Ужасы

Хилл Джо

Тут я понял, что привычного бормотания девочки больше не слышно. Я оглянулся — "маленькая леди" куда-то пропала. На полу, на том месте, где она сидела, извивалось какое-то непонятное существо. Я уже вообще ничего не соображал. Перед глазами все плыло — мне вдруг показалось, что игрушки ожили и стали двигаться. Я отыскал взглядом в их толпе девочкиного любимца — непонятный лысеющий зверек лежал неподвижно на том самом месте, где его оставила хозяйка. Я так и не понял, зачем девочка позвала меня и решила здесь спрятать. Как бы то ни было, я был ей за это благодарен. А еще я был чрезвычайно рад, что она ушла.

Вдруг из коридора раздался истошный вопль — самый ужасный и горестный, какой я когда-либо слышал. Страшилище в белой шляпе со всех своих невидимых

ног кинулось на крик.

Я осторожно выбрался из своего убежища. Издали доносился непонятный шум. Он постепенно нарастал, эхом отдаваясь в пустых коридорах. Дикий рев ужасных тварей заглушил крики и рыдания Пикеринга. Его вопли становились все более отчаянными, — похоже, случилось то, чего я больше всего боялся: им удалось окружить бедолагу.

Я понял, что нельзя терять ни секунды. Спустившись со сцены, я бросился к балконной двери и изо всех сил рванул на себя лист фанеры, преграждавший мне путь к свободе. Фанера подалась, и сквозь разбитое стекло я увидел поросшую травой лужайку перед домом, залитую ярким солнечным светом.

В тот момент у меня появилась робкая надежда на то, что я смогу выбраться из этого дома живым, — я перестал надеяться на это, когда первое попавшееся нам ужасное существо заботливо прикрыло за нами парадную дверь. А тут я вдруг понял, что легко сумею пролезть в эту щель между листами фанеры, представил, как потом обогну дом и побегу обратно к воротам. Вряд ли кто-нибудь погонится за мной, — скорее всего, им сейчас не до меня, у них есть Пикеринг. Я вздохнул с облегчением и совсем было поверил в собственное спасение, как вдруг позади меня раздался странный звук, словно что-то упало на пол со сцены. Это что-то, невидимое и ужасное, двигалось в моем направлении — я слышал, как оно ползет, чувствовал, что оно уже совсем рядом.

Я решил не оглядываться и двумя руками изо всех сил потянул на себя неприколоченный конец фанерного щита. Образовалась щель, в которую я стал бешено протискиваться, — моя правая нога, рука, а потом и голова оказались на улице. Наконец-то я снова увидел солнце, вдохнул свежий воздух.

Я уже почти выбрался, когда эта тварь вцепилась в меня. Левую руку обожгло холодом. В глазах потемнело, голова закружилась, словно я перегрелся на солнце. Меня тошнило. Я изо всех сил попытался вырваться, но левая половина тела как-то обмякла и ослабла. Все мышцы свело.

Я рванулся из последних сил и буквально выпал из щели на траву — фанерная мышеловка захлопнулась. Ледяные пальцы, не удержавшие меня, с клацаньем хватали пустоту. Я отполз подальше от дома. Тварь, упустившая меня, издала ужасный рев, полный бессильной злобы и разочарования, — от этого рева я оглох на целую неделю.

Я сидел на траве и тяжело дышал. Потом меня стошнило какой-то отвратительной белой слизью прямо на свитер. У меня все плыло перед глазами. Последнее, что я успел рассмотреть, была ужасная костлявая рука, торчавшая между кусками фанеры. Усилием воли я заставил себя подняться.

Я знал, что мне нужно осторожно обойти дом и отыскать аллею, по которой мы сюда пришли. Левая половина тела болела все сильнее и сильнее. Меня словно разбил паралич. Я едва мог двигаться. Мне казалось, у меня переломаны все кости левой руки и левой ноги. Меня знобило. Больше всего на свете мне тогда хотелось опуститься на траву и лежать бесконечно. Но я заставил себя идти. Меня еще раз стошнило. На этот раз одной желчью.

Кое-как добравшись до лужайки перед фасадом, я лег на здоровый бок и пополз. Трава была очень высокая, так что полз я медленно. Я полз вниз по склону холма, в сторону ворот, стараясь не удаляться от аллеи, чтобы не заблудиться. Оказавшись на безопасном расстоянии от дома, я в последний раз взглянул на него. Лучше бы я этого не делал.

