Уже и больные замуж повыходили
Шрифт:
Она ненавидела отца и даже завидовала девчонкам, выросшим в неполных семьях. Зато мать плакала – в сорок лет остаться брошенной с двумя детьми (у Галии был младший брат, Алмаз). Во всем виновата строптивая дочка – не будь ее капризов, жили бы сейчас как люди! Нет, мать не высказывала Галие претензий. Она сосредоточила всю теплоту чувств на балованном сыне. Непонимание между женщинами росло – у них были разные ценности, взгляды, характеры. И время наступило такое, что прошлая жизнь, с определенностью и стабильностью, рушилось безвозвратно. Галия не приросла душой к «совковому» укладу, она жила бурным настоящим, и именно нынешнее время, когда она была полна сил, здоровья, когда все менялось каждый день и когда открывалось столько возможностей разбогатеть, прославиться, продвинуться,
Когда Галия закончила школу, мать хотела, чтобы она пошла в медицинский – собственная несбывшаяся мечта! – а дочь видела себя только на экономическом – самом престижном, крутом факультете. Слово за слово, и они разругались вдрызг. Тут-то ей мать и высказала про свою «поломанную жизнь». Дочь слушала и не верила своим ушам – оказывается, это она виновата в семейных несчастьях! «Отца у меня нет, не будет и матери!» – выкрикнула Галия на прощание, хлопнув дверью так, что внутри соседских квартир утробно вякнул чешский хрусталь в стенках. Она уехала из Когалыма навсегда.
В мутно-кровавый девяносто третий год Галия поступила в городе Т. на экономический факультет университета. Без блата, «волосатых рук» и интимной «расплаты» – даже в то время крутейшего беспредела и хаоса все равно рядом с грибами-поганками росли настоящие боровики, так же, как и в другие эпохи, вставало и заходило солнце, были ночи и дни, а красота, молодость и ум иногда побеждали посредственную претенциозность с толстым кошельком. Ко всему прочему, Галия обладала редким даром обаяния, чем окончательно сразила сердца экзаменаторов. Да и подготовлена она была хорошо – спорт научил ее здоровому честолюбию, умению концентрироваться в нужный момент. Экзамены – борьба энергий. Галия победила!
Она не отказывалась от помощи Эльмиры – сестры отца, заведовавшей в городе местным шоу-бизнесом. Тетушка являла собой полную противоположность брату-ханже – для нее вообще не существовало никаких догм, ни религиозных, ни нравственных. Ее девизом было «здесь и сейчас»: бери от жизни все, что плохо лежит. Эльмира не жадничала – если бы не ее ежемесячные финансовые вливания, Галие пришлось бы туго в первые годы учебы. От матери она ничего не брала – два или три денежных перевода отправила назад. Созванивалась иногда с Алмазом – к брату она относилась покровительственно-снисходительно, он был еще слишком ребенком, чтобы обсуждать с ним серьезные вопросы. Странно, по большому счету, она – почти сирота... Галия отмахивалась от этого ощущения – если альпинист каждый день будет думать, как опасно в горах, он никогда не поднимется на вершину. Вперед! Вперед!
С третьего курса Эльмира стала привлекать ее к бизнесу – организации элитных дискотек, к гастролям поп-групп и столичных звезд. Идеи у Галии так и бурлили – она придумала дизайн зала: черные кирпичи с блестками, на которых именитые гости с помощью кисти и красок могли оставить свои автографы. Вход в заведение был бесплатным для красивых девочек, зато мальчики за посещение танцзала расплачивались по полной программе – дорогие качественные напитки, музыка на выбор, такси по вызову. А для желающих – полный пакет сопутствующих услуг: баня-сауна, эротический массаж, эскорт-сопровождение... Но это тетины дела – Галия занималась дискотекой, приемом и размещением звезд, модой, дизайном, музыкой.
