В августе 79-го, или Back in the USSR
Шрифт:
– Когда наши что-то сами могли придумать?! – Илья Ваганович махнул рукой. – Ну ладно, мне на работу пора.
Мы распрощались, и я пошел на кухню завтракать. Дома, в 2008-м, я не мог позволить себе завтракать каждый день красной икрой, поэтому сейчас кушал деликатес с удовольствием и без спешки. Жаль, чай был неважнецкий – «индийский» непонятного сорта. Я заел икру домашней колбаской и отполировал густой, как масло, сметаной. Ох, хорошо!.. Надо бы полежать на диване, но тут раздался звонок в дверь – пришли Женя и Марина.
– Икоркой завтракать изволите? – язвительно проговорила Женя.
– Угощайтесь, девочки! Таможня дала «добро»! – я уже досыта наелся икры и сейчас понимал киношного таможенника Верещагина.
– Спасибо, мы позавтракали, – сухо сказала Женя. Она выглядела излишне строгой сегодня, наверное, решила, что была вчера излишне откровенной.
– А я ужасно люблю красную икру, – сказала Марина. Она уже накладывала толстый слой икры на хлеб. – И черную тоже!
Я осторожно налил всем чаю и решил развеселить подружек.
– Девчонки, последний анекдот слышали? Встречаются двое. Один спрашивает: «Ты чего весь в синяках?» Другой отвечает: «Да вот, бумеранг нашел, от него и синяки». «Да выкинь его на фиг!» – «На, сам выкинь!»
Девчонки засмеялись, и я предложил:
– Может, коньячку для голоса? У меня еще остался «Арарат».
Увидев шикарную бутылку, Женя и Марина закричали от восторга, забыв про строгий вид и скромность. Женя теперь выглядела жизнерадостней.
– Откуда это чудо? – спросила она.
– Взятка, – честно признался я.
– Наливай быстрей, Артурчик, не томи! В жизни такого не пробовала, – простонала Марина.
– Эй вы, ханжи и алкоголички! Не заработали еще!
– О да! С такими напитками я скоро стану алкоголичкой. – Марина покачала головой. – Потрясающий запах! А вкус!..
– Да, не хуже «Реми Мартен»! – с видом опытного сомелье произнес я.
– Артур, я уже не различаю, когда ты говоришь серьезно, а когда нет, – призналась Женя.
– Ну все, хватит пьянства, идемте работать, – сказал я, решив сменить тему.
Мы зашли в комнату, я приготовил магнитофон и микрофон, отдал девчонкам тексты и взял гитару.
– Слушай, а почему у тебя так прохладно, даже холодно? – Женя поежилась.
– Это кондиционер, сейчас убавлю температуру.
– Что такое кондиционер? – хором спросили девчонки.
– Холодильник с вентилятором. Мы петь будем сегодня? – с наигранной серьезностью произнес я.
Прослушав «Желаю тебе» и «Это не судьба», девчонки неожиданно замолчали и переглянулись.
– Что, не понравились? Это мои любимые песни.
– Артур, я вчера с Мариной всю ночь проговорила, – сказала Женя. – А зачем тебе отдавать песни кому-то? Песни просто супер! С такими песнями любая группа сразу станет знаменитой. Тебе надо создать свою группу! Возьми нас! Я с Маринкой. мы согласны даже бросить свой ансамбль!
Я задумался. Идея была хорошей, только для начала надо заиметь связи и деньги на аппаратуру. Есть песни мужские и женские – значит, в коллективе должны быть солисты и солистки. Есть песни для высоких голосов и низких – значит, в ансамбль нужно взять сопрано и обязательно хотя бы один бас. Русские песни на Западе не пойдут – значит, нужны англоязычные солисты.
– Девочки, а вы английский знаете?
– Женя знает отлично – у нее мама преподаватель английского в универе, а я так, на четверочку, – призналась Марина.
– Да ладно скромничать, нормально знаешь, только выговор питерский, – сказала Женя. – Язык ведь несложный.
– Кстати, девочки, вы знаете, что самый простой язык в мире – китайский? На нем разговаривают полтора миллиарда человек! Шутка! А если по делу – будем выходить на международный уровень!
Я поделился с девочками своими мыслями о составе группы.
– У нас в «консерве» кто хочешь есть, – сказала Марина. – И басы, и баритоны. Все профессионалы – хоть сейчас на сцену!
– Ну, не скажи, Марина, – возразила Женя. – Во-первых, у нас все-таки в основном классическое образование. Если преподы узнают, что мы эстраду поем, – выгонят на фиг! Во-вторых, английский знают не все.
– А в-третьих, человек должен быть артистичным и подвижным. На сцене нужно уметь держаться свободно, непринужденно и уметь танцевать – это вам не арии на сцене исполнять! – уверенно добавил я. – А вы что, в ваших «Ласточках» не эстраду поете?
– Рок, только в «консерве» об этом никто не знает, – ответила Марина. – Мы в ДК железнодорожников репетируем.
– Это все хорошо, только нам сначала надо денег заработать на аппаратуру, костюмы и запись. А главное, связи наверху заиметь!
Я рассказал девчонкам о сочинских концертах Пугачевой.
– А если ты, – Женя посмотрела на меня, – пока звезд ублажать будешь, все свои песни на них потратишь?
– Все не потрачу – я жутко талантливый! Слушайте еще одну!
Я пропел им все приготовленные песни. Женя и Марина как профессионалы схватывали мелодию на лету, и где-то часа через два у нас было готово две демо-кассеты – одна для Стаса Намина, другая для Пугачевой. Не успели мы тяпнуть за окончание работы, как раздался звонок в дверь – это явилась бабуля-профессор.
– Я пришла вас блюдить. Чего это вы тут делаете? Я думала, вы давно на пляже. О, а это что такое. «Арарат», настоящий! Артурчик, я тебя люблю!..
– Бабуля, мы тоже любим Артурчика и хороший коньяк – тут осталось всего грамм сто!
– Вкус настоящего старого коньяка понимаешь только в зрелом возрасте. Вон, пейте свое пиво! Артурчик, наливай! Мне коллега-профессор рассказывал, как к нему на экзамен студент коньяк принес. Профессор сказал: «О, коньяк – это хорошо!» А наглый студент возразил: «Нет, профессор, коньяк – это «отлично!»»