Одна створка парадных дверей была открыта, видимо, еще с тех самых пор, как Пикеринг по-хозяйски распахнул ее передо мной и предложил войти в дом. Через открытую дверь я увидел в холле толпу беснующихся тварей в саванах и лохмотьях. Они кричали и дрались. Предметом их ссоры было нечто бесформенное и ужасное. Костлявые, грязные руки неустанно рвали

это нечто на части.

Кроме нас с няней Элис, в комнате никого. Няня устало прикрывает глаза, но я точно знаю, что она не спит. Она может просидеть так всю ночь, время от времени поглаживая свою кукольную руку, словно это самое дорогое, что есть у нее в жизни.

Терри Лэмсли

Добро пожаловать на больничную) койку!

Терри Лэмсли родился на юге Англии, но большую часть жизни провел на севере. Сейчас он живет в Голландии, в Амстердаме.

Первый сборник писателя "Под коркой" ("Under the Crust", 1993), выпущенный в мягкой обложке небольшим тиражом, изначально предназначался для туристического рынка родного города Лэмсли Бакстона, графство Дербишир (действие всех шести произведений разворачивается в самом городе или в его окрестностях). Популярность книги быстро росла, рассказы из нее вошли в состав двух ежегодных антологий ужасов.

Сборник выдвинули на Всемирную премию фэнтези в трех номинациях, заглавная повесть "Под коркой" была признана лучшей повестью года, и за автором прочно закрепилась репутация мастера мистической прозы.

В 1997 году канадское издательство "Ash-Tree Press" осуществило переиздание сборника "Под коркой". На этот раз книга вышла в твердом переплете ограниченным тиражом в пятьсот экземпляров, и теперь коллекционеры гоняются за этим изданием не меньше, чем за первым. Годом раньше "Ash-Tree Press" выпустило второй, не менее замечательный сборник рассказов Лэмси "Встреча с мертвецом. Страшные истории" ("Conference with the Dead: Tales of Supernatural Terror"), а в 2000 году появился третий сборник "Темные дела" ("Dark Matters").

Не так давно "Night Shade Books" переиздало сборник "Встреча с мертвецом. Страшные истории", включив в него ранее не публиковавшийся рассказ. A "Subterranean Press" выпустило книгу Лэмсли "Подготовленный и Корыстная любовь" ("Made Ready & Cupboard Love") — две повести с иллюстрациями Тленна Чадборна. Произведения Терри Лэмсли, Саймона Кларка, Тима Леббона и Марка Морриса представлены в антологии Питера Краутера "Четыре темные истории" ("Fourbodings: A Quartet of Uneasy Tales from Four Members of the Macabre").

О нижеследующем рассказе автор говорит так: "Я работал в нескольких больницах и вдоволь насмотрелся, как людям, вследствие болезни или несчастного случая вырванным из привычной среды и попавшим в зависимость от медицинского персонала, приходится разрабатывать стратегию, помогающую им справиться со своей беспомощностью. Они, прикованные к постели, вынуждены отдаваться на милость эскулапов-незнакомцев, принимая на веру чистоту их намерений. Однако в последнее время я обращаю внимание на то, что далеко не всегда обстоятельства складываются подобным образом".

— Пожалуйста, повторите имя.

— Джаспер Джонетт.

Регистратор еще раз просмотрела бумаги на своем столе, затем перевела взгляд на монитор компьютера. Пальцы застучали по клавиатуре, на лице застыло выражение озадаченного сосредоточения.

— И вы точно не знаете, когда он поступил?

Она повернулась к Эрику и взглянула на него поверх крошечных очков. Маленький шрам в правом уголке рта изгибал нижнюю губу женщины, придавая лицу слегка скептическое выражение.

— В последний раз мы виделись месяц назад. Следовательно, поступить к вам он мог в любой день в течение месяца.

— Извините, что заставляю вас ждать. Я болела, а за это время поменяли компьютерную программу, с новой я пока не очень освоилась. — Она опять принялась жать на клавиши. — Нашла, на четвертом этаже. Человек, которого вы ищете, находится в палате Д-двенадцать на отделении Сэмюеля Тейлора.

— Что, в новом здании? С куполом? Которое недавно открылось? Видел репортаж по телевидению. Выглядит весьма внушительно.

— Полагаю, там все по последнему слову техники. Хотя пока у меня не было возможности побывать там.