Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке
Шрифт:
— С Новым годом! — заорал Присс, вбегая в цех. — Пошли смотреть салют!
Фейерверк был шикарный, только Женя старался всех отодвинуть от пусковой площадки, зная непредсказуемость шутих. Ночь была не холодная и никто не хотел в помещение, зато потом с большим аппетитом попробовали деликатесы из ресторана Круглова.
Инженеры говорили только о работе без скидок на женский пол, а те находили свои темы, особенно после нескольких тостов.
— Нет, вы послушайте, — возмущалась Катя, — меня не берут доктором только потому, что я не замужем. Типично мужской шовинизм! Я закончила курс второй из сотни, а вынуждена работать не
— Катя, ну ты же на вид принцесса, просто не показывай сразу свой характер, и женихи сбегутся, — с кроткой улыбкой увещевала ее Анна Семеновна.
— Мне не муж нужен, а справедливость! — выпалила раскрасневшаяся докторша.
— Слушай, а давай найдем тебе фиктивного мужа, желательно женоненавистника и все будут довольны, правда, ему приплачивать придется, — под общий хохот закончил Аркадьев.
Потом вдруг оглядел стол и хлопнул в ладоши:
— У нас же Саша Мошков свободен, давай его на тебе женим!
Саша закашлялся, но после всеобщего смеха вдруг невозмутимо выдал:
— Если тебе, Катя, нужно для дела, то я не против.
Тут даже серьезные Костович с Крамером полезли под стол от смеха, а Катерина сердито пробормотала:
— Только без всякого супружеского долга.
— Отлично! Одну проблему сняли, — быстро проговорил Евгений и предложил тост за равноправие женщин.
Разъехались уже утром, довольные, но жутко усталые. Катерину разместили в комнате с Серафимой, а Анна Семеновна пошла к Евгению, причем, девицы сделали вид, что это нормально.
Проснувшись после обеда, вчетвером они отправились в трактир и заняли отдельный кабинет. Катя продолжила возмущаться порядками в стране, что даже Евгений не выдержал:
— А вы, девушка, часом не из «Народной воли» будете?
— Я не разделяю их радикализма. А почему ты спросил?
— Ну, ты, это как бы взрывная чересчур.
Щеки Катерины заалели кумачом от возмущения.
— Ну вот и сейчас фитиль о щеку поджечь можно, — спокойно констатировал Женя и сжал ей руку:
— Радуйся жизни, тем более, мужа мы тебе нашли.
Тут уже рассмеялись все, включая Катерину.
Глава 36
Большинству отцов хочется видеть сыновей продолжателями своего дела, особенно удачного и прибыльного, ну или хотя бы единомышленниками. Увы, в жизни чаще всего сыновья получаются противоположностью родителя, а иногда и врагами.
Мошков Александр Николаевич родился и воспитывался в семье священника, который достиг сана протоиерея и настоятеля Храма Троицы Живоначальной в Твери и, естественно, ожидал продолжения династии от единственного сына; троих дочерей он в расчет не принимал. Однако тот отказался поступать в духовную семинарию после окончания духовной школы и попросился в гимназию, так как имел пристрастие к математике и физике. Отец не стал перечить сыну, видя, что священника из него не выйдет, но старался привить в его сознание законы божьи, в чем и преуспел: сын совершенно не стремился к земным наслаждениям, а поклонялся только наукам. После поступления в Петербургский практический институт семейные связи почти прекратились, тем более что сестры Александра находились при родителях и скрашивали их досуг многочисленными внуками.
Уже в институте Мошков стал заниматься на факультативе, а затем вошел в группу Аркадьева и со всей страстью отдался делу, не обращаясь к телесным искушениям. Поэтому ему очень понравилась увлеченность медициной Кати Нориной, и он решился помочь, хотя вряд ли бы решился на это, если бы не предложение Евгения. После вроде бы шуточного происшествия отступать было некрасиво и 3 января 1882 года он поехал на квартиру к Кате, узнав адрес у несерьезно хохочущего Присса.
Она снимала комнату в недорогом доходном доме на Аптекарском острове, и Саша увидел его издалека. Он отпустил «ваньку» и прошелся пешком, чтобы успокоится — все-таки дураком выглядеть не хотелось. Мошков подошел к двери, все больше чувствуя абсурдность ситуации, но собрался и постучал, надеясь, что дома ее нет.
Однако дверь открылась и в дверях показалось насмешливое лицо Кати:
— Здравствуйте, господин инженер. Пришли извиниться за необдуманную шутку, правильно я поняла?
— Не угадали, сударыня. Приехал узнать, на какой день назначим венчание, — Саше стало легко и весело и хотелось подразнить самоуверенную докторшу.
— Ну заходите, обсудим, — Катерина дождалась, когда он снимет пальто и шляпу, потом вздохнула. — Саша, ты должен понять, что для меня это главное решение и я боюсь проиграть.
— Ты зря во мне сомневаешься, я твой единомышленник и все понимаю, поэтому немедленно дам тебе развод, когда ты встретишь своего … ну, судьбу, в общем.
— Спасибо, надеюсь ты искренен, но все-таки давай напишем об этом бумагу и подпишем у двух свидетелей. Не обидишься?
Они еще долго обсуждали предстоящий шаг и решили, что чем меньше людей это узнают, тем спокойнее. Катя даже решила не посвящать в это своих родителей, а Саша с родственниками и так не общался. После обсуждения, на правах жениха, он предложил покататься по Неве на санях, чем они и занялись, пока не замерзли.
Друзья восприняли сообщение о венчании как продолжение новогодней шутки, но тем не менее 15 января Александр и Екатерина обвенчались в церкви на окраине Петербурга, а свидетелями стали граф и графиня Аркадьевы. Нешумное празднование устроили в ресторане Круглова, после чего довольные новобрачные разъехались по своим квартирам. Уже через месяц Катерину приняли врачом в Женскую Обуховскую больницу.
Евгений не интересовался жизнью родственников Анны Семеновны, правда, раз в год она вывозила его на свидание с ними. В этот раз тоже пришлось ехать и делать вид, что очень доволен. Старшая сестра Мария Семеновна была чертами похожа на свою сестру, но массивней телом и намного слащавей. Ее муж, Пафнутий Георгиевич Стрельцов, имел чин коллежского асессора, приличный живот и всегда довольный вид. С ними было страшно скучно, поэтому Анна Семеновна больше занималась с племянниками, Аглаей и Борисом, гимназистами старших классов. После таких обязательных визитов Женя невольно переживал: «Ну вот, еще один бесполезный день вычеркнут из жизни».
Надеждам на возвращение прежней страсти в отношениях не суждено сбыться и любовь мачехи и пасынка Аркадьевых стала напоминать жизнь обычной супружеской пары со стажем, где основой было духовное общение и нечастое половое. К счастью, Евгений оставался фанатиком работы и прагматиком по жизни, поэтому его это устраивало. И Анна Семеновна, и Серафима не любили петербургскую погоду и чужие комнаты, поэтому им быстро надоела мишура столичной жизни и они засобирались домой, хотя до дома нужно еще посетить Москву и Саратов.