Уйти и не вернуться
Шрифт:
– Пять раз, – ответила женщина. Голос у нее был немного хриплый, характерный для восточных женщин.
– Вы умеете готовить афганские блюда?
– Да.
– Молиться?
– Совершать намаз, – уточнила женщина. – Конечно. Я знаю коран.
– Скажите четвертую суру.
Женщина чуть улыбнулась. Четвертая сура корана была посвящена женщине.
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – начала женщина. – О люди! Бойтесь вашего господа, который сотворил вас из одной души и сотворил из нее пару ей, а от них распространил много мужчин и женщин. И бойтесь Аллаха, которым вы друг друга упрашиваете,
Пока женщина говорила, Асанов внимательно следил, как она держится, произносит словосочетания, ставит ударение в словах. Орлов и Затонский, не понимавшие на фарси, наблюдали за генералом Асановым.
– А если вы боитесь, что не сумеете относиться к сиротам по справедливости, то можете жениться только один раз. А если не боитесь этого, то можете жениться на двух, трех или четырех.
– Достаточно, – наконец улыбнулся и Асанов, – снимите чадру.
Она откинула покрывало.
Длинные волосы, узкое лицо, выступающие скулы, красивый разрез глаз.
– Вы русская?
– Отец из молокан, мать туркменка, – ответила женщина.
– В бою бывали?
– Получила ранение в Принсапольке, – вместо ответа сказала женщина.
– Где это? – удивился генерал.
– В Никарагуа.
– Сколько вам лет?
– Тридцать девять, – она посмотрела ему в глаза.
– Сколько лет в разведке?
– Шестнадцать.
– Проходили специальную подготовку?
– Дважды. Даже бывала в вашей зоне, – добавила Падерина.
– В зоне, – он задумался.
Повернулся, подошел к столу и вдруг резко, быстро бросил тяжелую книгу.
– Держи.
Затем еще одну.
– Отбивай.
Она успела схватить первую и отбить вторую. Книга полетела через всю комнату и, ударившись о стену, упала на пол.
– Черт с вами, – сказал Асанов, возвращаясь на своем место. – Можете оставаться.
– Вас, кажется, волновали еще какие-то проблемы женского организма? – спросил Затонский.
Акбар, чуть покраснев, махнул рукой:
– Все. Свободны.
Когда за ушедшими закрылась дверь, генерал Затонский заметил:
– Они оба прошли Афганистан. Это наши лучшие офицеры. Падерина работала и в других странах. Она владеет пятью языками.
– Простите, генерал, – спросил вдруг Асанов, – а где вы были в декабре семьдесят девятого?
Генерал посмотрел ему в глаза.
– В Кабуле. В составе группы прикрытия, – просто ответил Затонский. – «Альфа» штурмовала дворец, а мы везли Бабрака Кармаля. Чтобы успеть передать обращение к нашим войскам.
ГЛАВА 6
Бабрака Кармаля везли из Чехословакии, где он был послом. Специальная группа 8-го отдела Первого Главного управления КГБ СССР вылетела в Прагу. В ее состав входил и молодой офицер, капитан Затонский. Все было окончательно решено в Москве. Амина должен был заменить Бабрак Кармаль. Собственно, последний мог стать лидером еще в апреле семьдесят восьмого года, но расколовшаяся на два враждующих лагеря Народно-демократическая партия Афганистана начала фракционную борьбу. Фракция Парчам, куда входили Нур Мухаммед Тараки и Хафизулла Амин, взяла верх над фракцией Хальк, возглавляемой Бабраком Кармалем. Лидеру проигравшей фракции пришлось согласиться на унизительно невзрачную должность посла Афганистана в Чехословакии.
Но сторонники фракции
В свою очередь, склоки в победившей фракции Парчам привели к тому, что Амин сумел в результате убрать Тараки. Терпение Андропова лопнуло. Теперь однозначно делалась ставка на Бабрака Кармаля и его фракцию Хальк.
В русской транскрипции это слово пишется обычно «Хальк», тогда как правильнее было бы писать «Хальг», но это, видимо, невозможно из-за трудностей с произношением такого слова.
Бабрака Кармаля готовили две недели. Особо упрашивать его не пришлось, он ненавидел Амина и даже не очень любил покойного Тараки.
Теперь Андропову нужно было получить согласие Политбюро ЦК КПСС. После серии диверсионных актов, демонстративных шагов НАТО и западной дипломатии осторожный Громыко стал его союзником, не возражая против введения войск. Министру обороны Устинову вообще не нравилось подозрительное продвижение американцев в Персидском заливе и Индийском океане. Сведения, приходившие по линии ГРУ, не вызывали оптимизма. Американцы тайно и явно наращивали свое преимущество в этой части мира.
К тому времени в Индии к власти пришел блок правых партий во главе с Джаната, отстранивший от управления государством ИНК и ее лидера, верного друга Советского Союза Индиру Ганди.
Джаната не собиралась идти на разрыв давних и прочных связей Индии со своим северным соседом, но премьеры Десаи и Сингх были лично несимпатичны Брежневу, очень ценившему старую дружбу с госпожой Индирой Ганди.
Словно в насмешку над советскими аналитиками и дипломатами, в Ираке почти зеркально повторилась афганская история.
Молодой честолюбивый заместитель председателя Совета революционного командования Саддам Хусейн решил, что пришло его время.
Он очень быстро и ловко устранил своего бывшего добродетеля, которому был обязан карьерой и выдвижением.
Президент Ирака А. Х. Бакр был одновременно и главой правительства, и Верховным Главнокомандующим, и Председателем СРК. В свою очередь, Саддам Хусейн был одним из самых близких его людей и заместителем по партии и правительству.
Бакра убрали очень быстро. Через десять дней Саддам Хусейн в лучших традициях подобных историй объявил о раскрытии заговора, в котором приняло участие почти все руководство Ирака, в том числе другой заместитель премьера – А. Хусейн и Генеральный секретарь СРК М. А. Хусейн. Они и еще трое высших чиновников государства были немедленно расстреляны. Саддам Хусейн утвердился у власти [2] .
2
Автор побывал в осажденном Ираке, в Багдаде в сентябре 1994 года. Должен отметить, что, несмотря на постоянное давление извне и довольно тяжелое экономическое положение страны, иракцы по-прежнему верят в своего лидера – Саддама Хусейна. Для них он герой, борющийся против мирового империализма. Помня о радушии и гостеприимстве простых иракцев, я не хотел бы хоть чем-то обидеть этих людей, поклоняющихся своим идолам.