Все бизнес-точки в те времена «крышевались», и злые языки потом нашептывали Галие, что, мол, родная тетя «сдала» ее Игорю в качестве квартальной «платы». Она не верила тогда, не верит и сейчас – во-первых, дела у Эльмиры никогда не шли так плохо, чтобы пускаться на столь грязный размен, во-вторых, они с Игорем любили друг друга, а это чувство ни с чем не спутаешь. Конечно, она с самого первого взгляда – они увидели друг друга в зале дискотеки, среди черных, зловеще-торжественных кирпичей, когда звучала печальная англоязычная мелодия, напоминающая о том, что все в мире бренно и все пройдет; так вот, она сразу поняла, угадала, что чувство их будет настоящим и трагическим. Игорь возглавлял одну из «бригад», группировок, которые контролировали город. Он был смелым, решительным и красивым мальчиком. Когда-то такие ребята поднимались первыми в атаку, сражаясь за родину, потом парни этого типа ехали на целину и на БАМ, переливая свои силы и здоровье в достижения социализма, но вот настало время, когда идеологи призвали их к новому служению – быть богатыми во что бы то ни стало, быть не хуже, чем люди с дикого Запада... Игорь и его друзья шли кратким путем первопроходцев, не жалея себя и других.
Наверное, Галия его идеализировала, но по-другому и не бывает в молодой и отчаянной любви! Ей исполнилось девятнадцать лет, когда она переступила порог его «норы» – один из влиятельнейших людей города жил в быту более чем скромно – достаточно сказать, что в туалете у него стоял ржавый бачок без крышки, напоминающий водонапорную башню. Теперь такие «раритеты» можно обнаружить только в дальних сельских больницах... «Стрелки», «разборки», обход «хозяйства» занимали почти все его время. Игорю нужно было торопиться – однажды он уже побывал на грани жизни и смерти, получив «перо» в бок от конкурентов. Врачи спасли его чудом – выручил могучий организм бывшего десантника. Он был на пять лет старше Галии, а ей казалось – на целую жизнь. Игорь сразу сделал ее женой – пусть и неофициальной, «без записи»; и она почти на два года стала негласной королевой города – еще бы, такая красивая и умная девочка, у которой есть все для полноценной жизни – иномарка, роскошная квартира, отчаянный мальчик... Игорь никогда не посвящал ее в свои кровавые дела – она нужна была ему не как боевой товарищ, а как тихая заводь, где он отдыхал после междоусобиц.
Жизнь летела, перемежаясь экзотическим отдыхом – братва гуляет! – и уже привычной скорбью похорон – мальчиков из окружения Игоря убивали в подъездах, взрывали в машинах, топили в речке, запытывали до смерти в подвалах, закатывали в бетонные фундаменты. Но, казалось, эти беды благополучно минуют Железного – влияние Игоря в городе оставалось устойчиво стабильным, несмотря на то что подрастали новые волчата, мечтающие вырвать кусок у старших собратьев. В то лето Галия закончила с красным дипломом университет и планировала с помощью Игоря открыть свой бизнес – несколько салонов красоты для элитной клиентуры. А еще она, если честно, мечтала о законном браке и ребенке. Впрочем, глупо заводить на эту тему разговор с Игорем – ему было не до семейных идиллий.
Все кончилось в один день, когда машину Игоря вместе с водителем расстреляли из автоматов. Ах да, за неделю до этого ухнула бомбочка рядом с ее автомобилем – но это так, хлопушка, они посмеялись дома – наверно, кто-то пошутил... Отупевшая от горя, она ничего не помнила – ни отпевания в новом храме (кстати, частично построенном на деньги Игоря), ни пышных похорон, ни долгих поминок. Через день или два ей позвонили незнакомые мальчики и сказали, чтобы она освобождала квартиру – за Железным якобы остался должок. Она отмахнулась от рэкетиров, как от назойливых мух, – ясно, что девочку, оставшуюся в одиночестве, брали на понт.
На следующий день, когда Галия выбежала из подъезда, ее схватили два хачика и затолкали в джип. «Кончились твои золотые деньки, дэвочка, – хихикал один из бандитов. – Щас придет транспорт с малолетками, они тебя отымеют». Ее привезли на городскую окраину, впихнули в вонючую квартиру. «Посиди тут, попрощайся с жизнью». Холодный ужас охватил Галию. Она увидела засаленную мебель, россыпь использованных шприцев, грязную посуду, бутылки... Похитители гремели ключами, запирая ее снаружи. Галия бросилась к окну – второй этаж, ни секунды не раздумывая, скользнула в открытую форточку, прыгнула вниз. Ушиблась, но не смертельно. Она бежала к людям – в переполненные автобусы, в толпу (никогда еще серая масса обычных граждан не казалась ей такой родной и милой), чтобы спрятаться, затеряться, выжить.