Ужасы на Западе
Шрифт:
злодейство = дьявольское колдовство = ересь
и замкнулся треугольник, внутри которого вскоре запылали костры инквизиции.
Позднее, в XIV в., деятельность инквизиции против колдовства была упорядочена как в теоретическом плане, так и на практике. В процессах над тулузскими ведьмами 1330–1340 гг. впервые было произнесено слово «шабаш». Имея опыт борьбы с катарским дуализмом, инквизиторы Лангедока под пыткой вынудили обвиняемых к признанию и противопоставили истинной Церкви ночную антицерковь, которая поклоняется Сатане, принимающему козлиное обличье, отрицает Христа, оскверняет облатку, нарушает спокойствие кладбищ и предается оргиям. Дьявольские сборища, против которых в XIII в. выступал Конрад Марбургский, теперь получает одиозное название «шабаш». Несколькими годами позже — в 1376 г. — Николау Эймерих в течение 12 лет исполнявший должность генерального Инквизитора Арагона, записал и упорядочил опыт своей деятельности в виде руководства для пользования собратьев по вере. Его "Руководство инквизитора" напоминает "Крепость веры" ярого антисемита Альфонсо де Спина. Эймерих считает, что гадание на картах и по линии судьбы на руке не является еретическим действом. Ересью считается все, что связано с демонами. Поклонение им на шабашах или в других местах считается культом единого бога, если же в них видят божественных посредников, то это культ святых. Заклинание силами ада также еретично, при этом используются магические знаки, фигуры и действия. Таким образом, все было готово для начала охоты на ведьм: разрешение получено, процедура упорядочена, преступления уточнены. При этом все смешалось — ведьмы, катары, колдуны, вальдейцы.
В то же время множатся зажигательные призывы к гонениям. С 1320 по 1420 год вышло 13 трактатов о колдовстве; с 1435 (дата появления «Пропасти» Нидера, приора доминиканцев в Бале) по 1486 год (год выхода в свет "Молота ведьм") таких трактатов было уже 28. «Пропасть» описывает гонения в Швейцарии под руководством инквизитора Пьера Бернского и делает следующее заключение: колдуны и колдуньи наводят порчу, вызывают бурю, губят урожай, поклоняются Люциферу и летают на шабаш. Женщины-маги особенно преуспевают в приготовлении любовных напитков, похищении детей и людоедстве. Все они — члены тайного общества, отрицающего Бога. «Пропасть» была первым произведением, в котором особо подчеркивалась роль женщин в колдовстве. Эта тема пятьдесят лет спустя будет доведена в "Молоте ведьм" до степени наваждения.
"Молоту ведьм" предшествовала булла Иннокентия VIII "Стремящиеся к высшей страсти" (1484 г.), которая свидетельствует, что трудная жизнь того времени (эпохи Возрождения) заставила папу больше думать об усилении гонений на ведьм в Германии, чем о религии. Текст буллы был по сути отражением наваждений немецких инквизиторов, которым всюду мерещились порча, отречение, мужские и женские демоны. Авторы "Молота ведьм" поместили папскую буллу в начале книги. Ее часто и ошибочно исключают из демонической литературы, по сути она является одним из звеньев адской цепи. В ней содержатся умолчания и пропуски, ничего не говорится о шабашах и очень мало о сговоре с Сатаной, дьявольском знаке и сборищах ведьм. Но более чем какое-либо другое произведение эта книга способствовала приравниванию народного ведовства к ереси, соединяя воедино светское и духовное преступления, вовлекая гражданские суды в репрессивный процесс. С другой стороны, впервые так четко было сказано, что дьявольские общества состоят в основном из женщин. И, наконец, системность книги, методология дознания и суда превращали эту книгу в рабочий инструмент первостепенной значимости для пользователей: на нее могли ссылаться судьи при ведении соответствующих дел. Этим объясняется ее успех, которого не знало ни одно издание по демонологии ни до, ни после: 14 переизданий с 1487 по 1520 год. В течение всего XVI в. и первой половины XVII в. по всей центральной и западной Европе множатся процессы и казни колдунов; а в период 1560–1630 гг. безумие преследования достигает своего апогея. В Дуэ суды над колдунами можно распределить в хронологическом порядке следующим образом: XV в. — 8; первая половина XVI в. — 13; середина XVI в. — 23; первая половина XVII в. — 16; вторая половина XVII в. — 3; XVIII в. — 1. В немецких и валлонских управах Люксембурга период 1606–1631 гг. насчитывает 224 процесса и только 7 с 1632 по 1650 год. Вслед за В.Монтер и Р.Мушблед можно попытаться произвести подсчет жертв процессов в разных частях Европы. Эта статистика дает, конечно, заниженные цифры, но позволяет уточнить хронологию, размах и горячие точки эпидемии страха.
