Ужасная саба и ее хозяин
Шрифт:
Убедившись, что полицейский сидит уверенно и падать никуда не собирается, она быстро кинулась к палате: все же время было ограничено, а сколько она провозится там, кто его знает. Лейтис ни к чему не готовилась — ей просто пришла в голову идея, почти сразу, как она услышала новости по телевизору, и она кинулась ее осуществлять. Это вещество она изобрела практически случайно, пытаясь сделать что-нибудь с отвратным дешевым кофе, который в нее уже не лез. Пока Лейтис жила на улице, найти место для ночлега выходило не всегда, а ночевать где придется было слишком опасно. Приходилось не спать. А чтобы не спать, нужно было пить кофе. От которого у нее болела голова, скакало давление и стучало сердце так, что она
И вот тогда, после серии неудачных попыток, от результатов одной из которых ее сутки тошнило, Лейтис неожиданно смогла получить Это. Она понятия не имела, как должно называться созданное ей вещество и почему оно так действует, но проверяла его на себе многократно: столовой ложки было достаточно, чтобы весь день себя чувствовать так, будто у тебя день рождения, накануне которого ты очень хорошо выспался. Правда, потом отрубало в сон, тоже на целый день, но и после него ничего не болело, не скакало и не отваливалось. Она примерно понимала, что эта штука активирует обмен веществ и ускоряет работу всех процессов организма — и надеялась, что если влить ее побольше в мистера Крейна, ему это поможет выйти из комы. Может быть. Если повезет. Но ничем подобным его точно не лечили. Никто, кроме Лейтис, ничего подобного делать не умел.
Лежащий на больничной койке, с капельницей в руке, Кириан Крейн был совсем на себя не похож. Бледный, с какой-то нездоровой желтизной, осунувшийся, с закрытыми глазами — он выглядел довольно несчастным. В норме мистер Крейн несчастным выглядеть не мог, обычно он был страшным, только не сейчас. Больница всех равняет, тут все выглядят пациентами, а никакими не жестокими бандитами, известными певицами или знаменитыми моделями.
Впрочем, долго разглядывать его Лейтис не стала. Сняла крышку со стаканчика кофе и сосредоточилась. У нее должно было получиться, она хозяйская саба и много в последнее время тренировалась, пусть и на соусах, она все сделает верно. Эти мысли подействовали, она успокоилась, и жидкость в стакане под воздействием магии посветлела. Поставив стакан на тумбочку, она достала из кармана одноразовый шприц без иглы и, недолго думая, набрала полный. Мистер Крейн весом и ростом куда больше ее самой, ему нужна другая дозировка. Брызнула каплю себе в рот, на вкус убедилась, что вышло ровно то самое, что и обычно. Потеребила лежащую в кармане иглу — и не стала доставать. Все равно она не умела делать уколы людям и учиться сейчас, на опасном больном, не собиралась. Лейтис покосилась на капельницу: вколоть в нее было бы нетрудно, но тоже нет. Мало ли, что там. Мало ли, как отрегулируют друг на друга вещества, смешавшись. Нет, она просто вольет это ему в рот — и все.
Давать лекарство вот так человеку, находящемуся без сознания, было делом непростым и небыстрым. Лейтис капала по капле-две — и под конец снова начала нервничать, что не успеет, что вернется второй охранник с сэндвичами и ее поймают. И даже малодушно подумывала не вливать в мистера Крейна всю дозу, все равно та была очень большой. Но взяла себя в руки и довела дело до конца. В палату никто не врывался и вообще все было тихо, только попискивали приборы, подключенные к пациенту. Лейтис облегченно выдохнула, отложила пустой шприц и подошла к двери, чтобы осторожно ее открыть и проверить, что творится снаружи.
Тут-то до нее и донеслись два взволнованных голоса, и, не успела Лейтис сообразить, как дверь распахнулась рывком, являя на пороге мужчину и женщину в белых халатах. Женщина взвизгнула, аж подскочив на месте, а мужчина крикнул:
— А ну стой, — и кинулся к Лейтис.
