Узы
Шрифт:
– Это тот парень? – Я слегка в ступоре, поэтому просто всплескиваю руками. – Давай задержим его. – Увидев мой шокированный взгляд, Джон добавляет, – Давай его проучим. Посидит пару дней в обезьяннике. Ребята объяснят ему, почему не стоит доставать офицера полиции.
– Вы не имеете права!
Я взрываюсь.
– Мы имеем право! Ты вторгся на мою частную территорию, я понесла ущерб – моральный и материальный. Это ты не имеешь права находиться здесь и тем более, разрушать то, к созданию чего ты не приложил
– Но у меня есть ключи!
– Которые я просила тебя вернуть. А я еще я просила тебя оставить меня в покое. Все ребята из моей смены подтвердят, что ты доставал меня. Помнишь, ты сам устроил шоу перед участком?
– Сэл, посмотри, что-то пропало?
Оглядевшись, невесело усмехаюсь.
– Сложно так сказать. Пропал порядок, моя посуда. Подожди-ка.
Я осматриваю спальню, судорожно пересматриваю те вещи, что валяются на полу, затем – те, которым посчастливилось остаться на своих местах. Меня охватывает мелкая дрожь.
– Толстовка! Бо! Где толстовка?
– Что? Он украл толстовку?
– Она там, где ей и место!
Этот ответ меня огорошивает.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я вернул ее владельцу. Сказал, что тебе не нужны его вещи.
Это толстовка Сэма, поэтому я зависаю на несколько секунд, не в силах понять его слова. Внезапно до меня доходит.
– Какой же ты идиот. – Я устало качаю головой. – Джон, посади его в машину. – Снова беру рацию и связываюсь с диспетчером, – Центральная, это Один-Три-Чарли, проникновение в дом офицера полиции, виновник схвачен на месте, мы доставим его в участок.
– Один-Три-Чарли, принято. В чей дом он влез?
– Офицер Диксон. Обнаружила пакостника, когда заскочила на обед.
– Передаю в участок.
– Поехали, милый, покатаю тебя на полицейской машинке.
Бо сопротивляется, но его попытки выглядят довольно жалко на фоне отточенных действий опытного офицера Хили. Джон, как и положено, зачитывает нарушителю его права.
– Веди его, я догоню. Нужно кое-куда заскочить.
– Нет проблем.
– Я быстро.
Стучусь к Патрику, он открывает дверь и смешно таращит на меня глаза. Но мне не до смеха.
– Сэл, тут такое.
– Патрик, он разгромил мой дом!
– Я звонил тебе! Он был у меня, принес толстовку, сказал, что тебе не нужны мои вещи. Я не стал с ним спорить, просто взял ее.
– Толстовка у тебя?
Он кивает и отворачивается, берет с тумбочки мою драгоценную вещь и протягивает мне. Я хватаю и разворачиваю кофту, на пол выпадает маленькая шкатулка. Присаживаюсь на корточки, открываю ее, внутри кольцо Сэма. Оно на месте… От волнения теряю равновесие и приземляюсь на задницу прямо в коридоре перед дверью друга.
– Слава Богу! Патрик, я так испугалась. Мы с Джоном задержали его. Сейчас повезем
– Это правильно. Пусть ребята как следует его отмутузят.
– Нет, не нужно этого, еще по голове попадут, а он и так чокнутый. Мне пора. Пусть это пока побудет у тебя.
– Конечно.
Патрик помогает мне встать и обнимает. Он знает, что это действует на меня как успокоительное. Патрик почти всегда спокоен, мне бы такой самоконтроль. Его спокойствия и уверенности в лучшем с лихвой хватает на нас двоих, он всегда охотно делится.
По пути в участок у меня начинает жутко болеть голова. Мы едем молча, вдруг Бо подает голос с заднего сиденья.
– Салли, прости меня.
– Заткнись. Нужно было раньше думать.
– Я погорячился. Обещаю, ты меня больше никогда не увидишь.
Игнорирую его. Как я устала от его болтовни.
Мы передаем Бо Тайризу.
– Тай, можно он посидит там до завтра без оформления? Мне бы не хотелось поднимать шумиху.
– А как же я выдам на него обед?
– Я сама привезу ему обед. Вечером, после смены.
– Поговори с лейтенантом.
Тайриз служит копом уже пятнадцать лет, но по-прежнему сердобольно относится к правилам, всегда строго их соблюдает. Приходится мне идти к лейтенанту, он долго и пристально смотрит мне в глаза, затем просто кивает головой.
Вечером после окончания моей смены Патрик помогает мне навести порядок в квартире. Мы пьем вино, слушаем музыку и много смеемся.
Наутро мне меняют замки, и мой дом вновь становится моей крепостью. Я оставляю один комплект ключей Патрику и возвращаю Севена домой. Он, конечно, рад своей подстилке, но, думаю, ему больше нравилось, когда рядом целыми днями была Булка.
Перед началом новой смены захожу в обезьянник. Тайриз как раз готовится передать дежурство.
– Ну что, Диксон, выпускаем этого Отелло?
– Почему Отелло?
– Он сказал, что сделал это из ревности.
– Какой бред. Давай я сама его выпущу.
Ставлю на пол коробку с вещами Бо, открываю камеру и смотрю на него. Ему некомфортно здесь. Еще бы. В камере справа сидит пьяница-завсегдатай, а слева – две ночные бабочки. Эти девицы любят всех цеплять. Он не выспался, у него все затекло. Он чувствует себя униженным.
– Выходи, Бо. Ты свободен. Больше не вламывайся в чужие дома. В этой коробке твои вещи из моей квартиры. Вроде бы это все.
Он проходит мимо меня, втянув голову в плечи. Останавливается, поднимает коробку, оборачивается и смотрит на меня. Затем сквозь зубы говорит:
– Не хочу больше тебя видеть. Никогда.
И идет к выходу. Я возвожу глаза к небу, одними губами произношу «спасибо». Перевожу взгляд на хихикающего Тайриза, улыбаюсь ему и принимаюсь за работу.
***