Ужастики Хранителя Истории: История Вампира
Шрифт:
Тебе смешно? Мне тоже тогда было смешно, но сейчас мне не до смеха. Я знаю, о чем говорю. Оказывается, вампиризм начинает проявляться в 13 лет. Это неудивительно, если учесть, что на этот возраст приходится и половое созревание. Чтобы стать вампиром, нужно пройти посвящение. Его проходил каждый мой родственник. Оно было создано первым вампиром нашего рода. После этого посвящения я удивлялся, с какой жестокостью его проходили вампиры прошлого. Ведь на этом посвящении ты должен убить и испить кровь самого близкого тебе человека. Только тогда, когда я увидел ее и услышал правила приношения, я понял значение улыбок моей семьи. Они предвкушали, как я убью ее. Убью свою подругу. Ту крестьянскую девчонку, с которой имел счастье познакомиться. Если б я знал, к чему это приведет, я бы прошел мимо. Но тогда я проклинал и себя и свою семью.
Она лежала без сознания. На ней было то просторное платье, в котором она была в наш первый день. На руках и ногах я увидел следы синяков. Она сопротивлялась.
Это все происходило в подвале замка. Никто кроме меня не смог бы ей помочь. Но я был жалок. Меня с детства учили слушаться во всем семью. Я не смог пойти против установленных правил, но и убить ее я не мог. Вся моя семья окружила меня и ее – жертву моих любовных мук.
– Я не смогу ее убить. – проговорил я, обращаясь к ним.
– Сможешь. – ответил отец. Он смотрел на меня, как на ничтожество. – Это твой долг перед предками. Ты часть нашей семьи, ты вампир, а она – твоя пища. Твой корм.
– Она человек. Прежде всего.
– Она проживет свой срок и умрет, а ты будешь жить вечно, если поглотишь ее. Ее участь стать твоей первой жертвой.
Я заметил, что моя подруга приходит в себя. Я не мог смотреть на нее без сознания, а после ее пробуждения не мог смотреть на нее в сознании. Она сразу заметила меня и потянулась ко мне. Она осмотрелась в подвале, и в ее глазах я увидел понимание неизбежности. Она за несколько секунд поняла, что ждет ее.
Не понимал этого только я. Я видел своих предков. Всю свою семью. Все они были в предвкушении зрелища. Я заметил. Как мой дядя проводит языком по губам, жадно потирая руки. Он хотел бы сам напасть на нее, но не может пойти против правил.
– Помоги мне. – обратилась она ко мне. – Помоги.
Я не мог ей помочь. Во мне еще не пробудился вампир, но я чувствовал, как мое тело меняется. Как будто все произошло за считанные часы. Возможно, этому виной снадобье, которое мне дали перед жертвоприношением. Оно усиливает вампиризм в теле молодого вампира. Помогает быстрее обратиться.
– Я не могу убить ее! – кричал я своей посмеивающейся надо мной семье.
При этом я чувствовал, как что-то во мне меняется. Гнев сменяется жаждой крови. До моего слуха дошло сердцебиение крестьянской девчонки. Это странно, но только ее сердцебиение и было слышно. Я прислушался. Точно. Ни у кого из моей семьи не билось сердце. Я попытался прислушаться к своему сердцебиению, но не услышал его. Мое сердце остановилось. Я не заметил, как это произошло. Теперь я понял, почему вампиры не поедают себе подобных. Их кровь испортилась, она не движется по телу. Желание свежей крови одолевает их, она нужна им для подпитки энергией.
Сделаю небольшое отступление. Позже я понял, что кровь потихоньку проходит по телу, но она проходит так медленно, что не все может ею насытиться. К примеру, почему вампиры всегда были бледными? Потому что кровь прокачивалась медленно. А свежая кровь усиливала прокачку. Оттого и вампир становился лучше и бодрей.
Моя подруга лежала у моих ног и умоляла меня отпустить ее. Я находился на лезвии бритвы. Я не мог помочь ей, но и не мог убить ее. Моя родня не собиралась долго ждать. Мое тело. Мой организм успел перестроиться. Это зелье быстро превращает в вампира. Я почувствовал, как во рту прорезались клыки, почувствовал жажду крови. Понял, почему все, проходившие обряд, убивали, им хотелось есть. Хотелось насытиться энергией.
– Пожалуйста, не убивай меня. – молила эта красивая, ангельски прекрасная особа. Но я уже был другим.
Я поднял ее, провел рукой по ее щеке и вытер слезинки с глаз. Затем прижал к себе и вонзился клыками в ее шею. Она не почувствовала боли. Только удивление, шок и смерть. Вот, что ждало ее. Меня же ждало бессмертие и новая жизнь.
Я поглотил ее кровь. Не полностью, но хватило для утоления жажды. Затем меня стошнило. Мой организм не смог полностью принять новую пищу. Так было со всеми. Когда я понял, что именно натворил, обмякшее тело покоилось на моих руках. Я горько заплакал. Кричал и ругался. Я все же убил ее. Долгие годы мне сниились ее просящие о милосердии глаза. Долгие годы не могу я простить себя. А ее нет. Она покоится в гробнице нашего рода. У жертв приношений есть свой склеп. Она теперь среди сотен других душ. Она теперь одна из них. Я думал, что не забуду ее, а забыл. Сейчас мне ее глаза не снятся. Сейчас мне ничего не снится. И это неудивительно, через меня прошло столько жертв.
(Он заметил, что я всматриваюсь в него. Это неудивительно. Я не верю в различные байки и прочие истории ужасов, но его история была из ряда вон выходящей. На мгновение мне показалось, будто он не шутит. Если это так, то у меня могут возникнуть проблемы. Но это же не так?…)
Я прошел свой первый ритуал в тринадцать лет. Так я стал вампиром. Меня приняли и со мной считались. Позже мне подарили гроб. Ты не поверишь, но среди вампиров гроб является самым лучшим подарком. Без гроба вампир – не жилец. Он должен где-то прятаться днем, и гроб самая лучшая кровать для вампира. Больше года я наводил ужас на деревню. По моей прихоти пропадали мужчины и женщины, дети и старики. Мы много людей не брали. Только столько, сколько нам нужно на пропитание. Часто в месяц мы похищали по 2-3 человека. Иногда меньше. Многие покинули деревню. Многих мы забрали под покровом ночи. Мы держали деревню в страхе, но не влезали в ее дела. Зря. Если бы мы следили за действиями крестьян, мы бы не получили кол в спину.
Это произошло, когда мы меньше всего ожидали. В деревне появился воин. Охотник на вампиров. Его позвали крестьяне. Кому-то удалось найти его в других селениях. Он как раз вышел на наш след. Одно время мы держались без пищи. Были страшные ломки. Как у наркомана, только хуже. Тело гудело, билось в муках. Руки дрожали. Горло пересохло. Кожа трескалась, глаза краснели. А это мы 2 недели не пили кровь.
Некоторые решились проскользнуть в деревню и похитить пару крестьян. До этого мы пили кровь животных, но она не сильно нам помогала. Наоборот. Делала хуже.
(Слушая все это, я думала про себя «Может, ему написать книгу, у него хорошо получается выдумывать.»)
Я не придумал эту историю. ( Он заметил это, заметил, что я ему не верю, но при этом, вслушиваюсь в каждое слово.
– Я и не знаю, что сказать. Ты сам себя послушай.
– Слушал. До сих пор не верю.)
К сожалению, не всем моим родственникам удалось вернуться из похода в деревню. Оказалось, что тот охотник научил крестьян противостоять нам.
Мы выбрались ночью. Я, мои родители и дядя с тетей. Прочая родня успела разъехаться по своим местам. Но как я знал, кого-то из них охотник успел выследить и убить.