К счастью, убегать она умела хорошо. Сперва отпрянув в сторону, Лейтис резко метнулась на врача, пригнулась, проскользнув у него под рукой, пихнула от двери
Навстречу ей выбежал тот, первый, полицейский с бутербродом и кофе в руке, но Лейтис все равно надеялась, что успеет скрыться, пока он разбирается, что да как. Увы, долго разбираться он не стал: кинув на пол еду, выстрелил в нее из парализующего пистолета, и на Лейтис надвинулся пол. Сознания она не потеряла, но не могла двигаться, лишь слушать, как суетятся вокруг.
— Что с Илли? — спрашивал полицейский.
— Просто спит, — отвечал другой голос.
— Кто она вообще, мать ее, такая?
— Она была в палате вашего подопечного.
— Твою ж мать, он хоть жив?
— Жив, жив, — утешительно сказал женский голос. Медсестра? Наверное.
Потом Лейтис подняли, и нервный полицейский выругался снова.
— Мать твою за ногу. Это ж саба, охренеть, надо хозяина искать, а то я ее даже в участок отвезти не могу, арестовать в смысле.
— Вы тут сами разбирайтесь, у меня там больной, с которым она неизвестно что сделала, — ответил доктор.
— Но вы сказали, он жив.
— Жив-то жив, зато у него резко все показатели подскочили.
— Это магия наверняка. Она же саба. Пошла в разнос и натворила… или наоборот, ее хозяин подослал, совершить попытку покушения, — тут полицейский шумно вздохнул и сказал: — Пойду звонить начальству, пусть само разбирается.
Переговоры с яматанцами шли ни шатко, ни валко. Уговорить их покупать "гайдзинские" технологии, как казалось Эйдану, было ничуть не проще, чем эти самые технологии изобрести. При этом проклятые азиаты вежливо кивали, улыбались, раздавали комплименты лично ему, "Дейн Дефеншен" в целом и их продукции. А потом, так же улыбаясь и кивая, сообщали, что их куда больше интересуют не поставки, а совместное производство, вот их предложения. Каковые можно было свести к фразе: "Если вам нужны острова Ямато, как рынок, делитесь с нами технологиями". Эйдан на это тоже улыбался, тоже кивал и сообщал, что они будут рады самому тесному сотрудничеству с Ямато, однако хотели бы внести некоторые коррективы в условия оного сотрудничества. Что тоже можно было свести к одной фразе: "Все патенты, которыми я намеревался поделиться с другими, и так уже публичные, а остальными я даже со своей дражайшей матушкой делиться не собираюсь, не то что с какими-то хитро… рожими островитянами".
Примерно в таком духе они общались уже битый час, и терпение Эйдана собиралось скоропостижно скончаться в муках, когда на его медальон поступил вызов с незнакомого номера. Поскольку это мог быть кто угодно, в том числе по важному и срочному вопросу, он извинился перед потенциальными партнерами и вышел в коридор, чтобы поговорить спокойно.
— Добрый день, мистер Дейн, — поздоровался тоже неизвестный Эйдану, чересчур вкрадчивый голос. — Это старший инспектор криминальной полиции Шейн Хобб, я звоню вам по поводу вашей…
— Что с Лейтис? — выпалил Эйдан, не дожидаясь, пока инспектор договорит. Потому что по поводу кого еще мог звонить старший, чтоб его порвало, инспектор криминальной полиции. Во имя Трехликой.
— Пока ничего, мистер Дейн, мы не можем предъявить ей обвинение до вашего появления, как вам должно быть прекрасно известно…
— Какое еще обвинение? — почти выкрикнул Эйдан в трубку. Возможно, если бы его не довели эти злосчастные яматанцы, он бы сейчас вел себя спокойнее. Хотя бы выслушал этого Хобба сперва, прежде, чем белениться. Может, ничего страшного и не случилось… Однако, едва он немного успокоил себя этими рассуждениями и взял в руки, инспектор все так же вкрадчиво сообщил: