Узник ночи

Уорд Дж. Р.

У нее была темная кожа, черные волосы, заплетенные в сотню косичек.

Ее зеленые глаза вспыхнули хризолитами в лунном свете.

«Святое дерьмо, она была тенью».

– Так, где же твоя одежда?
– спросила женщина у пленника.

– Я потерял ее давным-давно.

Женщина обвела взглядом его тело, заметив шрамы.

– Ты добавил немного искусства на кожу, - пробормотала она.

– Не по своей воле.

Наступило долгое молчание.

– Что, черт возьми, с тобой случилось, Дюран?

Глава 8

«НЕКСИ СОВСЕМ НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ» -

подумал Дюран. Это облегчало дело, но в тоже время и усложняло. Она по-прежнему оставалась убийцей, по-прежнему говорила то, что думает, по-прежнему была из тех, кого не обманешь. И она всегда поступала либо по-своему, либо никак.

– Я просто хочу забрать мои вещи, - сказал он.
– А потом мы уйдем отсюда.

– Я не отдам тебе ни хрена, пока не скажешь, где ты был.

Это не было ревностью. По крайней мере... он так думал. В их отношения он никогда не видел никакой путаницы. Возможно, он ошибался. Ее гнев казался неуместным, если только она не заботилась о нем больше, чем он думал.

– Отвечай на мой гребаный вопрос, - потребовала она.

– Работа вахтой, - он пожал плечами, - Вечерняя школа. Я начал прибыльный бизнес, продавая подержанное сантехническое оборудование...

– ... Он был в темнице Чэйлена, - сказала женщина - Амари.
– Он освобожден только для того, чтобы отвести меня к ненаглядной Завоевателя.

Дюран сердито посмотрел на нее: - Заткнись...

– Подземелье?
– сказала Некси, понизив голос.

– Двадцать лет, - добавила Амари.

– Христос.

– Скорее ад, - пробормотал Дюран, глядя в сторону.

Из всего спектра эмоций Некси обычно показывала только гнев. Другие эмоции она редко проявляла, будучи чаще заинтересованной в использовании чувств других в своих собственных целях. С другой стороны, после всего, через что им двоим прошлось пройти, она на собственном горьком опыте убедилась, что дать людям заглянуть в свое сердце и душу - все равно, что зарядить ружье и передать его врагу.

Нет причин полагать, что полученную информацию не обернут потом против тебя.

Теперь он понял, почему согласился помочь ей много лет назад. Тогда он полагал, что кто-то вроде Некси не станет привязываться к нему, а это означало, что ему не придется отвечать за кого-либо, кроме себя. Он мог пойти своим собственным путем, когда они выбрались из того места, где они были, и расстаться с ней без сожалений, чтобы отомстить своему отцу.

Он всегда с кристальной ясностью знал: никаких серьезных отношений с женщинами.

И все же…, какая-то часть его не хотела видеть, что Некси наплевать... или, что еще хуже, она рада тому, что с ним сделали. Ему было стыдно, хотя она и не знала подробностей его пленения. Раньше, когда он знал Тень, когда они разрабатывали план побега, он твердо знал, кто он и какова его цель. Сейчас? Эта миссия по возвращению туда, где их с Некси удерживали, долгое время была его единственной целью, и внезапно он почувствовал, что в ней участвуют два незнакомца: эта женщина - Амари и он сам.

– Я ничего не выбросила, - сказала Некси.
– Все твое дерьмо на месте, там, где ты его оставил.

– Спасибо тебе.

– Я просто слишком ленива.

И хранила все вовсе не для того, чтобы почтить твою память.

– Я так и думал.

Некси пробормотала что-то невнятное. Затем она обратилась к Амари: «Тебе нужно спрятать внедорожник. Мой гараж вон там, - она указала на два следа от шин, еле заметных в зарослях.
– Я открою его для тебя. И ты оставишь мне ключи от машины на случай, если я захочу ей воспользоваться, … или порубить ее на куски, если вы оба не вернетесь».

Некси дематериализовалась, и Дюран посмотрел на свою женщину...

Она не моя женщина, поправил он себя мысленно.

– Нам придется разбить здесь лагерь на весь день. До рассвета нам никак не добраться, потому что я не могу дематериализоваться.
– Он указал на свой ошейник.
– Это сталь.

– Черт побери!
– Женщина посмотрела на небо, словно измеряя расстояние, которое солнце должно было пройти в миллиметрах над головой. – Это же целых двенадцать часов.

– Мы ничего не можем с этим поделать.

– Черта с два. Ты можешь сказать мне, куда идти, и я все сделаю сама.

– Ты не выберешься оттуда живой.

Она шагнула прямо к нему: «Ты не знаешь, с кем имеешь дело».

– У тебя нет ни кодов доступа, ни плана лагеря. В ту же секунду, как ты ступишь на его территорию, Даавос узнает об этом и уложит тебя в могилу прежде, чем ты успеешь выстрелить.

– Даавос?
– она нахмурилась.
– Подожди… это культ?

– Основан шестьдесят лет назад, - Дюран захлопнул дверцу машины.
– Давным-давно, когда человечество начало очаровываться ЛСД, Даавос вдохновился и создал утопическое общество под землей. Как и большинство одержимых манией величия, его заботило не просвещение, а поклонение восторженных последователей. Ему удалось убедить около двухсот «бунтарей» присоединиться к нему в дерьмовом духовном путешествии, которое завершилось рабством..., а не новым святым обществом. Он насильник и убийца, и он оплачивал все это, продавая героин и кокаин людям, живущим за чертой бедности.

– Я думала, что по старым законам даавиты вне закона. Дева-Летописеца никогда не одобряла этого.

– Думаешь, кого-то здесь это волнует? Как думаешь, почему он засунул колонию во все эти чертовы заросли?

– Значит, мы близко.

– Не настолько близко, чтобы пробраться туда этой ночью. Пошли, пока Некси не передумала.

Вот только женщина не двинулась с места. Амари обвела поляну таким пристальным взглядом, как будто у нее было рентгеновское зрение, и она была уверена, что разглядит вход в колонию.

Дюран шлепнул себя по заднице и почувствовал какое-то детское удовлетворение, стряхивая мертвое насекомое со своей ягодицы. Но когда он проделал то же самое с левой щекой, а затем с правым плечом, чувство превосходства поуменьшилось.

– Меня съедят заживо. Делай, что хочешь со своей машиной, но Некси не понравится, если ты не поставишь ее туда, где не светит солнце..., и она имеет тенденцию взрывать вещи, которые ей не нравятся.

Уж что-что, а это он знал наверняка.

Бледные глаза Амари остановились на нем: - Я возьму с собой все оружие.