Место | Дата | Общее число известных казней
Юго-восток Германии (совр. Баден-Вюртемберг) | 1560–1670 | 3229
Англия (Суссекс, Кент, Эссен и др.) | 1560–1700 | 109
Шотландия | 1590–1680 | 4400 (?)
Женева | 1537–1662 | 132
Кантон Ваатланд | 1537–1630 | 90
Кантоны Цюриха, Люцерны, Солотурна | 1533–1720 | 387
Кантон Нешатель и епископат Баль | 1570–1670 | 500
Франш-Контэ | 1599–1668 | 62
Лотарингия | 1576–1606 | 2000
Люксембург | 1606–1650 | 355
Графство Намюр | 1500–1645 | 149
Современный департамент Норд | 1371–1783 | 161
Англо-нормандские острова | 1562–1736 | 144
Лабур (французская баскская область) | 1609 | несколько сотен
Новая Кастилия | 1540–1685 | 0
Несмотря на ограниченность этой тематики, у нее то преимущество, что она вносит поправку в вымышленные цифры жертв (так, например, согласно Мишле, в 1513 г. в Женеве было сожжено на костре 500 колдунов; Трево-Ропер утверждает, что 60 лет, следующих за приходом Кальвина, насчитывают 150 казней на костре), а также показывает степень жестокости гонений между 1560 и 1630 гг. Она была относительно умеренной в первой половине XVI в. и касалась в основном районов Альп и Пиренеев. После 1550 г. примерно в течение века степень жестокости нарастала в Швейцарии, южной Германии (католической и протестантской), Франш-Контэ, Лотарингии, Люксембурге, Нидерландах — в общем, вдоль хребта, протянувшегося с юго-востока на северо-запад. В Англии, и особенно в Эссексе, охота на ведьм и колдунов была особенно жестокой в правление королевы Елизаветы, хотя пик паники с запозданием приходится на 1665 год. С момента победы Реформации жестокие гонения отмечены также в Шотландии (1560 г.). На юге Франции, в Лабуре, в конце правления Генриха IV безжалостные дознания судьи Лайкра привели на костер несколько сотен жертв. В то же время пылали костры в баскской области Испании. На другом конце Европы волна репрессий достигла Трансильвании и Дании, обрушившись в 1660-е годы на Швецию. Обессилев на Западе, во второй половине XVII в. и в XVIII в. она достигла Польши, которая была охвачена эпидемией чумы и антисемитизма. Во Франции и Германии, позднее в Массачусетсе ее наваждение колдовства сопровождалось истерией, "дьявольской одержимостью", закончившимися сенсационными процессами в Эксе в 1611 г., в Лудене в 1634-м и в Лувьере в 1647 г., в результате которых четыре священника были признаны виновными в том, что околдовали кающихся монашек. На пуританской земле Салема в 1692 г. по доносу припадочных девиц были повешены несчастные жертвы за то, что они якобы были причиной одержимости этих девушек. На Западе в XVIII в. были еще, но уже редко, процессы над ведьмами, но Салемские суды были последними из тех, которые наводили на людей ужас перед колдовскими чарами. Прежде чем люди вернулись к здравомыслию, успели произойти настоящие побоища в местах, которые считались властями наиболее зараженными демонической гнилью. В немецком городке Визенстег только в 1562 г. были сожжены на костре 63 женщины. В Оберштале, сельском захолустье с 700 жителями, в 1586–1588 гг. погибло на кострах 43 женщины и 11 мужчин, то есть 7 процентов населения. В 22 деревнях епископата Трев в период 1587–1593 гг. было сожжено 368 ведьм. В княжестве Вюрцбург за восемь лет с 1623 по 1631 год было совершено 900 казней. В Вюрцбурге, в местечке Оппенау, насчитывавшем 650 жителей, за девять месяцев было совершено восемь массовых сожжений, унесших 50 жизней. Что касается миссии Ланкра в Нидерландах в 1609 г., то она продолжалась всего несколько месяцев, но завершилась сотнями казней. Англия была более сдержанна в охоте на ведьм. Но и там, в 1645 лихорадочном году в Эссексе местные суды провели процессы над 36 обвиняемыми, 19 из которых были казнены.
