Уйти нельзя остаться
Шрифт:
Как сейчас помню тот пыльный подоконник с липкими потеками портвейна и заляпанное им же стекло. Инга была в ударе. Наверное, за ней стоило записывать. Получился бы манифест партии сексуальных реформ.
Как-то незаметно наш разговор перетек к сексу. С другой стороны, о чем еще разговаривать разнополым учащимся выпускных классов?: – )) Озабоченному пацану только повод дай… Так что и это «королева» продумала!
– Секс – это естественно, – вещала Инга, стоя у затрапезного подоконника и глядя в мутное стекло (замечу, что и само словечко-то это, «секс», было тогда известно далеко не всем и его употребление как
– Да!..
Инга со смеху покатилась.
– Дурачок. Даже чтобы понять, хочешь ты прожить именно с этой женщиной всю жизнь, тебе неплохо бы ее с кем-то сравнить. А как ты сравнишь, если в постель только после ЗАГСа? Секс ведь это не только сунул-вынул и пошел. Ему учиться надо, как танцам, балету… Вот ты наверняка ежедневно в ванной надрачиваешь, меня или какую кинокрасотку представляя. Только ведь фантазия твоя дальше обычного секса «папа сверху» не идет…
– Идет! – возмутился я.
Тут Инга так заржала! Аж до слез.
– Да, – выдала она. – Разведчика из тебя не получится. А ты знаешь, что от онанизма волосы на ладонях расти начинают?
Я послушно глянул на ладонь. Инга снова покатилась.
– Темный ты совсем, – сказала, отсмеявшись, и запустила руку в карман моих брюк. В общем, «передернула затвор». До сих пор стыдно – кончил буквально от одного прикосновения.
– Да, Зиновий, – обратилась она ко мне по имени, – огород, как я вижу, не паханный. Пора из тебя мужчину делать. Ну, я подумаю над этим вопросом.
И как ни в чем не бывало ушла домой. А я стоял и думал, что сейчас от моих ушей загорится шапка. Вот такая была дурацкая мысль.
…
Ослик дозрел
Верно тут заметил один комментатор – эротический триллер. Однако он только еще начинается. Хотя события развивались так быстро, что, как сейчас кажется, промелькнули в одно мгновение.
Дня два Инга от моих предложений проводить до дому отмахивалась. Вела себя так, будто в подъезде ничего и не было. Паслась на переменах, как обычно, со Стрелком и компанией. После уроков они и уходили вместе. Теперь я думаю, что и то мое томление было Ингой просчитано. И на переменах, когда я в коридоре приближался к их Компашке, как-то нарочито громко пару раз прозвучало что-то типа: «Стрелок, а ты помнишь, как эту на даче втроем?..» Но когда я подходил ближе, разговор смолкал, только взрывы хохота и насмешливые взгляды в мою сторону…
Затем Инга, видно, посчитала, что «клиент созрел», и милостиво разрешила снова проводить ее до дому.
Я же как дурак эти два дня только о ней и мечтал. Все думал – как это будет? Она пригласит меня домой, родители, конечно же, на работе, мы начнем целоваться еще в прихожей…
Мечты, мечты… Увы, все было гораздо прозаичней. В Ингином подъезде нас ждал Стрелок.
– О, Зина! Да ты мою девушку никак отбить собрался? – оскалился он. – Да не ссы, я, в общем-то, не против. «Красота спасет мир» – так ведь классик говорил? И, думаю, Инга тебя спасет, если, конечно, на то будет ее добрая воля.
У меня челюсть чуть на ступеньку не упала. Как-то не готов я был к такому повороту событий. Думал, что все, что между мной и Ингой, только между нами и есть. Однако Стрелок думал по-другому.
– Значит, хочешь в нашу Компашку влиться, – продолжил меж тем он. – А входной билет оплатить готов?
– Сколько? – промямлил я, зная, что мой бюджет не потянет сколько-нибудь значимой суммы. Опять-таки слухи ходили, что девки за участие в групповушке Стрелку & Со нехило приплачивали. Вот дуры-то были!
Инга и Стрелок покатились со смеху.
– Да какие у тебя деньги, – проржавшись, выдал он. – Мы ведь как мафия. Про Козу ностру слыхал? Так вот, вяжут не деньги, а кровь, – закончил он зловеще.
Инга снова рассмеялась.
– Не дрейфь, – сказала она. – У нас в четверг у Стрелка на флете сейшн, подруливай. Сдашь экзамен, и дорога к нам открыта!
– А что за…
– Там увидишь, – Инга чмокнула меня в щеку и, подхватив под руку Стрелка, скрылась с ним за дверью квартиры. Я же пошел домой, размышляя, что за фигню они там удумали.
А на следующий день на перемене краем уха услышал, что Инга со Стрелком делились с Компашкой, как круто они вчера покувыркались…
Точно сучка все рассчитала. Я твердо решил идти в четверг к Стрелку.
Вот ведь идиот! Знал, что намного лучше и чище их всех. Всего этого сброда, именуемого «Компашкой»! Но любовь зла – поддался-таки я Ингиным чарам.
…
Гоген
События того дня сегодня представляются мне кошмаром. Я был как под гипнозом. А, может, это он и был? Есть такая штука – эриксонианский гипноз, для которого никакие пассы и маятники не нужны. Только состояние сознания чуть изменить. А куда уж его было изменять, когда я в Ингу был по уши влюблен и шел за ней, как ишак в «Кавказской пленнице»?
К Стрелку я пришел в назначенное время. Вся Компашка была уже там. Сидели в зале, – ну, в большой комнате, – лениво потягивая кто джин с тоником, кто какой-то вискарь – богема, мать их. Плеснули и мне какого-то зеленого пойла стопку грамм на семьдесят. Я хватанул одним глотком – так нервничал. И чуть не задохнулся. Слезы из глаз, дышать нечем, во рту горечь несусветная… Это сейчас я абсентика могу спокойно и соточку проглотить, а тогда не ожидал, что такие крепкие напитки бывают.
Компашка ржет, мое состояние комментирует, кто-то из истории абсента что-то вещает, про Гогена рассказывает, но ни одна падла ничего запить не дает. А у меня уже обратный процесс пошел – слюней полный рот, плюнуть хочется, а платок, как назло, дома забыл. Бросился ванну искать, чуть нашел. Проплевался, умылся. Тут ко мне и Инга со Стрелком подваливают.
– Ну что, орелик, готов к труду и обороне? – говорит. – Страшного ничего не случится, если делать все как надо будешь. А мы подскажем.
Инга кивает и улыбается. И я в ответ киваю – как идиот последний…
– В общем, так. – Стрелок продолжает: – Надумали мы Деревяшку проучить. Она с минуты на минуту сюда припрется. Родителям моим жалиться. На мое плохое поведение. Ха! Вот тут-то мы ее и прижучим. Ну, пошли, – и Стрелок меня за плечи притащил в зал. Я и сообразить-то ничего толком не успел, как в прихожей колокольчик зазвонил. Такой был у Стрелка понт, – у двери веревочка, а под ней надпись: «Дерни, дверца и откроется».