Уйти от себя…
Шрифт:
Кудря вывел ее из-за прилавка, Хорек сразу пристроился на ее место и заорал дурашливым голосом:
— А кому спидница нужна, вся як парча блескучая, а кому блузка нараспашку, все цыцьки наружу?
Народ уже не обращал внимания на девушку, которая шла как привязанная за руку с Кудрей. Толпа сомкнулась за ними. Хорек выполнял поручение, зазывая покупателей и называя цены, которые взбрели ему в голову.
— Ну шо, красивая, — обнял Кудря за плечи девушку, — боишься меня?
— Чого це я боюсь? Ты мужик ничего, только глаза сильно лютые! — Девушка старалась
— А вот исполнишь мой каприз, враз подобреют! — пообещал Кудря, криво усмехаясь. — А будешь хорошо себя вести, я тебе фигурное катание покажу!
Вован залился хохотом, даже раскраснелся.
— Ну ты сморозил, Кудря!
Они уже подошли к машине, Вован открыл дверцу и выжидающе взглянул на Кудрю.
— Шо, тоже хочешь с нами прогуляться? Сидай, кореш, я не жадный. А то идешь с дымящимся… — Он коротко хохотнул.
Девушка сжалась и хотела уже крикнуть, как Кудря припечатал ладонь к ее губам.
— Тихо, тихо, моя красивая. Уговор дороже денег. А може, ты любишь хоровое пение? — Он кивнул в сторону своей свиты, и губы его раздвинулись в хищной улыбке.
Девушка в ужасе замотала головой. Вован завел автомобиль, и он тронулся с места. У ворот базара гуляли толпы людей, и никто не обратил внимания на отъезжающую машину. Прямая улица вывела к кукурузному полю. Девушка молчала. В ее глазах стояли слезы, но она даже боялась плакать и не делала никаких попыток вырваться, понимая бесполезность любого движения.
— А ты молодец, храбрая дивчина! — похвалил ее Кудря. — Поэтому рвать и калечить мы тебя не будем. Сделаем тебе чих-пых и отпустим. Как говорится в народе — полюбовно встретились, полюбовно и расстанемся.
Из машины девушка вышла сама. Кудря повел ее в кукурузу, а сунувшемуся было за ними Вовану строго приказал:
— В порядке общей очереди.
Вован заржал и сел возле машины, прислушиваясь к возне в кукурузе и вскрикам девушки, которые тотчас же прекращались, как будто ей закрывали рот. Когда пришла его очередь, девушка лежала на земле совершенно голая. Ее лицо было залито слезами, искусанные губы опухли. На груди и шее красовались бордовые ссадины, которые вздувались прямо на глазах.
— Ну хоч обиймы меня. — Похохатывая, Вован стал расстегивать штаны.
Кудря стоял рядом, ноздри его раздувались, в глазах сверкали бешеные искорки. Вован знал за ним страсть — утолять желание где угодно и с кем угодно. Особенно он любил наблюдать за корешами, которым отдавал свою жертву для общего пользования. Кудря считался неутомимым. На этот раз время у него было ограничено, и, против своего обыкновения, он утешался всего-то минут двадцать.
Когда девушка одевалась, бандиты даже не нашли нужным отвернуться. Они относились к ней, как к вещи, которой попользовались и она уже потеряла для них всякий интерес.
— Давай скорее, нам еще на базар нужно вертаться, — подгонял ее Кудря.
Будучи в хорошем расположении духа, он решил отвезти ее обратно, зная, что она никому не посмеет пожаловаться.
Когда подъехали к базару, торговля еще шла вовсю, но на своем месте девушка не нашла ни товара, ни Хорька. Она в ужасе уставилась на пустой прилавок. Дядьки с носками уже тоже не было, соседка справа ушла.
— А де ж мий товар? Я в него все деньги вложила, — рыдающим голосом пролепетала она.
— Ну шо я тоби скажу, красавица? За любовь приходится платить… — подмигнул ей Кудря. — Ну та ты не горюй. Мы тебе найдем богатого жениха, он тебя на базар не пошлет торговать. Такой красавице надо дома сидеть. Базар — опасное место для честных девушек!
Девушка отвернулась и горько заплакала. Люди проходили мимо, и никому не было до нее дела.
— Пошли к нашим в кабак, — позвал Кудря Вована, который замешкался, рассматривая высокую русоволосую девушку.
Та скромно стояла над вязаными жилетами и не поднимала глаза. Она видела, как два парня бандитского вида привели измученную девушку и теперь потешались над ней. Что пережила эта бедняга — лучше не знать. И самой лучше глаза не поднимать. В душе у русоволосой испуганным зверьком трепыхался страх.
— Ну шо ты лупаешь? Дырки протрешь! — поторопил своего друга Кудря. — Забил червячка — и хватит. Нашел себе добро: три метра сухостоя! — Он неодобрительным взглядом окинул худенькую девушку и отвернулся.
— Пошли, — согласился Вован. — Хотя мне по барабану — худая или толстая. Я баб за другое люблю. — Он громко расхохотался и пошел широким шагом, не вынимая рук из карманов.
За Кудрей пристроился еще один из шестерок, который все это время от нечего делать бродил между рядами и уже успел незаметно стащить с прилавка дорогую кофточку, запихнув ее за пазуху. Потом как из-под земли появились еще трое, и все двинулись к выходу. Знающие люди провожали взглядом банду, не скрывая облегчения. Тут же бродил наряд милиции, лузгая семечки и рассказывая друг другу анекдоты. Их веселые загорелые рожи были сытыми и довольными. Один из них встретился взглядом с Кудрей и весело подмигнул ему. Сегодня они свое тоже получили. Отчего не порадоваться?
Кудря был доволен. И дело сделал, и развлекся. О том, что сейчас творится на душе у девушки, он не думал совсем. Каждая девка хочет, чтобы ее трахнули, но не каждая в этом признается. А эта аж просилась. Потеряла свой товар, так зато аж двух мужиков поимела. Кому еще так может повезти?
— Чуешь, Хорек, а где ж ты той товар девал, что свистнул у моей крали? — спросил он у своего кореша, когда они сидели в кабаке и пили за удачный день.
— Отнес барыгам, в седьмой ряд, — не стесняясь, признался Хорек.
— А, браткам Бондаренкам… Когда деньги отдадут?
— Через неделю обещались.
— Ну хорошо. Себе возьмешь двадцать процентов. Я прослежу! — с угрозой в голосе пообещал Кудря.
— О чем вопрос? Як всегда! — пожал плечами Хорек.
Двадцать процентов тоже на дороге не валяются. Он тут же в уме сосчитал, сколько это будет в деньгах, и остался доволен. Курочка по зернышку клюет. Кто-то себе на машину копит, а он задумал новую хату поставить. Да такую, чтобы всем на зависть была.