2. Узаконенное безумие
Проходившие процессы и казни не были бы, конечно, возможны без их постоянного инициирования церковными и гражданскими властями. За буллой "Стремящиеся к высшей власти" 1484 г., которую называют песней войны против ада, последовали другие святейшие указы в том же духе. В 1500 г. Александр VI пишет приору Клостернсбурга и инквизитору Инститорис, чтобы знать о положении вещей в борьбе с колдовством в Моравии и Богемии. В 1513 г. Юлий II повелевает инквизитору Кремоны быть суровее с теми, кто поклоняется Сатане и в злых целях использует облатку. В 1521 г. Лев X угрожает венецианскому сенату отлучением, если тот будет чинить препятствия инквизиторам в их борьбе против колдовства в Брешии и Бергамо. Так поступали папы блестящего итальянского Ренессанса. Адриен VI также повелевает инквизиторам Кремону и Комо преследовать колдовство со всей суровостью. Его преемник Клемент VII дает также указания губернатору Болоньи и капитулу Зиттена. Такой поток приказов и подразумевающееся в них сатанинское наваждение не могли не оставить следа. Что же касается печально известных текстов Иоанна XXII и Иннокентия VIII, то они вошли в буллы 1585 и 1623 гг. Откликом на эти высочайшие указы, идущие из Рима, на местном уровне были соборные решения. Подсчитано, что в епархиях Кельна, Трев, Камбре, Малин, Турнэ, Анвера, Намюра, Меца и Льежа в период 1536–1643 гг 17 соборных решений призывали к борьбе с колдовством. Гроза против ведьм разразилась и в протестантском мире. В объединенных провинциях с 1580 по 1620 год 15 синодских решений предали их проклятию и отлучению от причастия. Такое же решение было принято во Франции Синодами Монтобана (1594 г.), Монпелье (1598 г.) и Ла Рошель (1607 г.). Светские власти не только поддерживали Церковь в борьбе против сатанинских сект. Различные формы демонического наваждения помогали укреплению абсолютизма. И наоборот, единение государства в эпоху Возрождения способствовало росту гонений на колдунов и ведьм. Для правительств отмечается растущая тенденция участия или по крайней мере контроля религиозного процесса и строгости при его нарушениях. Как никогда ранее церковь слилась с государством не без выгоды для последнего. Нависшая над церковью угроза не позволяла ей противиться этому слиянию. Создание испанской инквизиции в 1478 г. является одной из иллюстраций этого феномена, который можно сравнить с фагоцитозом. Показательная деталь: когда Карл V учредил в 1522 г. в Нидерландах инквизицию, то для выявления "тех, кто заражен ядом ереси", он выбрал не церковную, а светскую личность — Франсуа ван дер Хульста, члена брабантского совета. Два доктора богословия были его помощниками, но на правах экспертов. Впоследствии император вынужден был отозвать Хульста и примириться с Римом, но папе так и не удалось навязать ему свой выбор. Взаимодействие двух факторов — утверждение абсолютизма и гонение на колдовство — привело к изменениям судебной процедуры. В средневековье разрешалась свободная защита обвиняемого и гражданские суды редко применяли пытку. В эпоху Возрождения государственная юстиция приняла инквизиторскую процедуру. Вот только два убедительных примера: во Франции ордонанс Вилер-Котрэ (1539 г.) и в Нидерландах судебные ордонансы Филиппа II (1570 г.) ужесточили уголовное право, обобщили процедуру допроса, уменьшили права защиты и усилили произвол суда. Открытое устное слушание было изменено письменным и недоступным досье. Обвиняемые, зачастую неграмотные, оказывались без защиты перед судьями, в распоряжении которых было досье, содержание которого знали лишь они. Основным принципом новой процедуры стало «запугивание». И, наконец, если в средневековье суд занимался разрешением спора между частными лицами, то в начале Нового времени суды стали разрешать конфликты между личностью и обществом. Этим объясняется суровость, а точнее, чудовищность приговоров, которые считались показательными.
Краткий обзор гражданского судебного дела в Империи, Нидерландах и Англии подтверждает ожесточение государства в отношении колдовства в XVI и начале XVII века. В 1532 г. Карл V издает "Государеву кару", три главы которой посвящены колдовству. Глава XVII посвящена чарам и тем, кто использует книги, спички, странные формулы, подозрительные предметы или ведет себя необычным образом — их можно задержать и подвергнуть пытке. Глава III касается цели допроса: следует выяснить как и когда занимаются колдовством, используют ли отраву или магический порошок, бывают ли на шабаше и вступили ли в сговор с дьяволом. Глава CIX напоминает, что согласно римскому праву (т. е. кодексу Юстиниана) маги предавались огню, они несли наказание, как только начинали вредить людям.
Читаем в гл. CIX «Кары»:
"Если кто-нибудь начинает вредить людям колдовством или порчей, он будет предан смерти, и даже сожжен на костре. Если кто-нибудь занимается колдовством без вреда для других, то его наказание будет зависеть от тяжести совершенного греха, а определит его судья".
Как это было сделано в свое время Иннокентием VIII в церковном тексте (1484 г.), так, в свою очередь, император признал существование колдовства в документе гражданского законодательства. Перечисление видов колдовства добавило веры в его реальность и в дьявольское злоумышление. В Германии усиление репрессивных мер происходит еще во второй половине XVI в. В "Саксонской конституции" 1572 г. говорится о том, что ведьму надлежит сжечь на костре, даже если она не чинит вреда, только за то, что она вступила в сговор с Сатаной. Десятью годами позже та же мера была введена Великим курфюрстом, а затем и другими немецкими городами, внесшими подобные изменения в свои законодательства.
В Нидерландах, хотя они и считались имперскими владениями, Карл Пятый не решился применить положения "Nemesi corolivra". Тем не менее в графстве Намюр, например, в период 1505–1570 гг. гражданские суды отправили на костер 58 человек, обвиненных в колдовстве. Много было злоупотреблений в судебной практике сельской местности, поэтому королевский суд издал в 1570 г. ордонанс, в котором выражается сожаление по поводу некоторых арестов и казней, совершенных "без законных оснований… вопреки законности и вышедших указов". В ордонансе была досконально регламентирована пытка. Но, с другой стороны, его статья IX предписывала магистратам быть бдительными к проискам ведьм и ворожей и применять к ним суровые меры наказания. Но основным законодательным руководством для этой части Европы были положения ордонанса от 20 июля 1592 г., которые упраздняли всякую осторожность в репрессиях.
Введение отражает атмосферу драматизма времен Филиппа II:
"Наряду с прочими великими грехами, бедствиями и мерзостями, которые день за днем приближают наше злосчастное время к крушению и концу света, существуют различные сообщества колдовства, ведовства, чародейства, обмана, внушения, прельщения и нечестивости, некоторые из них — сущее орудие дьявола, которые подобно ереси, отречению от веры и неверию растут с каждым днем".
Далее, как в булле 1484 г., в "Государевой каре", следует, но более подробно, перечисление бесконечных колдовских обманов, чар, проклятий, отравлений, порчи и других мерзостей, которые творят чародеи. Веер преступлений раскрыт от астрологии до гадания по руке, от составления любовного зелья до завязывания узелка, от проклятий и прочих суеверных изображений для возмущения воздуха и сглаза, до исцеления сверхъестественным, то есть чудесным образом и снятия сглаза с людей и скота. Эти занятия не богоугодные, а дьявольские, даже если они приносят исцеление и используют святую воду, осе-нение крестом и Святое Писание. Эти уточнения предназначались для судей. Власти и проповедники остерегались распространять эти отвратительные детали, чтобы не вызывать досужего людского любопытства и не осведомлять народ о том, как эти мерзости совершаются. Но от судей король ожидал, что