Узник Фанмира

Магазинников Иван Владимирович

Карл рассказал, что в городе была битва. Жилище некроманта оказалось разрушено, вся его прислуга — уничтожена, а самого колдуна с того дня больше никто и не видел. То ли погиб, то ли в плен попал, а то и еще чего похуже.

Насчет плена и «чего похуже» я как-то не подумал! Если Аарама вывели из строя по квестовому сценарию, то это могло затянуться надолго. В любом случае, нужно было самому все разузнать. Поэтому я отправился в город: разумеется через Ривенку и мастерскую тамошнего славного портного, который умеет пришивать замечательные свиные языки…

Кошка увязалась за

мной и не отходила ни на шаг. Может, снять с нее этот треклятый ошейник? Судя по всему, она приняла меня за хозяина из-за капель его крови… Стоп!

Я быстро залез в список эффектов. Как и положено после смерти, эффект «Кровь некроманта» бесследно пропал. Тогда какого черта Дохля еще здесь? И как она вообще меня нашла? Три дня назад… Значит, на дорогу от Копей у нее ушло четыре дня. Шагая по Западному тракту в компании кошки-нежити, я забрался в окно своего персонажа — глянуть на новые «плюшки» и подсчитать потери. Навскидку, после смерти я лишился части свитков, трофейного плаща, около 500 монет и одно из колец на Силу.

Способность «Ядовитая кровь». В ваших венах течет не кровь, а яд из Чертогов Смерти, который некромонги похитили у Вечного Стража.

Бонусы:

Иммунитет к Яду.

Иммунитет к Болезням.

Яды оказывают исцеляющее воздействие.

Ваша кровь ядовита для живых, урон = Уровень*2.

Выносливость: +3.

Похоже, эту прелесть я заполучил в результате трансформации — не зря глотал зеленую дрянь! А вот второй эффект, как я понял, это результат растворенной во мне крови некроманта:

Способность «Смерть внутри». Путем неестественного смешения, сама Смерть стала частью вашей сущности!

Бонусы:

+10 % к сопротивляемости магии Смерти;

+10 % к урону магией Смерти.

Приятно, конечно, вот только нет у меня такого навыка. Впрочем, если этот эффект распространяется и на свитки, то… Дайте два, а еще лучше — десять! Показав на воротах знак стражи и обозвав Дохлю «служебной поисковой кошкой», я попал в город. Поначалу усатый страж не хотел пускать кошку в город. Он брезгливо морщился и зажимал нос пальцами, но моих уверений что внешний вид Дохлятины — это особо хитрая маскировка, а не болезнь или какие-нибудь паразиты, оказалось достаточно. Судя по подросшей полоске опыта — свою роль сыграл талант Красноречия.

До жилища некроманта я добрался без особых проблем. Точнее до того, что осталось от него и вообще от квартала. Руины, покрытые густым слоем пепла — вот и все, что осталось от цветущего дворика и запутанных лабиринтов усадьбы Аарама Бледного, сильнейшего мага в городе.

Видать, Каролис-старший оказался сильнее. Жителей города вокруг не было видно — похоже, все старались держаться подальше от места битвы двух некромантов. Ступив на кучу пепла, я понял, почему:

Вы получили 12 урона (13-1Смерть): здоровье 128/140.

Неприятно, но терпимо! Дохлятина недовольно мяукнула, похоже, что ей тоже не понравилось это место.

«Поиск улик» ничего не дал. Все сгорело до тла. «Взятие следа» — тоже. Натоптано здесь было изрядно, конечно, но что делать с доброй парой десятков разных следов я и понятия не имел. «Поиск жизни» — пусто. «Поиск нежити»… Есть! Помимо окончательно угасших оболочек, где-то внизу, под слоем камня и пепла заклинание обнаружило присутствие живого мертвеца.

Ну, главный инструмент помощника кладбищенского смотрителя — не подведи! Достав лопату тройного проклятья, я принялся разгребать завалы и копать. Рядом пристроилась кошка, активно работая лапами…

За час работы я потерял почти сотню здоровья, остался практически без энергии и уполз в более безопасное место. Проклял небольшой участок земли, сожрал половину тушки кролику, вторую отдав своей не шибко пушистой спутнице, и закопался. Спустя час, полностью восстановившись, снова взялся за работу, проклиная на чем свет стоит «старого пердуна» Аарама, некстати объявившегося Каролиса-старшего и вообще всех некромантов вместе взятых…

Наконец, примерно полчаса спустя, наградой нашим трудам стала освобожденная и совершенно целая дверь в Пыточную, одно из самых защищенных подземелий под домом колдуна. Выбив ее «Мощным ударом», благо колечко осталось при мне, я спрыгнул внутрь. Не надеясь на свое не особо развитое Ночное Зрение, зажег сразу два «Болотных Огонька».

На полу пыточной лежал один из зомби-посыльных Аарама. С раскинутыми руками и ногами, пришпиленный ритуальными кинжалами прямо к полу, словно подготовленный для какого-то ритуала. Вот только посыльными становились ну совсем уж ни на что негодные мертвяки. Жест отчаяния? Или послание?

Из груди зомби торчал изогнутый черный посох, вонзенный прямо в сердце. Точнее туда, где оно должно находиться — обычно Аарам подвергал своих слуг незначительным «улучшениям». Например, его телохранители могли похвастать вживленными вставками каменной шкуры тролля, а сердца некромант смещал в центр грудины, где сходились ребра.

Кошка подскочила к трупу, развернулась к нему спиной и принялась закапывать, загребая лапами. Признаков нежизни тело не подавало, хотя заклинание настаивало на том, что какие-то остатки некротических энергий в нем еще «теплятся». На мои крики пинки, проворачивание кинжалов в ранах и даже на «Воспламенение» распятый зомби не реагировал. Священный свиток я решил на нем не пробовать — еще изгонится.

Пришлось брать умение «Допрос мертвеца».

Едва ощутимая волна тепла потекла из моей ладони в тело, и то вздрогнуло. Глаза покойника оставались открыты, но изо рта вырвался слабый хрип.

— Аарам Бледный жив? — почти заорал я.

Кивок.

Все, допрос окончен. Мало! Слишком мало!

— Эй ты, бог! — заорал я в потолок, — Мне нужна твоя помощь чтобы допросить этот дохлый кусок мяса? Твой истинный жрец умоляет тебя!

Я вылил воду из фляги в небольшое углубление в полу и превратил лужу в Алтарь.

— Тебе нужны дары? Их есть у меня!

Сперва в болотце отправились кольца-хамелеоны. Потом — подобранный у входа в Копи кинжал. Вывалил на алтарь все написанные мною свитки. Полдесятка черных шаров, оставшийся у меня жезл. Замелькали сообщения о божественной милости и шкала Благодати рванула вверх.