Увязнуть в паутине
Шрифт:
— Только не нуди. Версии следствия?
— Первая: Хенрик был убит случайно, человеком совершающим кражи со взломом.
— Нас это не касается. Следующая?
— Убийцей является кто-то из участников терапевтической сессии или терапевт. У каждого имелась возможность, только ни у одного — как следует из собранного до сих пор доказательного материала — нет мотива, который мог бы обосновать совершение убийства. Во всяком случае, непосредственного не было. Некоторые улики говорят о тяжелом проведении терапии. Под влиянием этих эмоций кто-то их пациентов мог лишить Хенрика жизни.
— Что за идиотизм? — возмутился мужчина. — Люди убивают, потому что пьяны или ради бабок. А говорили, что этот Шацкий даже ничего. Что же, еще одно разочарование. И что же планирует наш седоволосый прокурор?
Пришлось подождать, пока Игорь не найдет соответствующий фрагмент.
— Он планирует получить заключение эксперта по вопросу терапевтической технике, использованной в отношении покойника, а так же обследовать его профессиональное и товарищеское
Он громко причмокнул.
— Да, это уже хуже.
— Лично я бы не беспокоился, — заявил Игорь.
— Почему?
— Хенрик не был особо общительным, равно как ни особенно активным профессионально, с нами встречался от случая к случаю. Ладно, расспросят несколько знакомых, возможно, парочку контрагентов «Польграфекса». Не думаю, чтобы это могло нам как-то угрожать. Будем держать руку на пульсе и в режиме реального времени получать сведения из полицейского управления и прокуратуры. А кроме того, у нас на голове имеются более срочные и гораздо более сложные дела.
Мужчина согласился с Игорем. Делу Теляка они не могли посвятить ни особенных сил, ни средств. А поскольку все указывало на то, что все уйдет в песок, и единственным результатом станет очередное «NN» в статистических отчетах Министерства Юстиции — и правда, беспокоиться было не о чем.
ГЛАВА ПЯТАЯ
четверг, 9 июня 2005 года
Фирма «Триумф» представляет в Японии экологический бюстгальтер — мало того, что при соединении чашечек мы получаем модель земного шара, он полностью биологически разлагается. Лямки через несколько лет превращаются в компост. Из исследований можно сделать вывод, что 37 процентов поляков более всего любит сливочное мороженое, 25 — ванильное, а 22 — шоколадное. Тем временем, в Африке ежедневно 25 тысяч человек умирает от голода и недостатка воды, — рассказывает Боно [64] председателю Европейской Комиссии. Польские коммунисты угрожают забастовками. Профсоюзы соглашаются на реструктуризацию с человеческим лицом, а не на такую, что вызывает «террор и бедность». Цимошевич «обдумывает смену решения»; Качинский I отрицает информацию, якобы он назвал депутата Зыгмунта Вржодака «люмпеном», ну а Качинский II на сей раз запрещает проведение маршей равенства; гомосексуалы призывают к гражданскому непослушанию. В предпоследнем матче суперлиги «Легия» победила валящуюся во второй эшелон команду GKS Катовице, а Дариуш Дзекановский попал в Галерею Знаменитостей клуба с Лазенковской за 45 голов в 101 матче. [65] Городская полиция начала патрулировать Старувку [66] в электрокарах, возбуждая смех больше обычного. Уголовная же полиция схватила убийцу двадцативосьмилетней женщины. Пара познакомилась через Интернет, мужчина после убийства украл компьютер, который полиция нашла у него дома, где он проживал с беременной женой. Больница на Банаха по причине недостатка средств начала отправлять ни с чем больных с новообразованиями. Максимальная температура — 16 градусов, прохладно и облачно, но без осадков.
64
Для тех, кто не в танке, солист ирландской группы U2, более чем музыкой прославился деятельностью по помощи голодающим Африки.
65
Дариуш Павел Дзекановский (польск. Dariusz Pawel Dziekanowski; родился 30 сентября 1962, Варшава) — польский футболист, бывший игрок сборной Польши. В Англии и Шотландии он был известен как Джеки Дзекановски. Является действующим председателем общества почётных игроков сборной Польши по футболу. Кстати, в материалах Wikiwand указано 44 гола и участие в 95 матчах (для клуба Легия).
66
Историческая, старая часть в польских городах.
1
Крутое яйцо в соусе «тартар», обогащенном большим количеством зеленого горошка. Нет в Варшаве юриста, который не знал бы этого деликатеса, культовой позиции в меню буфета Окружного суда в Варшаве.
Теодор Шацкий взял две порции — для себя и для Вероники — поставил их на пластиковом подносе, рядом с двумя стаканами кофе-заливайки и поднес к столику. Как же не хватало ему старого судебного буфета — заполненного запахами пережаренной пищи и паршивых сигарет огромного зала с пожелтевшими от старости, грязи и жира стенами, высотой в десять метров, с металлическими столиками, тут же заставляющими вспомнить зал ожидания провинциального вокзала. Волшебное место: восхождение на высокие ступени, ведущие к буфету, было чем-то вроде взгляда в микроскоп на отрезок головной артерии системы юстиции. Судьи — как правило, на галерее, за обедом из двух блюд, по одному. Адвокаты — как правило, все вместе, с кофейными чашками, сидящие, закинув ногу на ногу, сердечно и в то же самое время как бы нехотя, беззаботно приветствующие друг друга, как будто бы заскочили в клуб на сигару и стаканчик виски.
