Увези меня на лимузине!
Шрифт:
И в этот момент водитель, случайно глянув в сторону леса, вздрогнул и, молниеносно выхватив непонятно откуда пистолет, вполголоса проговорил:
– Там волк.
– Где? – еще три пистолета зажмурились от солнца.
– Неть! – распахнулись огромные серо-карие глаза, Ника устало улыбнулась. – Май!
– Что?!! – я поставила порозовевшую дочь на снег и, спотыкаясь, пошла в сторону гигантского лохматого зверя, появившегося из леса.
Потом побежала, проваливаясь в снег.
А навстречу, хромая и поскуливая, ковылял исхудавший, едва державшийся
Мой пес.
Глава 51
За спиной что-то кричал Сергей Львович, но я не слышала. Май, увидев меня, вскрикнул и попытался ускорить ход, но не смог, упал. И пополз, не отрывая бешеного от счастья взгляда от любимой хозяйки. Он захлебывался криком, именно криком, на лай и визг эти звуки не походили никоим образом.
Я подбежала к лохматому чуду, упала перед ним на колени и, обхватив руками, прижалась к спутанной шерсти, отогревая заиндевевшее тело пса:
– Господи, Май, псяк ты мой родной, да как же это?! Откуда ты? Тебя же убили там, на трассе! Или ты привидение?
Привидение, поскуливая, вылизывало мне лицо и что-то рассказывало.
– Пути, деда! – раздалось откуда-то сверху, и через мгновение маленькая ручка погладила изуродованную шрамами морду пса: – Май! Пришел! Ника звать!
– Да, Аннушка, – забасил генерал, – не перестаю удивляться способностям твоей дочери. Это же она его, Мая, звала. И привела откуда-то. С ума сойти! Спецслужбы, узнай об этом, удавились бы за право наложить лапу на твою индиго.
– Я надеюсь, что они, ваши спецслужбы, к которым и вы принадлежите, никогда ничего не узнают.
– Девочка, обидеть старика решила?
– Тоже мне, старик нашелся! – начала было я, но меня прервал один из ребят генерала:
– Анна, вы вся в крови! Поранились?
Действительно, мои руки и куртка украсились бурыми пятнами.
– Это не моя кровь! – голос сорвался. – Это… Это Май! Он что, опять ранен? Или старая рана открылась?
– Давайте-ка я его осмотрю, – перед псом присел Петр. – Так, вот здесь, на груди, едва зарубцевавшаяся рана. Кто-то его неплохо лечил, даже швы накладывал. А кровь не оттуда, у пса свежая рана на боку. Ранение огнестрельное, но, на его счастье, пуля прошла по касательной, задела только мягкие ткани. А кровит сильно из-за того, что пес двигался. Если бы он лежал, кровь давно остановилась бы.
– В него стреляли недавно? Но кто? Зачем?
– Возможно, за волка приняли, – предположил водитель. – Я ведь тоже поначалу так решил.
– Неть! – Ника серьезно посмотрела на Левандовского. – Деда, там! Злые! Больно Май! Там!
И девочка показала в сторону, откуда пришел пес.
– Та-а-ак, – протянул генерал. – Похоже, в собаку стреляли вовсе не охотники. И тот, кто спас Мая, сейчас в беде. Поможем?
– Само собой! – оживились парни. – Но что делать с ними?
– Это с нами, что ли? С нами ничего делать не надо, мы тоже пойдем, – я не уговаривала, я констатировала факт. – Хочу посмотреть на уродов, стрелявших в моего пса, лично!
– А
– Но… – Факт, который я только что констатировала, покрылся сетью трещин и грозил вот-вот рассыпаться. – А одних вы нас оставлять не боитесь? Вдруг гады, стрелявшие в Мая, пошли за ним следом?
– Тогда они только облегчат нам задачу, – усмехнулся генерал. – Разминуться не получится. Нас связывает общий указатель – кровавый след пса.
Факт рассыпался в неопрятную кучу мусора. Очень хотелось спорить дальше, но делать это, стоя на куче мусора, довольно проблематично. Мы действительно будем только мешать.
И потом – я ведь ехала к Леше, и я к нему приехала. А там разберутся и без меня.
– Ладно, – я тяжело вздохнула. – Будем ждать вас здесь. Только оставьте ключ зажигания, греть салон машины. И оружие не помешает, мало ли что.
– А обращаться с ним вы умеете? – снисходительно улыбнулся Игорь.
– Справлюсь как-нибудь.
– Кто бы сомневался, я ведь сам тебя учил, – усмехнулся Сергей Львович. – Если, не дай бог, что – в бардачке джипа возьмешь пистолет. Но без необходимости не лезь. Так, ребята, в темпе несите пса в машину и – двинулись.
Через десять минут все было готово: Мая устроили на мягкой дерюжке, выкопанной водителем в багажнике, рану пса обработали и перевязали, печку в салоне включили, и бригада отправилась в лес.
Я бережно гладила уснувшего пса и никак не могла поверить в то, что он вернулся из небытия. Теперь понятно, почему Ника так рвалась сюда именно сегодня: она почувствовала, что Маю грозит беда, а объяснить это не могла. И позвала к папе, потому что место, где находился все это время пес, явно где-то неподалеку от места взрыва, иначе лохматенций просто не дошел бы.
– Мама! – а вот и мой ребенок-индиго. – Ехать!
– Куда теперь, солнышко? – я поцеловала теплый носик. – Мы ведь уже приехали к папе. Он ведь здесь, да? Ты чувствуешь его?
– Неть! Ехать! Там! Злые! Больно! – малышку аж трясло от невозможности объяснить. – Деда неть! Злые! Ехать!
И что прикажете делать? Видимо, там, откуда пришел Май, происходило что-то плохое, и генерал с ребятами не успевали. Позвонить ему на мобильный? И что? Быстрее они все равно не придут.
– Ехать! – криком кричала дочка.
Проснулся и заскулил Май.
Так, господа. С грустью вынуждена сообщить – скотч и наручники по-прежнему украшали мой разум. Иначе мое последующее поведение объяснить невозможно.
Я села на место водителя, малышку устроила рядом и включила двигатель.
– Ехать? – повернулась к Нике. Та сосредоточенно кивнула. – Показывай дорогу.
– Туда, – маленькая ручка показала направление.
– Туда так туда. – Мощный «Хаммер» плавно тронулся с места.
Мы проехали не больше километра, и Ника нетерпеливо заерзала, указывая направо, туда, где мрачно насупилась сплошная стена деревьев: