Уймись, конопатая!
Шрифт:
Усевшись перед трельяжем в одной комбинации и взглянув в глаза той, что была по ту сторону стекла, Лера мысленно призналась: «Все, что ты сейчас сказала мужу, – ложь. От первого до последнего слова. Вы говорили только об одном, об этом самом. О том, что ниже пояса… Вернее, говорила в основном Богдана, как бы заново переживая свои неповторимые ощущения. Для тебя это были два часа настоящей пытки, словно перед тобой трясли грязным бельем.
Но не в этом дело.
Ты солгала мужу… И сделала это легко, непринужденно. А он благополучно проглотил услышанное. И Богдана
Подобно гудевшему над ухом комару, в голове промелькнуло: «А что, если врешь не только ты?! Что, если твоя со Стасом семейная жизнь – не что иное, как лицедейский тандем, ежедневное соревнование – кто первый проколется, чья маска слетит первой…»
Лера представила себя на месте мужа: стала бы она после рыбалки чистить рыбу и заниматься ухой? На фоне усталости, вымотанности, переполненности впечатлениями… Да ни в жисть!
А этот – чистит, хоть бы хны!
Спрашивается: где он был? Иннокентий в ресторане вел себя вполне естественно, у них, мужиков, что – круговая порука? Друг друга прикрывают, что бы ни случилось?
В городе есть специальные агентства – Лера читала про них, за соответствующее вознаграждение алиби обеспечивают. Полдня, скажем, ты кувыркаешься с бабой, они в это время готовят тебе ведро улова, анекдоты, свидетелей и т. д.
Неужто Стас на такое способен?
– Ты где-то не здесь сейчас, – раздалось у нее над ухом.
Оказывается, муж уже несколько минут за ней наблюдал. Она так ушла в свои размышления, что не заметила его присутствия.
– Рассуждаю, – нашлась она довольно быстро. – Стоит тебе помогать с картошкой и луком или ты сам?
– Уже почистил и нарезал, – отрапортовал Стас, чем ввел в недоумение ее еще больше.
– Что это с тобой? На солнышке перегрелся? – она приложила ладонь к его лбу. – Не замечала такого рвения раньше.
Ни слова не говоря, Стас просунул ладонь под ее коленки, вторую – под поясницу, в следующий момент она оказалась у него на руках.
– Она вариться будет полчаса, – услышала горячий шепот в ухо. – Так что время у нас есть.
– А не выкипит? – поинтересовалась так, для порядка, поскольку знала, что у мужа на этот случай ответ предусмотрен.
– Я довел до кипения и сделал малый газ. Не выкипит.
– Ясненько…
Ну, вот что за характер?! Вместо того чтобы получать удовольствие по примеру Стаса, Лера стала принюхиваться. Как минимум костерком пропахнуть должен! Не тут-то было! Ничего не нанюхала.
После того как муж, зарычав, как голодный лев при виде добычи, разрядился, она в качестве солидарности (так уж и быть, ей ведь не трудно) тоже пару раз вскрикнула.
Потом были объятия под душем, горячая уха, к которой у Стаса нашлась (и где прятал!) запотевшая пол-литровочка.
– Заметь, до того как – я ни капельки! – заметил муж, наполняя стопку. – Даже на уговоры мужиков не поддался.
Лера поняла, куда он клонит: последние месяцы все чаще намекал о ребенке. Дескать, семья без киндера – не семья.
– Дальше можешь не продолжать, – оборвала она начавшиеся рассуждения. – Я поняла тебя.
Утром по пути на работу Стас заехал в банкомат снять немного наличности.
– Есть конторы, где именно ее предпочитают, – пояснил он, покидая салон джипа. – Сауна, например, или рынок. Они, конечно, и терминал для карт имеют, но недовольство выражают при этом.
Пока мужа не было, Лера от нечего делать наблюдала за открытой кафешкой напротив здания банка. Единственным посетителем заведения был бочкообразный толстяк отталкивающей внешности. Присмотревшись, она поразилась: за что мужчину так невзлюбил господь бог!
«Не человек – подумалось, – Квазимодо какой-то!»
Квазимодо сидел за крайним столиком, она смогла его разглядеть в деталях.
Маленькие глаза, как у енота, были посажены так близко, что издали бедняга казался одноглазым циклопом. Узкая переносица заканчивалась перезревшей картофелиной и ноздрями, похожими на ракетные сопла, из которых при взлете вырывалось пламя. Приклеенные сосиски вместо губ и напоминавшие уши спаниеля отвисшие щеки довершали сюрреалистичный шедевр.
Квазимодо мощно жевал беляш, запивая кофе из одноразового стаканчика. Пальцы его при этом поблескивали от жира.
Лера поймала себя на том, что испытала двойственное чувство: она не могла на такое смотреть без внутреннего содрогания, но и отвести глаза не получалось – «шедевр» обладал необъяснимым магнетизмом.
На кафедре ее ждал сюрприз: профессор Честиков приболел, при этом якобы по телефону попросил именно ее, Валерию, прочитать обзорную лекцию по заболеваниям, передающимся половым путем, сокращенно – ЗППП.
– Он в курсе, что вы не любите… эту… половую тему, – криво усмехнувшись и слегка покраснев, ввела ее в курс дела томная секретарша шефа Любаша, разглядывая разноцветный маникюр на своей правой руке. – Но, как сказал Аристарх Полуэктович, надо… когда-то и начинать. Не все коту Масленица, это его слова. Он со своей стороны проконтролирует…
По своему опыту Лера знала, что спорить с секретаршей бесполезно. Развернувшись на каблучках, она направилась к себе, на ходу бросив:
– Я сама с ним поговорю.
– Очень не советую, – тут же прозвучало вслед. – У него температура, сильная слабость, кашель… Расклеился, короче. Вы же понимаете, ему не до вас. Зачем огорчать старика?
«Действительно, зачем? – пробежала мысль ознобом по телу. – Пусть лучше старик огорчает… нас, молодых».
Спустя минуту Лера сидела за компьютером, пытаясь собраться с мыслями. До лекции оставался час с небольшим, ссориться с больным профессором не хотелось, но и к теме ЗППП она была не готова. И фразу про кота и Масленицу она Полуэктычу не собиралась прощать. Хоть больному, хоть здоровому!