Свидетели из преступного мира: крупные мужчины и исхудавшие женщины в вечернем макияже — чувствующие здесь так же уверенно, как и где-либо еще. Какие-то типы, склонившиеся над куском мяса, какие-то тетки, посасывающие минералку прямо из бутылки. Родственники жертв: серые, опечаленные, всякий раз каким-то чудом находящие для себя самый паршивый столик, подозрительно глядящие на всех присутствующих. Прокуроры: питающиеся в одиночку, едящие лишь бы что и лишь бы как, лишь бы отбыть.
Многие осознают, что ничего не успевают, чтобы ни сделали — все равно, будет мало, вечно что-то останется на следующий день, который ведь уже распланирован с первой до последней минутки. Взбешенные по причине каждого устраиваемого перерыва, слишком короткого, чтобы что-нибудь сделать, и слишком длинного, чтобы спокойно этот перерыв вынести. Судебные журналисты — слишком много народа у столика, на котором просто не было места для всех кофе, сигаретных пачек, пепельниц и тарелок с язычками. Излишне громкие, перебрасывающиеся шутками и анекдотами, чуть ли не каждую минуту схватывающиеся с места, чтобы приветствовать знакомого юриста, оттащить его в сторону, задать шепотом вопрос. Остальные поглядывали в его сторону, любопытствуя, а знает ли тот чего-то, чего они не знают. — Есть какие-нибудь ньюсы? — спрашивали они коллегу после возвращения, зная, что тот ответит неизменной шуткой: — Дв ну, ничего особенного, завтра прочитаете в газете.
В новом буфете того настроя не было ни на грош, все казалось каким-то… обыденным. Вероника недавно добила его заявлением, что здесь чувствует себя хорошо, поскольку атмосфера точь-в-точь как в столовке мэрии.
Шацкий присел рядом с женой, поставив возле нее кофе и яйцо. Вероника выглядела прекрасно: жакет, макияж, тонкая бордовая блузка, декольте. Когда они встретятся вечером, на ней будет футболка, тапки из Икеи и маска целодневной усталости.
— Господи, насколько же гадкое дело, — сказала она, добавляя в кофе сливки из пластикового стаканчика.
— Снова Берут? [67] — спросил Теодор. — Большая часть дел, которые вела Вероника, касалась недвижимости, которой люди были лишены после войны в силу декрета Берута. Да, дома они теперь получали назад, но если в течение всего этого времени несколько коммунальных квартир было продано нанимателям, то бывший владелец — де факто — получал лишь часть дома. Потому он подавал иск городу о компенсации. Каждое такое дело было нудной лотереей, иногда с помощью юридических крючков можно было сбросить обязательства на бюджет государства, а не города, иногда оттянуть, и очень редко когда выиграть.
67
Болеслав Берут (польск. Boleslaw Bierut, псевдонимы Яновский, Иванюк, Томаш, Беньковский, Рутковский; 18 апреля 1892, Руры Иезуитске — 12 марта 1956, Москва) — польский партийный и государственный деятель, первый президент Польской Народной Республики.
— Нет, к сожалению, нет, — Вероника сняла жакет и повесила на спинку стула. Блузка ее была с очень короткими рукавами, Теодор видел шрамик после прививки туберкулеза, и вдруг ему ужасно захотелось секса. — Город признает целевые дотации массе различных организаций, по которым те должны потом отчитаться. Год назад мы предоставили небольшие деньги клубу на Праге, [68] который занимается опекой детей со СПИДом и разными другими заболеваниями. В основном, это дети из семейств, живущих там же, на Праге, так что можешь себе представить. Так вот, мы получили отчет, где черным по белому указано, что из этих денег они заплатили за электричество, иначе им бы его отрезали, но ведь фонды они получили на терапевтическую деятельность.
68
Прага (польск. Praga) — исторический район польской столицы — предместье Варшавы, расположенный на правом берегу Вислы. Статус города предместье получило 10 февраля 1648 года указом короля Владислава IV Вазы. 18 апреля 1791 года город Прага был упразднён, став одним из исторических районов Варшавы. Ныне его территория разделена на дзельницы Прага Северная и Прага Южная. Этимология означает «место прежде занятое лесом, который сожгли, чтобы подготовить землю для посева» (ср.: прах). На территории исторического района находятся Ружицкий рынок и корпус бывшего водочного завода «Конесер» («Гурман»). Так что, сами понимаете, район населяли разнообразнейшие… элементы.
— Трудно вести терапевтическую деятельность без электричества, — прокомментировал он.
— Господи, Тео, чего ты меня агитируешь. Но директивы остаются директивами. Раз они неправильно использовали дотации, то я обязана написать, чтобы деньги вернули…
— А они, естественно, не возвращают, потому что не из чего.
— Поэтому мы обязаны заявить иск. Понятное дело, что мы выиграем, вышлем судебного исполнителя, тот тоже ничего с них не выдавит, полнейшая фикция. Понятное дело, эти педагоги уже были у меня, плакали, умоляли, через пару минут то же самое повторится и в судебном зале. Только ведь я и вправду ничего не могк. — Она закрыла лицо руками. — Предписания — это предписания.