Узник моего желания (Раб моих желаний, Побеги любви)
Шрифт:
— Ax, извините, — проговорила она. — Ведь я забыла назвать вас негодяем.
Он вскочил со своего места так быстро, что от испуга Ровена позабыла про свой гнев. Прежде чем она попыталась бежать, он схватил ее за запястье. Ровена вскрикнула — так жестка была его хватка, но услышала от него лишь два слова — «мой господин».
— Что?
— Ты не закончила свое обращение ко мне словами «мой господин», произнеси их.
Итак, он не собирался убивать ее за то, что она назвала его негодяем? Вслух же она сказала:
— Но вы не являетесь моим господином.
— Нет, теперь я — твой господин и добьюсь того, что буду слышать
Но Ровена, скорее, была готова откусить себе язык. Должно быть, он прочел по упрямому выражению ее лица все, что творилось у нее в душе, потому что тут же притянул ее вплотную к себе и вкрадчивым, но угрожающим тоном проговорил:
— Ты скажешь это, или я прибегну к помощи хлыста, подвергнув тебя стандартному наказанию, положенному за подобную дерзость.
Это не блеф, подумала она. Если сказал, то сделает, хочет он того, или нет. Такой человек, как Уоррик, никогда не угрожает впустую. А ей вовсе не хотелось провоцировать его на подобные действия.
Она еще молчала какое-то время, слушая, как сердце глухо стучит в ее груди, и наконец выдавила из себя — «мой господин».
И он тут же отпустил ее руку. Она принялась растирать онемевшее запястье, а Уоррик вновь уселся за стол, а на лице его появилось выражение, с которым он смотрел на нее до того, как она бросила вызов. Но теперь в его глазах читалось еще и презрение, поскольку ее гнев после освобождения так не вязался с послушным и безропотным поведением в предыдущие три дня.
— Быть может, ты не настолько умна, насколько образованна, — процедил он сквозь зубы. И добавил с неприкрытой угрозой:
— Прочь с глаз моих, или я поведу себя так, как повел бы себя негодяй, каким ты меня только что обозвала.
Ровена не нуждалась в повторении угрозы — она бросилась бежать. Под сводами дверей ее с беспокойством поджидала Энид, которая тут же вывела девушку из зала и повела этажом ниже, на кухню.
Как правило, кухни в замках располагались в отдельном здании во внутреннем дворе, однако в последние годы их стали помещать прямо в особняке господ, особенно в тех местностях, где часто дождило и стояла плохая погода. Кухня Фулкхерста принадлежала именно к таким и размещалась в обширной палате, где раньше квартировал гарнизон замка.
Здесь было не меньше двадцати человек, и каждый занят своим делом. Шла подготовка вечерней трапезы. В гигантской печи зажаривался оковалок быка. Повара суетились вокруг длинного стола, где они резали овощи, рубили мясо, готовили паштеты. Ключник распределял драгоценные специи. Два вооруженных воина стоя торопливо доедали свою пищу. С ними вовсю флиртовала смазливая служанка. Молочница получила несколько затрещин, когда пролила молоко из кувшина, споткнувшись о собаку, попавшуюся ей под ноги. Она в свою очередь пнула пса, который взвизгнул, но не покинул своего поста рядом с мясником. Мойщик ополаскивал кружки, принесенные после утренней трапезы. Кондитер засовывал в печь новую порцию караваев. Два дюжих слуги несли из подвала тяжелые мешки с зерном.
В этом очень просторном помещении не было чересчур жарко, но духота стояла ужасная, потому что печи и факелы на стене нещадно дымили. Ровена с содроганием смотрела на открывавшуюся перед ней картину. Ужас ее только возрос от того, что Энид подвела ее прямо к здоровенной женщине, которая только что всыпала молочнице. То была пышущая здоровьем розовощекая блондинка ростом этак, в пять
— Ну вот еще одна из Киркбурга, — проговорила Мэри Блуэ (так ее звали), окинув Ровену оценивающим взглядом с головы до ног. Впрочем, взгляды всех на кухне были прикованы сейчас к ней. — Ходили слухи, что ты — некая таинственная леди, которую содержат в темнице, но раз тебя прислали ко мне на кухню, значит, все это ложь. Ты будешь называть меня «госпожа Блуэ», и чтобы никаких возражений и неповиновения с твоей стороны не было. Мне хватает всего этого от высокомерной Милдред. К сожалению, она пользуется расположением господина, и я не могу распускать с ней руки. Но ты, кажется, таким расположением не пользуешься, не правда ли?
— Конечно, — ответила Ровена с обреченностью в голосе, — я пользуюсь нерасположением, так что моя судьба — постоянные наказания.
— Наказания? — нахмурилась Мэри. — Нет, зачем же, только когда они необходимы. Ладно, иди за мной. Я продолжу свой обход, иначе все это сборище лентяев ничего не приготовит вовремя. Заодно я разъясню тебе твои новые обязанности.
— Неужели мне предстоит работать на кухне? — ужаснулась Ровена.
— Вот еще! — от всей души рассмеялась Мэри. — Здесь рабочих рук хватает. К тому же, моему мужу не по нраву, когда мои девушки оказываются в его владениях. Ведь чего он не терпит, так это лени. А я никак не могу отучить их лениться, тем более что эта шлюха Селия подрывает мой авторитет, как только повернусь к ней спиной. И ей все сходит с рук — ведь ей покровительствует сам лорд Уоррик, и все это знают. Как бы я хотела…
Мэри не закончила фразы, так как в этот момент от вновь вступили в главный зал. Ровена замедлила шаг, опасаясь новой встречи с Уорриком, однако его здесь больше не было. Как и Милдред. У очага осталось сидеть лишь несколько дам.
— У меня нет власти над служанками леди, — сказала Мэри, поймав взгляд Ровены. — Но тебе повезло не так, как Милдред, поэтому достанется работа потруднее.
— А что, Милдред уже давно здесь? — не удержалась от вопроса Ровена.
— Нет, ее привез с собой господин. А почему ты спрашиваешь? Разве ты ее знаешь?
— Да.
— Ну, тогда вот что. Держись от нее подальше. Среди прислуги замка тоже существует своя иерархия, а поскольку ей поручено заботиться о дочерях господина, это ставит ее даже выше положения служанок леди. Ну, а их положение выше твоего. Но ты в свою очередь стоишь на ступеньку старше, чем лакеи с кухни, так что тебе следует сторониться и их. Впрочем, ты сможешь выбрать себе подруг среди девушек, которые находятся под моей командой, но послушай моего совета, не заводи дружбы с Селией.
Но Ровену совсем не интересовала тема Селии. Она уже знала, что «эта Селия» — фаворитка Уоррика. Ее куда больше заботило собственное положение. Она поняла, что попала в разряд «девушек Мэри», но ей было не ясно, что из этого вытекало.
Шок, испытанный Ровеной от своего нового статуса служанки, оказался не столь сильным, поскольку, получив соответствующую одежду, она подозревала, что ее ждет подобная участь. И ведь сказал же ей Уоррик еще в Кирксбурге, что теперь она уже не леди. Ирония судьбы состояла в том, что она совсем недавно сама мечтала стать крепостной, ради которой никто не стал бы воевать и изощряться в интригах. Впредь ей следует быть осторожнее со своими мечтаниями.