Лорд?

– Не вижу в тебе страха, брат.

"Грива Хаоса, дурак. Она пожирает страх, словно сочное мясо".– Я всегда буду служить вам, Владыка.

– Так усердно, вижу я, что готов рискнуть жизнью ради правдивого слова.

– Возможно. "Как сделал я однажды, давным-давно. Когда мы были другим народом". Если так, скажу еще вот что. День, когда вы перестанете прислушиваться ко мне, станет днем нашего поражения.