Ужасный Круз
Шрифт:
Замученной тем, что не могу позволить себе вещи, которые хочет мой сын.
Прыщавыми, грубыми подростками, которые щипали меня за задницу на работе.
Габриэллой, с ее стройными ногами и легкой жизнью с дорогими контрактами.
И доктором Крузом Костелло, который, казалось, был одержим ненавистью ко мне.
Мне действительно нужно было уехать из этого города, и я собиралась сделать это, как только Мишка закончит школу.
– Мишка? Ты здесь? – позвала его я.
На кухне раздался звон кастрюль и посуды, который становился все громче по мере того, как я пробиралась через темную маленькую гостиную.
– Мам? Я приготовил
Я вошла на кухню и крепко обняла сына. Отступив на шаг, я оглядела его лицо, прежде чем погладить бархатистые мочки ушей и поцеловать в лоб, чего он не любил, но, тем не менее, позволял мне делать.
В свои тринадцать лет Мишка уже был на голову выше меня. Неудивительно, ведь он пошел в своего отца, который в школе был тайт-эндом [10] , ростом шесть фунтов три дюйма [11] .
10
Тайт-энд – игрок линии нападения в американском футболе.
11
190,5 см.
Наверное, это должно было меня расстраивать.
Мишка, можно сказать, взял мою матку напрокат, а в итоге вырос вылитым Робертом Гассманом. Те же растрепанные каштановые волосы, лукавые изумрудные глаза с золотыми прожилками, глубокие ямочки, которые проступали даже при разговоре, и слегка крючковатый нос.
Да, должно было расстраивать, но это не так.
Мишка рос настолько самодостаточным человеком, что Роб казался лишь бледной копией, словно старое письмо, написанное карандашом, слова в котором выцвели от времени и стали почти неразличимы.
– Паста – это прекрасно.
Я поднялась на носочки, чтобы поцеловать Мишку в щеку. При всей своей привлекательности, он, как и другие мальчики его возраста, пах носками, гормонами и фермерскими козами.
Я отстранилась, заметив, что он уже накрыл на стол и поставил тарелки.
– Как дела в школе?
Мы сидели за столом, ковыряя пасту «аль денте» (читайте: совершенно сырую), залитую подозрительным соусом из супермаркета.
– Довольно неплохо. В смысле, мистер Шепард все еще донимает меня по поводу вступления в футбольную команду, что неприятно, но в остальном неплохо.
– Не позволяй ему заставлять тебя что-либо делать. Ты не Роб. Ты не обязан играть в футбол.
– Не бойся, я не свихнусь на спорте. Он отнимает слишком много сил, а в будущем никак не пригодится.
– Что-нибудь еще происходит в твоей жизни?
Мишка сморщил нос, отчего сразу проступили ямочки.
– Не особо.
Что-то внутри меня смягчилось, превратившись в почти тупую боль.
Он не хотел рассказывать мне о видеоигре. Не хотел волновать меня по этому поводу.
– Как прошел день на работе?
Он подцепил вилкой красную пасту и запихнул в рот.
Ну, сынок, было хуже, чем у Авраама в тот день, когда Бог внезапно сказал ему сделать себе обрезание в возрасте девяноста девяти лет.
Теперь наступила моя очередь лгать. Или, по крайней мере, выдать искаженную версию правды.
– Отлично. В ближайшие несколько недель, возможно, мне понадобится выйти на дополнительные смены. Значит,
Я тоже запихнула в рот пасту.
К счастью, этот дурацкий круиз был оплачен Костелло, которые не испытывали недостатка в деньгах.
– Не, у меня все есть. Ты должна потратить деньги на себя, мам. Ты никогда себе ничего не покупаешь.
– Глупости.
Я помахала ладонью, глотая холодный воздух, язык словно горел. Черт возьми, неужели он добавил табаско? [12]
– Я, например, всегда хожу на маникюр.
– Ага, конечно. Тетя Гейл делает тебе его бесплатно. Я не дурак, – он закатил глаза.
12
Острый соус, сделанный из мякоти перца чили, уксуса и соли.
На самом деле, он и правда был далеко не дурак. Мудрый и разумный не по годам. Пора было перестать врать ему по пустякам, чтобы почувствовать себя лучше.
Остаток вечера прошел в блаженстве.
Мы с Мишкой вместе смотрели «Американского идола», поедая фисташковое мороженое, смеялись и судили участников, как будто у нас был музыкальный слух. Потом он поцеловал меня в лоб, пожелал спокойной ночи и ушел в свою комнату.
Через несколько минут я услышала в коридоре тихий храп, доносящийся из-за приоткрытой двери. Кажется, этот мальчик может спать прямо во время кентуккийских скачек, находясь при этом на коне.
Я усмехнулась про себя, покачала головой, собирая наши миски с мороженым и пустые стаканы из-под холодного чая и направляясь на кухню. Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда я начала мыть посуду.
С тихим вздохом я выключила кран, вытерла насухо руки и направилась к входной двери.
Не успела я дойти до нее, как кто-то снова нажал на звонок.
– Иду, иду. Тише.
Это могла быть моя мать, проходившая мимо нашего дома во время ночной прогулки для похудения и решившая сказать мне, что она все-таки купит Мишке видеоигру? Или моя сестра, которой вдруг захотелось, чтобы я в последнюю минуту проверила изменения в цветочных композициях или свадебном меню?
Я распахнула дверь, и весь воздух мгновенно покинул мои легкие, сорвавшись с губ потрясенным свистом.
На крыльце стоял Роб Гассман, мой школьный возлюбленный и непутевый папаша Мишки.
Через тринадцать лет после того, как бросил меня беременной в шестнадцать.
– Неряшка Несси, – он улыбнулся. – Взрослая и прекрасная.
Два
Теннесси
Я захлопнула дверь прямо у него перед носом.
Через стекло я видела, как Роб замешкался на крыльце, переступая с ноги на ногу, играя мышцами на своем крупном атлетическом теле, пытаясь придумать, как поступить дальше. Он отошел в сторону и посмотрел на меня через боковое окно, став похожим на Теда Банди [13] .
13
Тед Банди – американский серийный убийца, насильник, похититель людей, каннибал и некрофил, действовавший в 1970-е годы.