Узы
Шрифт:
Первый год прошел как в тумане. Довольно долго я не осознавала реальности произошедшего. Не верила, что его больше нет. Вскакивала среди ночи после очередного тяжелого сна и хваталась за телефон. Думала, что сейчас позвоню ему, и он ответит голосом, чуть замедленным спросонья.
Позже я решила, что, если не могу вернуть Сэма, то могу сделать что-то, чтобы как можно меньше женихов погибло от рук пьяниц, севших за руль. Так я стала курсантом Полицейской академии Полицейского Департамента Нью-Йорка.
Каждый год в этот день я оставляю работу,
Сегодня юбилей, это случилось пять лет назад. Пять лет назад человек, не способный побороть свое желание выпить, разрушил мою жизнь. Лишил меня возможности любить, быть любимой, наслаждаться любимым человеком и хранить нашу с ним семью. Всех парней я неизбежно сравниваю с Сэмом, и все они неизбежно недостойны его.
Рассказав ему о Бо, долго смотрю на имя, высеченное на сером камне.
– Мне очень плохо без тебя. Я так скучаю. Знаешь, временами я жалею о том, что не поехала тогда с тобой. А временами – о том, что не послушала тебя, нужно было забеременеть. Сейчас у меня был бы уже четырехлетний малыш, похожий на тебя. Мне осталось бы от тебя хоть что-то, кроме боли и пустоты в душе.
По моим щекам ручьем текут слезы, но сегодня я даже не пытаюсь с ними бороться.
– На прошлой неделе мы задержали десятерых пьяных водителей, представляешь. Десятерых. Каждый раз, когда я смотрю на них, думаю о том, что, возможно, я кого-то спасла. Спасла чью-то семью от горя, которое этот урод мог принести, врезавшись в кого-нибудь или сбив. Конечно, аварий по вине этих пьяниц случается гораздо больше. Я понимаю, что не могу поймать всех. Но я стараюсь. Может, тебе это покажется глупым. Но на данный момент я все еще не знаю, для чего мне жить. Поэтому целиком отдаю себя работе. У меня есть радости, конечно. А иногда мне даже удается не думать о тебе. Ненадолго. Когда что-то происходит, я сразу думаю – а что сказал бы на это Сэм? Какой совет он дал бы мне?
Замолкаю и вспоминаю его лицо. Вспоминаю, как он дарил мне подарки, как мы мечтали о нашем будущем. Всю мою душу застилает тоска. Бесконечная, тягучая, вязкая и непроглядная.
Внезапно позади меня раздается мягкий женский голос:
– Салли? Салли, это ты?
Оборачиваюсь, уже зная, кто это. Мать Сэма. Я не видела ее с тех пор, как поступила на обучение в Академию. Она осудила мой выбор. А я все равно не могла с ней больше общаться, потому что она говорила лишь о Сэме, о своей боли, для меня это было слишком тяжело. Так мы и прервали общение.
Поступив в Полицейскую Академию, я полностью переписала свою жизнь. Прервала все контакты с теми, с кем раньше общалась. Кроме своих родителей. Купила квартиру в доме, где сейчас живу, начала работу в полиции, завела новые знакомства. Никто из прошлой жизни не знает, где я и чем занимаюсь. А в новой жизни никто, кроме Патрика, не знает, что было со мной раньше. Как говорится – жизнь разделилась на «до» и «после». Моя жизнь и я сама.
Поднимаюсь на ноги и пытаюсь улыбнуться так и не состоявшейся свекрови.
– Здравствуйте, миссис Ньюборн.
– Салли, это правда ты. Мы так давно не виделись. Каждый год я приезжаю к Сэмми, и каждый год вижу отъезжающую машину. Я подозревала, что это ты. В этот раз решила приехать пораньше, чтобы застать тебя.
Я не знаю, что ей сказать.
– Дорогая, мне очень приятно, что ты его не забыла.
Чувствую, как связки деревенеют, хриплым голосом произношу:
– Разве его можно забыть?
Она начинает плакать и бросается мне на шею. Мы стоим, обнявшись, и рыдаем. Проходит не меньше пятнадцати минут, прежде чем мы успокаиваемся. Вдруг она предлагает:
– Давай посидим где-нибудь, поболтаем? Расскажешь мне, как живешь. Мне не хватало тебя.
Нехотя соглашаюсь. Мне не хочется ее обижать, но и разговаривать не хочется. Я с нетерпением жду, когда уже можно будет реветь у Патрика на диване в обнимку с Булкой и Севеном.
***
Спустя полчаса мы с матерью Сэма сидим в кафе и ждем кофе. Она постарела. Сильно сдала за то время, что мы не виделись. Неудивительно, она потеряла любимого сына. У Сэма есть еще старшая сестра, ей сейчас где-то около сорока лет, но она живет в Чикаго и неохотно общается с родителями. У них был какой-то конфликт в молодости, о котором никто так и не захотел рассказать. Я видела его сестру несколько раз. Пару раз мы гостили у нее в Чикаго. А еще встречались на похоронах.
– Расскажи мне, как ты живешь? Чем занимаешься? Ты отстригла свои прекрасные волосы. Такая жалость.
– Я служу в полиции. Я патрульный офицер, как и хотела. Длинные волосы мешают работе, поэтому пришлось обрезать. Это ерунда.
– Это трудно?
Пожимаю плечами.
– Временами. Я привыкла и люблю эту работу.
– Это ведь опасно? Сэм бы не позволил тебе…
– Бывает и опасно. Бывают спокойные дни. Если бы Сэм был здесь, я и не пошла бы в полицию. Вы же знаете, чем мы с ним хотели заниматься.
– Почему ты не занимаешься дизайном? У тебя ведь талант.
– Похоже, он оставил меня. Я не вижу цвета, не понимаю сочетания, не разбираю стили. Я больше не рисую, поэтому заниматься дизайном не могу. И, если честно, не хочу.
Она качает головой.
– Ты прекрасно выглядишь. Ты не вышла замуж? – Зачем она спрашивает, если не отводит глаз с моего безымянного пальца, на котором сверкает кольцо Сэма.
– Нет. Я одна. У меня есть друг, собака и работа. И родители, конечно.