Ужасы Фобии Грин
Шрифт:
Фобия бродила по ставшему вдруг немым, как Эраст Лем, лагерю и вяло задирала Цепь. Но привидение из вредности подхватила манеру остальных ее игнорировать.
Осталась только русалка Несмея.
Все это мало волновало Фобию. Как и чувство вины, и осознание своей глупости. С ней происходили вещи куда похуже.
Каждую ночь она становилась мертва. И не было ничего вокруг — ни мысли, ни травинки, ни тени, ни света, ничего, за что было бы можно уцепиться. Абсолютная всепоглощающая пустота. Смерть.
По утрам Фобия вставала
Силы стремительно уходили. Бегать пять кругов по утрам она уже не могла. На третий день упала на землю и носом пошла кровь.
Крест взял ее на руки и унес в лазарет. Нянюшка Йокк печально гладила ее по голове и рассказывала сказки, а Крест задумчиво сидел в ногах на постели и лицо его было серым.
Когда она проснулась среди ночи — он так и сидел, прикрыв глаза.
— Вы чувствуете его все время? — тихо спросила Фобия, уверенная, что он не спит.
— Только в своих снах, — ответил Крест, не открывая глаз, — но я знаю, что принадлежу ему и наяву тоже.
— Вы сейчас здесь, чтобы быть рядом со мной или с ним?
— Ты не о том думаешь, — с досадой ответил он, — лучше попытайся извлечь из происходящего урок.
— Какой? — с нервным смешком спросила Фобия.
— Подчинение. Это то, чему ты должна научить своего осьминога. Удачно получилось, что ты можешь прочувствовать это на своей шкуре, правда?
— Очень, — Фобия без сил уткнулась носом в подушку.
— Спорим, твои детские психологи такому не учили?
Через день Фобия снова вернулась в лазарет — упала в обморок во время уроков.
Псевдомаги быстро сменили гнев на милость и теперь прибегали навещать ее, но она слишком быстро уставала от разговоров. Лежала, уставившись в одну точку, и слезы сами собой текли по лицу. А еще она все время мерзла, и нянюшка Йокк укрывала ее сразу несколькими одеялами.
За это время она даже привыкла к тому, что просыпаясь по ночам, видит в своих ногах Креста, который дремал, прислонившись к железной спинке кровати. Иногда они о чем-то отрывочно разговаривали, и как-то так получалось, что возле него Фобии становилось спокойнее.
С Ханной случилась истерика. Она требовала, чтобы ей разрешили позвонить родителям и увезти сестру в хорошую больницу. Услышав такое, Фобия закричала. Ей не нужны были больницы. Ей нужно было, чтобы мертвец перестал досаждать ей во снах.
— Ты плачешь из-за Антонио? — однажды спросила ее Нэна. — Из-за того, что не можешь прикоснуться к нему?
Фобия не сразу поняла смысла этих слов, а потом замотала головой:
— Нет, что ты! Я ведь даже не влюблена в него, вот нисколечко! Я просто хотела поцеловать кого-нибудь, хоть один раз в жизни. Я не подумала о тебе. Прости. Я думала, что ты уже… Выплесков ведь не было?
— Не было, — Нэна смущенно кивнула. — Но не потому, что прошло. Это все Крест… он просто зверь.
— Рад это слышать, —
Нэна пискнула и бросилась прочь, похожая на испуганную мышку-очкарика.
— Какие девчачьи глупости у тебя в голове, — неодобрительно сказал Крест, подходя ближе. — Все ревешь?
— Реву.
— Умирать собралась?
— Ох… похоже на то.
— Похоже, — согласился Крест. Он присел на корточки возле ее лица, прикоснулся тыльной стороной ладони к мокрой щеке.
— Холодная какая. Дать тебе еще одно одеяло?
— Обнимите меня.
Раз уж с ней приключилась такая беда, то она ведь все равно могла напоследок воспользоваться единственный преимуществом, пришедшим вместе с нею?
Прикосновение.
Пусть не к живому человеку, пусть к кому-то, хуже, чем слоп.
Но он хотя бы теплый.
— Женщины, — проворчал Крест. — Даже помереть не можете без всех этих нежностей.
Однако он послушно лег рядом, привлек к себе Фобию.
Она осторожно пристроила голову на его груди, ощущая пронзительное, почти болезненное, невыносимо острое.
— Сколько мне осталось?
— Понятия не имею. Может, тебя через год машина задавит. А может через сто лет правнучка отравит крысиным ядом, чтобы поторопить противную бабку с наследством.
— А…
— Бэ! Завтра. Оллмотт уже почти подготовил псевдомагов. Мы попробуем вытряхнуть Наместника из тебя завтра. В полдень. Рановато, конечно, но дольше ты не протянешь.
— Вытряхнуть из меня… в кого?
Крест покрепче сжал ее плечо.
— В слопа Безуму, разумеется, — с явным удовольствием сказал он. — Зря, что ли, я Иокима Гилморта в город за ней гонял?
Фобия приподняла голову, вглядываясь в его лицо.
— Вы хотите вернуть наместника… женщиной?
Крест улыбнулся.
— Представляю, в какой ярости он будет.
— Значит, вы способны что-то чувствовать? Радость? Злорадство? Раз способны укусить руку хозяина?
— Наверное, остаточные эмоции, — медленно проговорил он. — Фантомные эмоции. Знаешь, как это бывает? Лишится человек руки или ноги, а несуществующая часть тела может мерзнуть, чесаться, покалывать и так далее. Вот так же и с сердцем.
— Вы хотите его вернуть?
— Сердце-то? На что оно мне? Я хочу — сдохнуть. Мне около четырехсот лет. И большую часть из них я был покорным наемником. Мне не нужно сердце. Мне нужно просто… выполнить свой долг и ощутить свободу.
— Он даст ее вам?
— Надеюсь, что да. Но ты не бойся. Оллмотт о вас позаботится.
Она вздохнула и снова опустила голову ему на грудь.
— Останетесь со мной до утра? С вами я не плачу.
— Могу. Только я тебе без всякого врача диагностирую противоественную зависимость от своего мучителя. Думаю, надо выслать твоему папочке счет за диагностику еще парочки извращений.