Увертюра ветра
Шрифт:
И тут я неожиданно разозлился. Драконы их задери! Я не обязан ни на что отвечать! И шутом подрабатывать, попадая в неловкие ситуации, тоже не обязан!
Хотите посмеяться? Легко! Хотите услышать легенды о древних ритуалах? Да пожалуйста!
Я пропустил прядь через пальцы и поднял на Камелию безукоризненно серьезный взгляд. В голосе, ровном и менторском, скользнули нотки укоризны:
– Странный вопрос, Камелия, Вы задаете. Неужели Вы не чувствуете? Неужели эта глубинная связь, заложенная в самом сердце нашего языка, в сокровенной символике и оттенках смысла, осталась Вами незамеченной? Косы, космы, космос... Косы - вот Ваш проводник, Ваш ключ к единению с миром. То, что позволит творить настоящие чудеса. Стыдно этого не знать, Камелия. Стыдно не понимать. И еще больше - не уметь пользоваться.
Камелия слушала меня завороженно, широко распахнув глаза, и искорки восторга плясали в их лазоревых глубинах...
И тут я, похолодев, понял, что переборщил. Она не понял шутки.
Нэльвё, слушающий этот бред, уткнулся взглядом в тарелку и изо всех сил старался не расхохотаться. И чем большее благоговение сияло в глазах девушке, тем сильнее его плечи содрогались от едва сдерживаемого смеха.
Я в ужасе замолчал, понимая, что сейчас она что-то спросит - и я просто не выдержу. В моей голове не укладывалась, как вообще можно всерьез поверить в этот бред, в эту чушь - нелепую, смешную и лишенную не только скольких-нибудь доказательств, но и здравого смысла!
Я уже подумывал, как бы так повежливее намекнуть Камелии, что все сказанное - не более чем неудачная шутка, но не успел.
– А почему у мастера Нэльвё волосы короткие?
– "вспомнила" удивительный факт моя любознательная ученицы, и я резко передумал ее в чем-либо переубеждать.
Я сокрушенно развел руками и грустно сказал:
– Вот поэтому-то он такой паршивый волшебник!
Этого Нэльвё уже не выдержал. Сил хохотать в голос у него не осталось, и он просто медленно съехал под стол, тихонько оттуда всхлипывая. Камелия посмотрела на него с неприкрытым сочувствием. В ее глазах, удивительно чистых и ясных, читалось: "Бедненький! Не может колдовать и так остро это переживает!". И настолько искренне она за него переживала, что следом съехал уже я.
Камелия сморгнула, недоуменно посмотрела на это безобразие... и промолчала. Но по тому, как заблестели ее глаза и стали болезненно кривиться губы, было видно, что ее это задело.
– Камелия!
– воскликнул я, пытаясь пересилить приступ смеха.
– Ну нельзя же так! Достаточно сказать менторским тоном - и вы поверите, не требуя никаких доказательств! Ну это же... неправильно это!
– Космы... космос... волосы - ключ к мирозданию!
– простонал Нэльвё, смахивая с ресниц выступившие слезы.
– Ну и бред! О, Безликая, давно я так не смеялся!
Камелия при его словах еще больше замкнулась в себе.
– Я не думал, что ты поверишь! Это же правда чепуха! Вот зачем тебе длинные волосы?
– Для причесок, - буркнула Камелия.
– И потому, вероятно, что тебе это нравится! Так почему у нас должно быть иначе?
– Ваш чай!
– прервала меня как нельзя кстати появившаяся подавальщица. Я от всего сердца поблагодарил ее и, осторожно подхватив чайничек, принялся разливать по дымящийся и отчетливо пахнущий мятой травяной настой.
– Все, все, хватит!
– отмахнулся Нэльвё, беря чашку дрожащими от смеха руками.
– Мы еще не закончили.
– А по-моему - закончили, - пожал плечами я, сонно потянувшись и, сквозь полуопущенные ресницы, следя за лицом Камелии. Она все еще дулась, но уже не так сильно.
– Мне сказать нечего, тебе - тоже. О чем говорить? Или хочешь просто попрепираться?
– Тоже ничего себе вариант, - фыркнул Нэльвё. И шутливо спросил: - Долго еще ты будешь попрекать меня нерассказанным?
– А ты?
– вернул я шпильку.
Разговор, только начавшийся, зашел в тупик. Тишину нарушила Камелия.
– Что теперь будем делать?
– ровным голосом спросила она, старательно делая вид, будто ничего не случилось.
– Перемещаться мы больше не сможем?
– Боюсь, что нет, - с сожалением сказал я.
– Не о том думаете. Проблема в другом: если Мио ищут по указу Совета, мы просто не сможем попасть на Арлетту.
– Как?
– глупо спросила девушка, забыв о том, что еще секунду назад дулась.
– Но это же... это же значит, что наше путешествие... закончилось?
– Нет, - Нэльвё улыбнулся. Очень грустно.
– Еще не закончилось. Это, если хочешь, только шах. Мат будет, когда найдут Мио - а его найдут, в любом случае.
Я хотел, но не мог нечего возразить. Он был прав, прав решительно и бесповоротно. Мы все это хорошо понимали.
В густой тягучей тишине, обступившей нас, увязали звуки, долетающие из зала. Они казались какими-то далекими; словно нас разделяли не несколько шагов по бревенчатому полу, а сотни лиг.
– Но зачем им мастер?
– в отчаянии спросила Камелия, умоляюще взглянув на меня, словно я мог дать ответ.
– Не понимаю! Может, это какая-то ошибка? И вы... вы правда не знаете? Скажите, прошу!
Я медленно покачал головой. И добавил, негромко и глаза:
– Я не знаю, Камелия. Если бы знал - сказал бы уже давно.
Отчаянье затуманило ее взгляд мглистой поволокой. Девушка медленно, словно не осознавая себя, откинулась на спинку стула.
Нэльвё в задумчивости сцепил руки и, опершись на них, неотрывно смотрел в зал. Я рассеянно водил пальцем по краю полупустой чашки, переводя взгляды с Нэльвё на Камелию. Мыслей не было, совсем. Только усталость и странное безразличие, словно происходящее меня не касалось.
Резко скрипнул отодвинутый стул. Я вздрогнул - и перевел взгляд с раскачивающегося по поверхности чая блика-полумесяца на вскочившую Камелию.
– Знаю, знаю!
– воскликнула она.
– Знаю что? Причину, по которой?..
– договаривать Нэльвё не стал, ожидая ответа.
Леди спохватилась и, смутившись своего порыва, присела. Румянец еще пылал на щеках и скулах Камелии, придавая ей совершенно изумительное очарование.
Девушка откашлялась и продолжила уже спокойнее: