Узы любви
Шрифт:
Но она упорно отказывалась думать, что же он будет с ней вытворять тем временем, как она полностью будет находиться в его власти. Сурово она приказала себе не забивать голову чепухой, а сохранять спокойствие и ясность мышления и делать все возможное, чтобы всячески мешать Хэмптону, тем самым помогая военно-морским силам изловить этого мерзавца. «Логика! — сказала она себе. — Прежде всего логика!»
Он хороший моряк, даже очень хороший, и он знает толк в погонях и как уходить от них, ведь много раз ему доводилось выступать и в той, и в другой роли, и без сомнения, он наверняка уже выполнил какие-нибудь вводящие в
Когда военные корабли их настигнут, сражения не будет, хотя бы потому, что на захваченном судне нет артиллерии. Единственной надеждой мятежников будет она сама как заложница. Они примутся торговаться. Ну что ж, здесь их поджидает небольшой сюрприз! Ее отец — не тот человек, чтобы воспользоваться своим влиянием и настоять на обмене. Нет, он всегда был воином по характеру, и она унаследовала от него мужество.
Скорее всего, наоборот, он будет настаивать на применении силы. Но все же флот пойдет на переговоры, ведь под угрозой жизнь и честь молодой леди благородного происхождения! Она решила, что должна сделать две вещи: во-первых, попытаться замедлить ход корабля, и во-вторых, сбежать или как-то иначе лишить захватчиков возможности использовать ее в качестве заложницы. Но как это сделать? Если ее связали и сунули в рот кляп!
Хэмптон сказал, что вернется и освободит ее. Если она начнет драться с ним, визжать, кричать и прочее, он будет занят ею, и в его отсутствии команда корабля не сможет слаженно управлять судном, особенно, если сложится чрезвычайная обстановка.
Но ведь ее тогда снова, в конце концов, свяжут и заткнут ей рот куском грязной вонючей тряпки, и она окажется бессильна что-либо предпринять, когда возникнет крайняя необходимость в ее помощи. Нет, так не годится! Нужно разговаривать с ним, спорить, умолять, все что угодно, лишь бы отнять у него как можно больше времени. Ей следует устроить так, чтобы она могла свободно передвигаться по палубе корабля. Тогда у нее появилась бы возможность попробовать навредить им и придумать, как помочь тем, кто будет штурмовать захваченный корабль.
За дверью послышалась тяжелая поступь, и сердце Кетрин забилось. Он идет! Все в ней сжалось и приготовилось к схватке. Он вошел и, остановившись, внимательно посмотрел на нее, сразу же заметив отсутствие в ее глазах страха. Она сидела на полу, устремив к нему дерзким взгляд. Улыбнувшись, он восхищенно покачал головой. Ее храбрости и мужеству нужно было отдать должное. Он не знал, что при виде его высокой и худой фигуры в дверях у Кетрин возникло острое чувство страха, которое она тут же заглушила. Обращенный спиной к солнцу, он казался темным и безликим воплощением зла.
Он ступил в сторону, и она смогла рассмотреть его чистые, красивые черты лица и его ленивую усмешку. В ней вспыхнул гнев. Он присел рядом с ней на корточки, развязал платок и вынул кляп. Во рту у нее так пересохло, что невозможно
— Прошу прощения, моя крошка, но у меня просто не было времени на уговоры, поэтому мне пришлось принять столь крутые меры. Теперь же можете кричать, визжать, если хотите, но сейчас мы в открытом море, и никто вас не услышит, кроме моей команды, конечно. Я развяжу вас и позволю вам свободно передвигаться по кораблю, поскольку, как вы понимаете, сбежать у вас нет никакой возможности.
— Вы с ума сошли! — умудрилась она кое-как проскрипеть голосовыми связками, но он лишь улыбнулся и принялся развязывать веревку у нее на запястьях. — Вы не можете даже надеяться спастись от погони в этом корыте!
— Ну, конечно же, нет!
— Тогда зачем вся эта затея? Вас обязательно схватят, и вы знаете, что на этот раз ни вам, ни вашим людям не удастся легко отделаться.
— Риск есть, — согласился он задумчиво, и она поняла, что он просто дразнит ее.
— Вы невыносимы! — сказала она. — Я пытаюсь разговаривать с вами здраво, а вы отказываетесь, будто я ребенок!
— Не беспокойтесь о моих планах, моя дорогая! Поверьте, я подумал обо всем, в том числе и о последствиях, и я сам решу, что мне делать и как быть.
Она презрительно выпятила губу:
— Ну что ж, если вы намереваетесь использовать меня как заложницу, то спешу сообщить вам, это не сработает. Мой отец не настолько слабонервен, чтобы умолять командование флота позволить вам удрать в обмен на мое спасение. Наши корабли разобьют это судно в пух и прах, несмотря на то, что на его борту нахожусь я.
— Неужели во флоте Соединенных Штатов не осталось рыцарей? Рисковать жизнью молодой девушки из-за поимки какого-то мелкого злодея? — с насмешливым презрением он покачал головой, и в его серых глазах заплясало веселье. — Моя бабушка Соумс была права, она всегда говорила, что грубее меня только янки.
— Вы надоели мне своей бабушкой Соумс! — яростно проговорила Кетрин. — Неужели до вас не доходит, насколько жестче с вами обойдутся за то, что вы пытались держать меня заложницей?
— Не волнуйтесь по этому поводу, дорогая, — сказал он, и недобрая улыбка появилась на его лице. — Я вовсе не собираюсь держать вас заложницей.
— Тогда какого черта, объясните мне, вы взяли меня с собой?
Его улыбка стала еще шире, и он нежно провел рукой по тонким чертам ее лица.
— Ну… чтобы утешить себя, скоротать пустые часы плавания!
Не веря своим ушам, она в удивлении уставилась на него широко раскрытыми глазами:
— Вы что, всерьез? Вы взяли меня с собой, чтобы… чтобы…
— Угу! Чтобы заняться с вами любовью. Чтобы изнасиловать вас. Называйте это, как вам заблагорассудится, вы мое бесценное сокровище!
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Кетрин, извиваясь, отклонилась.
— Я не ваше сокровище! — со злостью прошипела она. — Вы порочный, грязный, отвратительный…
— Ради бога, от ваших комплиментов у меня может закружиться голова!
— Какой же вы низкий, подлый!.. Похитить женщину из ее дома, отнять ее у семьи и жениха и принудить подчиниться вашему грязному…
— Успокойтесь, право. Это вовсе не так плохо! Это даже может вам понравиться.
— Понравиться? Мне?! Да от одного вашего прикосновения мне дерет кожу.