Шрифт:
Евгений Лотош
Ужин при свечах
Огоньки свечей неярко подрагивали в неизвестно откуда тянущем сквознячке, еле ощутимом, но неприятно холодящем шею под левым ухом. Виктор дернул головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Елена может подумать, что он боится, мелькнуло в голове. Не стоит вводить девушку в заблуждение. Вряд ли она что-то решает, но все же... У нее такие красивые черные глаза, большие и влажные, как у лани. Интересно, почему лани? Почему не осьминога? У того глаза тоже большие и очень влажные. Влажнее не бывает... Надо же, он еще способен иронизировать!
Впрочем,
Виктор откинулся на высокую мягкую спинку стула и с удовольствием пригубил вино.
Доктор благодушно смотрел на него через стол, в углах слегка прищуренных глаз таились смешливые морщинки. В аккуратной бородке пробивались седые волоски, густая, несмотря на возраст, шевелюра находилась в живописном беспорядке.
– Итак, - задумчиво сказал он, - вы, молодой человек, твердо решили... хм... сделать то, что задумали.
Виктор покрутил бокал в пальцах, досадливо посмотрев на жирный след большого пальца. Кентьяви слегка пузырилось, леденило ладонь сквозь тонкое стекло.
– Да, - твердо сказал он.
– Я решил окончательно. Сегодня ночью...
– он запнулся.
– Сегодня ночью я не спал, думал. Смотрел на звезды. Три капсулы таменазина... Не хотелось тратить время на сон.
– Вы все еще можете отказаться, никто не заставляет, - нетерпеливо отмахнулся от него доктор.
– Взяли себе что-то в голову! Попробуйте, кстати, вон тех кальмаров, - он ткнул вилкой в хрустальную салатницу. Под кентьяви идут - лучше не бывает.
– Он вопросительно взглянул на Елену, и она застенчиво улыбнулась.
– Да, вкусно, - хрипло шепнула она. Виктор волновал ее, волновал с того самого момента, как вошел в кабинет доктора три дня назад. Это непрофессионально, попыталась она одернуть себя, но подалась вперед и подтянула к себе бутыль темного стекла с вытисненными на ней буквами. Кентьяви чуть слышно зашипело, а бокал, казалось, радостно запел, принимая в себя струю.
– Хотите?
– Она протянула бутыль Виктору.
– Нет, спасибо, - улыбнулся он.
– Мне хватит.
– Он взял вино из ее рук и осторожно поставил на стол. Мимоходом он задел ее руку. Девушка вздрогнула и чуть слышно вздохнула, качнувшись к нему. Ее гибкое тело обрисовывалось сквозь тонкую ткань сари. А девочка-то от меня, похоже, без ума, грустно улыбнулся про себя Виктор. Ах, если бы месяц назад...
– Вы, кстати, буддист?
– доктор с видимым наслаждением сунул в рот маринованную маслину.
– Что-то такое я слышал...
– Бросьте, доктор, - скривился Виктор.
– У вас наверняка есть мое полное досье.
За три дня... да вы могли получить его прямо из архива. С вашим-то кодом доступа! Увлекался я буддизмом лет пять назад. Давно уже бросил.
– Странно, - задумчиво протянул доктор.
– Тогда вы все-таки атеист. Понимаете, личное дело не до конца... в общем, там такие вещи редко фиксируются. Но позвольте все-таки еще раз поинтересоваться - вы до конца понимаете, на что идете? Ваша вера...
– Атеизм не вера, - сухо ответил Виктор.
– Нормальный подход ученого: утверждаешь что-то - докажи. Еще ни один проповедник ничего мне не
– Да, - кивнул доктор.
– Заметно?
– Цепочка на шее, - объяснил Виктор.
– Человек вы серьезный, безделушки таскать там не будете. Медальоны с фотографиями у индусов не в почете, не Европа.
Значит, крест. А католицизм в Индии, кажется, окончательно вытеснил остальные конфессии.
– Он прислушался к себе. Еще не так давно правильный дедуктивный вывод доставил бы ему заметное удовольствие. Но не сейчас. Все перегорело, ушло.
Все... Он вспомнил тонкую прозрачную руку Мариам, бессильно свесившуюся с кровати. Почему-то именно эта деталь в ночных кошмарах мучила его больше всего.
Тонкая до прозрачности рука с золотым обручальным кольцом. Почти такая же, как у Елены.
– Мне бы вашу наблюдательность!
– с завистью сказал доктор. Елена восхищенно взглянула на Виктора, но тут же, смутившись, покраснела и уставилась в стол, нервно поигрывая столовым ножом.
– И все-таки я вас не понимаю. Атеизм... вечная ночь после смерти... Посмотрите - вы молоды, еще и сорока нет. Красавец-мужчина, Леночка наша аж тает...
– Елена неубедительно-презрительно фыркнула, выпрямилась на стуле. Нож, зазвенев, покатился по полу. Еще сильнее покраснев, девушка дернулась за ним, потом, бросив взгляд на доброжелательно улыбнувшегося ей Виктора, снова уселась прямо, на мгновение прикрыв лицо руками. С видимым усилием воли овладев собой, ассистентка уставилась в тени вокруг стола, изо всех сил стиснув руки.
– Вот-вот, - весело прокомментировал доктор.
– Я, кстати, тоже в детстве хотел физиком стать, как и вы. Отец не позволил. Нечего, говорит, с яйцеголовым связываться. Денег заработать не умеют, вот и изображают из себя... Кстати, "Физикал ревью" я до сих пор выписываю. Любопытные там вещи попада...
– Хватит!
– оборвал его Виктор, но тут же набрал в грудь воздуха, замер на несколько секунд, затем медленно выдохнул.
– Извините. Нервы ни к черту, сами понимаете.
Доктор смотрел на него, подняв бровь.
– Но я...
– начал он.
– Нет, не вы, - мягко передразнил его Виктор.
– Видите ли, я представляю себе ваши методы. Интересовался в свое время. Думаю, "Физикал ревью" вы впервые взяли в руки вчера или сегодня с утра. Этот антураж, он обвел рукой затененный кабинет, - девица ваша... Извините, Елена, - он слегка растерянно улыбнулся возмущенно открывшей рот девушке, - ничего личного. Так вот, доктор, я хорошо понимаю, что за представление вы разыгрываете.
– Представление?
– удивился доктор.
– Извините, молодой человек, я бы не хотел выслушивать оскорбления даже...
– Еще раз извините, если обидел, - опять перебил его Виктор.
– Но я не в настроении. От вас завит решение. Сегодня мы общаемся с вами уже больше двух часов. Все необходимые выводы вы уже сделали. Да или нет?
– Ну конечно, конечно, - грустно покивал доктор.
– Более двух часов, вы правы.
Но сложно сказать что-то... Что-то... Давайте так - отложим на завтра. Вы выспитесь, потом на свежую голову подойдете ко мне, и мы все обсудим еще раз. Не торопясь, так сказать, вдумчиво...