Узы любви
Шрифт:
К радости Кетрин, между ними был письменный стол. Даже на таком расстоянии она просто физически ощущала его присутствие. Невидимый ток, казалось, перепрыгнул от него к ней, заставив напрячься ее тело и обострив ее нервы. Она чувствовала, как помимо воли ее тянет к нему, тянет, как магнит, этот его пристальный взгляд. Он не говорил ничего, но его глаза ласкали ее, раздевали ее. Задумчиво он провел пальцем по своим губами, и, наблюдая за ним, она вспомнила ощущение его гладких теплых губ на своих губах и бессознательно провела по губам языком. Он улыбнулся, его глаза заблестели. Краска смущения залила ее лицо, и она попыталась сосредоточиться
— Боюсь, что вам придется обождать, мистер Хэмптон. Отец повел майора и лейтенанта показать новый корабль.
— Не возражаю против того, чтобы подождать, — сказал он, мягко и протяжно выговаривая слова. — По правде сказать, мне это доставляет удовольствие. У вас новая прическа, не так ли?
— Да, я… я удивлена, что вы заметили.
— Я замечаю все, что касается вас, мисс Девер, — его голос ласково произнес ее фамилию, заставив ее звучать более интимно, чем если бы он назвал ее по имени.
Кетрин, ощутив какую-то странную, непривычную теплоту во всем своем теле, почувствовала себя неудобно и отвела от него глаза, неподвижно уставившись в окно, и она была не единственным человеком, кто почувствовал себя неудобно. Тедди тоже ощутил напряжение, повисшее в воздухе, но причина осталась для него загадкой. Он стал неловко переминаться с ноги на ногу.
— А почему бы мне не сходить к мистеру Деверу и не сказать ему, что вы уже здесь? — вызвался он, осененный удачной мыслью, и выскочил из двери, прежде чем Кетрин успела открыть рот, чтобы приказать ему остаться.
Она замерла, уставившись на захлопнувшуюся дверь. Ее словно заморозило, она никак не могла решить, что же ей делать.
— Вы хоть представляете себе, насколько вы прелестны? — спросил он, и от его хрипловатого голоса ее затылок и шею словно укололо множество маленьких иголочек.
Она слегка качнула головой, боясь ответить, боясь слушать его, боясь не услышать сказанное им. Он же продолжал своим спокойным ровным голосом:
— Я хочу вас. Я хочу целовать вас, хочу ощущать во рту сладость вашего языка. Я хочу раздеть вас, прикоснуться к вам, ласкать вас.
Не справившись с собой, она задрожала при звуках его голоса. Она услышала, как он встал и быстро двинулся к ней, но не осмелилась поднять глаза и взглянуть на него. Хэмптон остановился рядом с ней, нежно взял ее руки в свои и поднял ее со стула. Одной рукой он откинул назад ее голову, и она вынуждена была взглянуть на него. Завороженная, она смотрела в его серые глаза, освещенные изнутри каким-то странным светом, которого она не могла понять.
— Пожалуйста, — прошептала она, не имея представления, о чем она просит.
Его голова надвинулась на нее, его губы овладели ее губами, сначала мягко, нежно, затем все сильнее, с жадностью. Он оторвался от ее губ и стал целовать ее лицо, шею, уши. Своим языком он щекотал ей ухо, и она напряглась, почувствовав незнакомое чувство, импульсивными толчками разливавшееся по ее телу.
— О, нет! — шептала она.
— Да, — бормотал он, пощипывая губами мочку ее уха. — О Боже, да!
Его губы опять яростно, свирепо захватили ее губы. Его руки обвили ее тело, прижимая ее все сильней, словно он хотел, чтобы вся ее плоть растворилась в нем. Его язык бушевал у нее во рту, пока она, не отдавая себе отчета в том, что делает, не стала отвечать ему. Ее язык робко вполз в его рот. И тут же его тело сотрясли бешеные конвульсии, а из глубины его горла прозвучал полусмех-полустон.
Его губы отстранились, и у нее даже перехватило дыхание от этой потери, но он стал опять целовать ее лицо, уши, щекотать и пощипывать губами ее шею, пока эти его ласки не вызвали у нее из горла короткие, непроизвольные стоны удовольствия.
— Моя малышка, моя любимая малышка, — бормотал он ей в ухо. — Прошло столько времени, столько времени…
— Пожалуйста!
Его дыхание было горячим и учащенным.
— Пожалуйста!
Его пальцы путались в ее волосах, выдергивая заколки, пока они тяжелой массой не рухнули вниз, рассыпаясь по плечам в подставленные им руки. Он застонал и зарылся лицом в ее волосы.
Отдавшись этой неизведанной стихии чувств, она откинула голову, положив ее на изгиб его руки, такой твердой, словно сделанной из стали. Он стал расстегивать крошечные пуговицы ее платья, и при этом его обжигающие страстью губы двигались следом за его руками. Расстегнув лиф, его рука проникла в разрез ее сорочки, нежно сжимая и лаская ее грудь. Он притянул ее к себе и повернул боком, прислонив ее покорное тело к своей груди и руке, в то время как его другая рука сняла вниз сорочку и продолжала свое путешествие по ее груди, и его пальцы добились того, что ее розоватые соски, затвердев, встали.
— Восхитительно! — прошептал он и наклонил голову, чтобы поцеловать тело Кетрин, прикасаясь губами к тем местам, где вольно бродила его рука. Из гортани Кетрин, уткнувшейся лицом в его грудь, послышался полуприглушенный стон.
— О, Кетрин, — произнес он дрожащим неровным голосом, — я забираю назад свои слова о женщинах из Бостона. В тебе — огонь.
Его рука проникала все дальше вниз, разбираясь в складках платья и нижних юбок, пока не легла на ее обнаженный живот. Кетрин непроизвольно задержала дыхание, всхлипнув при этом прикосновении. Он успокоил ее, покрыв поцелуями столь страстно, что у нее закружилось в голове. Она вцепилась в его рубашку, смытая волной страсти в океан желаний, преследуемая странными, первобытными чувствами, о существовании которых в себе она не подозревала. Он затерялся внутри нее, а ее губы и тело, покорные его рукам, возбуждали в нем пламя диких инстинктов.
Однако вскоре звуки мужских голосов донеслись с улицы и заставили их очнуться от захватившей их страсти. Ее отец и те двое офицеров! Он стоял, не сводя глаз с ее лица, тяжело дыша, разгоряченный желанием. Их взгляды встретились. От испуга Кетрин была не в состоянии пошевелиться. Он сделал глубокий вдох и на секунду закрыл глаза. Постепенно его дыхание возвратилось к обычному ритму.
— Быстрее в кабинет и приведите там себя в порядок, я задержу их здесь, — коротко приказал он.
Она вихрем повернулась и вбежала в кабинет отца, закрыв и заперев за собой дверь. Хэмптон уселся в кресло и принял скучающий вид, накрыв шляпой подозрительную выпуклость в своих штанах. Кетрин прислонилась к двери с обратной стороны и дрожащими пальцами натянула на плечи сорочку и застегнула перламутровые пуговички, которых у нее на платье было превеликое множество.